Friday, May 30, 2014

1 А.В.Чаянов Крестьянское хозяйство

ОТДЕЛЕНИЕ ЭКОНОМИКИ АН СССР ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ АН СССР
Редакционная Коллегия серий «Экономическое наследие»: академик АН СССР Л. И. Абалкин (председатель); академик АН СССР А.Г.Аеан-бееян; д. э. н. А. А. Варанов; чл.-корр, АН СССР П. В. Волобувв; чл.-корр. АН СССР Л. М, Га-товский; д. э. н. В. А. Жамин (зам. председа­теля); д. э. н. Н, А. Климов; д. э. н. А. А. Ну­ликов; к. э. н. Я. И. Кувьминов (ученый секре­тарь); к. э. н. В. A. May (ученый секретарь); академик АН СССР А. Г. Милейковский; к. э. н. Б, А. Мясоедов (зам. председателя); чЛ.-корр. АН СССР В. Я, Петраков; академик АН СССР А, М. Румянцев; д. э, н, Н. К. Фиеуровская (вам. председателя)
экономическое наследие
ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ АН СССР ВАСХНИЛ

А. В. ЧАЯНОВ
КРЕСТЬЯНСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

Редакционная коллегия: академик А. А. Нико­нов (ответственный редактор); академик Л. И. Абалкин (зам. ответственного редактора); академик ВАСХНИЛ Б. И. Пошкус; кандидат технических наук В. А. Чаянов; член-коррес­пондент ВАСХНИЛ Г. И. Шмелев; кандидат эко­номических наук В. А. Велянов.
МОСКВА «ЭКОНОМИКА»  1989

ББК 65.02 4 322,










Издание подготовили: докт. экон. наук Н. К. Фигуров-ская (руководитель), канд. экон. наук А. И. Глаголев (ученый секретарь)
Краткий биографический очерк: канд. ист. наук В. В. .Кабанов
Вступительная статья: докт. экон. наук Н. К. Фигуров-ская, канд. экон. наук А. И. Глаголев
Комментарии: канд. экон. наук А. И. Глаголев, Л. А. Овчннцева
Указатель имен: Л. А. Овчинцева, С. С. Сальников
Библиография: А. Ю. Мельников, А. М. Никулин
Научно-вспомогательная работа: Ю. В. Кочетыгова, А. В. Верижников
Редакторы А. И. Калмыкова', ENA. Рязанцева
0602000000—146
011(01)—89 




ISBN 5—282—00835—1




КБ—51—7—88
А В Чаянов, 1989
Составление и вступительная статья: Н. К- Фигуровская, А. И. Глаголев; краткий     биографический      очерк:
B. В. Кабанов: комментарии: А И Глаголев, Л. А. Овчинцева; указатель  имен.  Л. А. Овчинцева;
C. С. Сальников; библиография: А. Ю Мельников, А. М. Никулин, 1989
эн
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
В данный выпуск серии «Экономическое наследие» включены труды видного представителя организационно-производствен­ной школы русского советского экономиста Александра Ва­сильевича Чаянова (1888—1937).
Из обширного литературного наследия А. В. Чаянова (биб­лиография насчитывает более 200 названий) составители тома предложили издательству ряд работ по теории крестьянского хозяйства. Статьи и книга «Организация крестьянского хозяй­ства» (1925)—это научные разработки центральной проблемы творчества ученого, аграрной политики, интерес к которым со­храняется и поныне.
Публикации в связи со 100-летием со дня рождения А. В. Чаянова приковали внимание читателей к его трудам, среди которых имеются и литературные произведения, тесно связан­ные с аграрными идеями. Именно поэтому издательство счи­тает важной проблему развития и утверждения чаяновской концепции, нашедшей отражение в данном издании. Выходя­щее в одной серии с книгой избранных трудов Н. Д. Конд­ратьева, оно обогащает современное представление об уровне развития русской аграрной мысли и экономической науки пер­вого послереволюционного десятилетия.
Научная реабилитация А. В. Чаянова важна для формиро­вания высоких .нравственных начал советской экономической теории, объективного раскрытия научного потенциала страны, показа реальной картины того, что потеряли последующие по­коления, допустив гибельный для науки процесс перехода от плюрализма к единомыслию, от развития научных начал — к экономическому конформизму.
5
эн
КРАТКИЙ БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК1
Александр Васильевич Чаянов, сын купца Василия Ивановича Чаянова и Елены Константиновны Клепиковой (из мещан), ро­дился в Москве 17 января 1888 г.
Окончив частное реальное училище Воскресенского, юноша в 1906 г. поступил в Московский сельскохозяйственный инсти­тут (так тогда называлась Петровская сельскохозяйственная академия) скорее всего под влиянием родственников: его мать была одной из первых женщин, окончивших «Петровку», ее выпускником был и двоюродный брат Александра — извест­ный опытник Сократ Константинович Чаянов.
С учебным заведением А. В. Чаянову повезло. Это были годы расцвета Петровской академии. Среди преподаватель­ского состава выделялись профессора Н. Н. Худяков, А. Ф. Фортунатов, Д. Н. Прянишников, которые оказали самое бла­готворное влияние на юношу. А из студентов он сошелся со своим однокурсником Н. И. Вавиловым.
Вспоминая эти годы, Николай Иванович Вавилов писал: «Это была пора, когда в академии было 300 студентов, знав­ших друг друга, когда вся академия от профессоров до сту­дентов была большой дружной семьей. То была пора кружков любителей естествознания, общественной агрономии, допол­нявших и без того прекрасную школу. Студент ловил идеи у профессуры и сам быстро превращался в исследователя»2.
А. В. Чаянов подготавливает много докладов в семинарах А. Ф. Фортунатова, В. Я. Железнова и др., с увлечением рабо-
1 Дополнительные биографические данные см.: Белых Г. Подвижниче­ство //Тимирязевец (орган ТСХА). 1988. 15 января; Зараев М. Читая Чая­нова //Сельская жизнь. 1988. 16 января; Мясоедов Б. Кто такой Чаянов //Книжное обозрение. 1988. 22 января; Коновалов В. Открытие Чаянова //Комсомольская правда. 1988. 29 января; Гавричкин В. Александр Чаянов — гражданин и ученый //Известия. 1988. 29 января; Балязин В. Возвращение. К 100-летию со дня рождения А. В. Чаянова //Октябрь. 1988. № 1; Пэ-нэжко П. Как ударнлн по «чаяновщнне» //Огонек. 1988. № 10.
2 Вавилов Н. И. Из воспоминаний о Н. Н. Худякове //Известия сельско­хозяйственной академии нм. К. А. Тимирязева. 1928. № 3. С. 172.
в
тает а лаборатории физиологии растений Н. Н. Худякова (только чудом не становится физиологом!), посещает наибо­лее популярные студенческие научные кружки любителей есте­ствознания и по общественной агрономии.
Достаточно назвать несколько из множества его докладов, чтобы судить о широте и разнообразии его интересов: «Теория предельной полезности по К. Менгеру», «Графический метод исследования функций двух переменных», «К вопросу о догме и критике технических методов статистического анализа», «Сравнение статистического метода с методами естественных наук», «Факторы, обусловливающие пестропольную систему полевого хозяйства на юге России», «Значение изучения орга­низационных планов крестьянского хозяйства для деятелей агрономической помощи населению», «Сущность и пределы науки», «Дарвинизм и социология», «Существует ли принци­пиальное различие между опытами и методами статистичес* кого исследования», «Общественные мероприятия в сельском хозяйстве Италии», «История сельского хозяйства в Бель­гии»3.
В этом многообразии все же выделяется то главное, что впоследствии приобретает более четкие очертания. Первое — это попытка целостного, глобального восприятия и осмысле­ния задач науки (с позиций и философии, и естествознания, и социологии, и политэкономии). Второе — это выбор основных направлений будущих исследований: крестьянское трудовое хозяйство, кооперация, общественная агрономия. Третье — это отработка инструментария, методики исследовательской работы, отсюда интерес к статистике и счетному методу.
Обращает на себя внимание интерес молодого студента, уже на 1-м курсе, к трудам К. Менгера, основателя австрий­ской школы теории предельной полезности, а в дальнейшем и Э. Лаура, которые оказали влияние на ранние работы А. В. Чаянова. 4
Если принять во внимание живейший интерес молодого че­ловека к истории, особенно истории Москвы, искусству, лите­ратуре, книге, причем интерес не дилетанта, а человека, про­фессионально постигающего суть предмета, то перед нами возникает формирующийся тип ученого эрудированного, разно­стороннего, словом, из тех, кого назовут последними энцикло-4 педистами.
Во время каникул А. В. Чаянов посещает в 1908 г. Ита­лию, а в 1909 г. — Бельгию. Он знакомится с этими странами не столько как турист, сколько как ученый. Молодой человек, которому едва исполнилось двадцать, в 1909 г. составляет на­стоящую программу ознакомления с постановкой в этих стра­
3 ЦГИАМ. Ф. 642. On. 1. Д. 189. Л. 10.
1
нах агрономического образования и кооперативной работы. Его доклады по возвращении на родину о своих впечатлениях пользуются популярностью не только в студенческой аудито­рии, но и среди кооператоров и агрономов.
Именно поэтому в 1908 г. появляется его первая печатная работа о кооперации в Италии. В последующие годы их число увеличивается, и в год окончания института (в 1911 г.) А. В. Чаянов уже был автором 18 печатных работ, которые были по достоинству оценены не только в институте, но и в коопера­тивно-агрономических кругах4. Он был оставлен для подго­товки к научной и преподавательской работе при кафедре сельскохозяйственной экономии (летом 1910 г., еще до офици­ального получения диплома об окончании института5). Одно­временно он привлекается к работе над бюджетными обследо­ваниями, которая ему поручается агрономическим съездом Московской губернии, состоявшимся в 1911 г. А вскоре после­дуют приглашения для чтения различных экономических кур­сов в МСХИ, коммерческом институте, университете им. А. Л. Шанявского.
Но прежде, сдав магистрский экзамен в 1912 г., А. В. Чая­нов совершил годичную командировку в Западную Европу, куда он был направлен на стажировку. Там он работает под руководством профессора В. О. Борткевича в Берлине и Д. Золла в Париже, где завершает «Очерки теории трудового хозяйства». Этим трудом он вносит важный вклад в формиро­вание нового организационно-производственного направления русской экономической мысли.
А. В. Чаянов и его единомышленники А. Н. Челинцев, Н. П. Макаров, А. А. Рыбников ставили своей целью улучше­ние крестьянского трудового хозяйства на основе рациональ­ной организации производства, его интенсификации за счет передовой технологии, кооперирования сбыта и переработки сельскохозяйственных продуктов и т. д.
Новая организация крестьянского хозяйства мыслилась организационно-производственным направлением вне ломки существующего политического и экономического строя России.
В основе понимания природы крестьянского трудового хо­зяйства представителями организационно-производственного направления лежала семейно-трудовая теория, с помощью ко­торой доказывались исключительная выживаемость иустойчи­
А В СССР библиография трудов А. В. Чаянова была опубликована: Н. Д. Кондратьев, Н. П Макаров, А. В. Чаянов, А. Н. Челинцев Указатель литературы М.: ИНИОН, 1988.
5 Дипломная работа А. В. Чаянова «Южная граница распространения трехпольной системы полевого хозяйства на крестьянских землях России» была выполнена под руководством А. Ф. Фортунатова и одобрена Д. Н. Пря­нишниковым (ЦГИАМ. Ф. 228. Оп. 3. Д 6657. Л. 11).
8
вость крестьянского хозяйства. Эта устойчивость многократно усиливалась посредством кооперации. Отсюда самое присталь­ное внимание уделялось теории и практике кооперативной ра­боты.
Практическая работа А. В. Чаянова сосредоточивается в об­ласти крестьянского льноводства и льноводческой кооперации. Созданное А. В. Чаяновым, С. Л. Масловым, А. А. Рыбнико­вым, В. И. Анисимовым и др. в 1915 г. Центральное товарище­ство льноводов уверенно и поразительно быстро завоевывает внутренний  и  мировой рынок.
Успешная деятельность русской кооперации во многом за­висела от наличия хорошо подготовленных кадров. Поэтому много внимания А. В. Чаянов отдает работе на различных кооперативных курсах. Наиболее широко, систематически и квалифицированно постановку кооперативного образования удалось наладить Московскому народному университету им. А. Л. Шанявского. Здесь сосредоточиваются лучшие коопера­тивные силы: А. Е. Кулыжный, П. А. Садырин, С. Н. Прокопо-вич, В. Н. Зельгейм, М. И. Туган-Барановский и др.
В этой /среде прочно утверждается молодой Чаянов, кото­рый, помимо чтения лекций по ряду экономических дисциплин, выполнял еще и обязанности секретаря кооперативного отдела Московского народного университета. Эта организационная работа, связанная с постановкой учебного плана, приглаше­нием преподавателей, организацией экскурсий для слушате­лей, проведением собеседований с ними и т. д., хотя и способ­ствовала завязыванию многочисленных знакомств в научной и кооперативной среде, была очень хлопотной и отнимала много времени и сил. А ведь он не прекращал своей основной работы в МСХИ. В 1915 г. Чаянов согласно формулярному списку значился преподавателем кафедры сельскохозяйствен­ной экономии с годовым содержанием в 2100 руб.; он высо­чайше удостоен по ведомству Министерства земледелия чина коллежского секретаря6.
А. В. Чаянов прекрасно владеет аудиторией. Его лекции интересны и собирают много слушателей. Очень скоро ему бу­дут поручать ответственные вводные лекции для молодых слу­шателей.
Петровка оставалась главной «средой обитания» А. В. Ча­янова, но оживленным участком работы была кооперативная деятельность.
В 1915—1916 гг. кооперативный отдел университета им. А. Л. Шанявского — это по существу мозговой центр русской кооперации. Именно здесь формируется то ядро, которое в июле 1915 г. организует Всероссийский центральный коопера­
6 ЦГИАМ. Ф. 228. Оп. 2. Д. 317. Л. 207—208.
9
тивный комитет, оформившийся в 1917 г. во Всероссийский Совет кооперативных съездов — высший орган кооперации. Именно это ядро решится выдвинуть в 1917 г. кооперацию в качестве самостоятельной общественной организации на по­литическое поприще.
Непременным участником всех кооперативных инициатив станет А. В. Чаянов. Его избирают в члены Всероссийского Совета кооперативных съездов, который выдвигает А. В. Чая­нова в качестве представителя от кооперации в учреждения Временного правительства (Государственный комитет по на­родному образованию, Министерство земледелия, Предпарла­мент) и общественные организации (Лига аграрных реформ и др.).
Каковы были политические позиции А. В, Чаянова в пе­риод революции? Прежде всего надо подчеркнуть, что он ни­когда не состоял в какой-либо политической партии. Актив-визация его общественно-политической деятельности связана с общим национальным подъемом, с пробуждением «коопера­тивного самосознания», расширением сферы деятельности ко­операции, ее распространением на культуру, просвещение, по­литику, В области кооперативной работы ранее всего и прочнее утвердил себя Чаянов как личность. Поэтому его об­щественно-политические позиции правомернее всего рассматри­вать в контексте с судьбами русской кооперации.
А кооператоры, претендуя на политической арене на роль «надклассовой» третьей силы и добившись некоторого успеха на этом поприще, были преисполнены самомнения и самоуве­ренности. Они даже выдвинули кооперативную группу в каче­стве особой, имеющей самостоятельную платформу на выбо­рах в учредительное собрание, но потерпели неудачу.
Кооператорам, как и многим русским интеллигентам, при­шлось пройти через наивную веру в очистительную силу Фев­ральской революции (и, следовательно, во Временное прави­тельство). И лишь немногие понимали, что она, не решив и со­той части своих задач, уже сходила с исторической арены.
Одним из нерешенных был аграрный вопрос. А. В. Чаянов выступил в Лиге аграрных реформ со своим пониманием пред­стоящей земельной реформы. Он был против раздела земли, ратовал за ее национализацию. Первыми шагами на этом пути должны стать: изъятие земли из торгового оборота, регулиро­вание перехода земли из рук в руки через земельные коми­теты, введение прогрессивного дифференцированного налога. Крупные хозяйства подлежали принудительному отчуждению (за выкуп), леса и специальные виды хозяйства (племенные, селекционные) национализировались. Государство должно было проводить мелиорационные и землестроительные меро­приятия, организовать переселенческий фонд и проводить аг-
10
рарную политику, облегчавшую развитие трудового хозяй­ства.
Однако (и в этом главное) любая программа, в том числе и чаяновская, предлагавшаяся без учета вопроса о власти, без учета стремительно нарастающего могучего крестьян­ского восстания, была утопичной и обреченной на не­удачу.
То, что делали А. В. Чаянов и его коллеги в Лиге аграрных реформ, Главном земельном комитете, Министерстве земледе­лия и других организациях по учету земельного фонда, прове­дению переписей, тщательной проработке земельной реформы и различных подготовительных мер к ее проведению, было, бе­зусловно, нужно. Но события нарастали катастрофически быстро. Требовалась немедленная передача земли крестьянам. Эсерствующие и беспартийные аграрники-специалисты так и не смогли решить противоречия между экономической гармо­нией и политической целесообразностью. Для них было ближе сохранение порядка, нежели его нарушение, даже во имя справедливости. (Хотя о каком порядке могла идти речь? Но даже тот относительный, который существовал, был бы неиз­бежно сметен «самым свирепым», по выражению В. И. Ле­нина, крестьянским восстанием.)
Венцом политической карьеры А. В. Чаянова в период бур­жуазно-демократической революции было выдвижение его на пост товарища министра земледелия в последнем составе пра­вительства. И хотя двадцатидевятилетний Чаянов пробыл всего около двух недель на этом посту и фактически мало что мог сделать (возможно, он помогал своему старому товарищу С. Л. Маслову готовить тот печально знаменитый проект зе­мельной реформы, который сурово раскритиковал В. И. Ле­нин), морально он должен разделить с Временным правитель­ством ответственность за то, что крестьяне не получили землю.
Кооператоры встретили Октябрьскую революцию насторо­женно, а некоторые враждебно. Эти настроения отразил состо­явшийся в феврале 1918 г. в Москве I Всероссийский коопе­ративный съезд, который по существу выразил недоверие Советской власти. В числе выступавших на съезде был и А. В. Чаянов. Однако вскоре позиции кооперативных лидеров меняются в сторону установления контактов с Советской вла­стью. В марте 1918 г. был заключен взаимовыгодный компро­мисс, закрепленный декретом от 12 апреля 1918 г.
Однако деловое, сравнительно бесконфликтное сотрудниче­ство кооперации с Советской властью продолжалось недолго. Особенно напряженно проходил комбедовский период. Тенден­ция огосударствления кооперации и изменения принципов ее ра­боты стала проявляться особенно ярко.
I
Важнейшим шагом на пути ликвидации самостоятельности кооперации явилась национализация Московского народного (кооперативного) банка. Переговоры делегации кооператоров чрезвычайного съезда акционеров банка с В. И. Лениным по поводу этой акции проходили в конце ноября 1918 г. В составе делегации был и А. В. Чаянов. На его вопрос, нельзя ли оста­вить МНБ как кредитный центр кооперации, который «сохра­нял бы свою самостоятельность», В. И. Ленин ответил, что он видит в этом выгоду. В. И. Ленин подчеркнул, что отношение Советской власти к Центросоюзу всегда было благожелатель­ным, она всегда входила с ним в соглашение и такое же отно­шение возможно с МНБ7.
В резолюции ни слова не говорилось о слиянии кооператив­ного банка с государственным. Поэтому В. И. Ленин через два дня писал: «Представители съезда тогда заменили свою резо­люцию другой, провели через съезд другую резолюцию, в кото­рой вычеркнули все, что говорилось против слияния, но. . . но выдвинули план особого «кредитного союза» кооператоров, ни­чем на деле не отличающегося от особого банка!»8
2 декабря 1918 г. был принят декрет Совнаркома «О на­ционализации Московского народного банка и кредитования кооперации»9. На балансе учреждений Народного банка РСФСР был открыт счет бывшего кооперативного банка 10.
История национализации МНБ показала, что взаимопони­мания договаривающихся сторон не произошло. Переговоры шли на «разных языках»: кооператоры стояли на «кооператив­ных» принципах независимости кооперации от государства, В. И. Ленин полагал, что в новом обществе и кооперация должна строиться на новых принципах, которые вскоре и были изложены в ряде документов, особенно в декрете «О потреби­тельской коммуне» от 20 марта 1919 г. Суть их — полный отказ от традиционных принципов кооператива — добровольности объ­единений, паев и т. д., принятие обязательного членства и пр. В результате ликвидации кредитного центра кооперация в сущ­ности лишилась возможности свободного финансирования. Она получала от государства субсидии лишь под определенные тор­говые операции, проводившиеся по заданиям государства.
Все попытки получения иных источников (и форм) креди­тования (в частности, из так называемого миллиардного фонда) не увенчались успехом.   .
Вопросы о сотрудничестве с Советской властью, о харак­тере отношений с правительственными органами, об участии
~7 Ленин В И. Поли собр. соч. Т. 37. С. 196—197; Кабанов В. В. Ок­тябрьская революция и кооперация. М., 1973. С. 205.
8 Ленин В И. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 196.
9 Декреты Советской власти. М.: Политиздат, 1968 Т. 4. С. 119—120.
10 ЦГАНХ СССР. Ф. 2324. Оп. 4. Д. 1. Л. 12.
12
в них кооператоров и др. оживленно обсуждались с конца 1918 г. в кооперативных центрах, и прежде всего в идейном центре сельскохозяйственной кооперации — Сельскосовете.
Под председательством С. Л. Маслова здесь собирался весь цвет русской сельскохозяйственной кооперации: Н. В. Крылов, С. В. Бернштейн-Коган, А. Н. Минин, Н. П. Гибнер, Д. Г. Ли-хоносов, И. П. Матвеев, А. В. Чаянов. Эти члены Совета имели решающий голос. С правом совещательного голоса присут­ствовали: Н. И. Любимов, Н. Д. Кондратьев, Н. В. Воленс, Д. Г. Цвейтов, В. Н. Бреславец и др. На заседаниях часто при­сутствовали представители местных кооперативных союзов.
На этих заседаниях часто, иногда по нескольку раз, брал слово А. В. Чаянов. В архивном фонде Сельскосовета сохрани­лись протоколы заседаний Совета, в которых зафиксированы все выступления А. В. Чаянова.
Так, на заседании 26 мая ,1919 г. он выступил с докладом о схеме строительства сельскохозяйственной закупочной ко­операции. Судя по тому, что на протяжении 1918 г. кооперация активно привлекалась правительством к распределительной и заготовительной работе, постановка подобного доклада была своевременной и актуальной.
Большинство рассматриваемых в Сельскосовете вопросов было так или иначе связано с вопросом о взаимоотношениях с органами Советской власти. При Наркомземе образуется ко­оперативный комитет, куда входит и А. В. Чаянов. Однако дея­тельность комитета не дала ощутимых результатов.
Начиная с февраля 1919 г. А. В. Чаянов, Н. В. Крылов и др. пытаются активизировать деятельность кооператоров. Однако это делать становилось все труднее из-за общего курса госу­дарства на интенсивное свертывание деятельности сельскохо­зяйственной кооперации. Многие кооператоры оставляют ра­боту в кооперации.
С болью в сердце они пишут письмо В. И. Ленину, в кото­ром указывают на разрушение крестьянских хозяйств, на раз­вал кооперации. Критика кооператорами аграрной и продо­вольственной политики Советской власти была резкой, но не контрреволюционной, ибо иная политика, предлагавшаяся ко­операторами, конструировалась ими в рамках советской си­стемы. И, стало быть, это не означало отхода кооператоров от Советской власти. Правда, кое-кто эмигрировал, но многие про­должали трудиться в народном хозяйстве.
А. В. Чаянов с 1919 г. сосредоточивает свою работу в На­родном комиссариате земледелия. Одновременно он продол­жает преподавательскую работу в МСХИ, университете им. А. Л. Шанявского. Он много размышляет и пишет о народ­ном образовании, о постановке высшего образования. Его вол­нуют вопросы музейного дела. Он участвует в работе Всерос­
13
сийского съезда по вопросам культурно-просветительной дея­тельности кооперации. Наконец, он пишет свою первую по­весть, которая выходит в 1918 г. Год ее выхода автор на об­ложке помечает необычно: «1 год республики». Эта маленькая деталь подчеркивает его причастность к происходившему.
Сопричастность к великим свершениям революции он под­тверждает серьезной работой в Наркомземе по землеустрой­ству.
По заданию Наркомзема он разрабатывает сложнейшие теоретические вопросы землеустройства, которые имели боль­шое практическое значение. К своей работе он привлекает луч­шие агрономические силы, а также экономистов, статистиков (Н. Д. Кондратьев, А. Г. Дояренко и др.). Организованный им в 1919 г. семинарий по сельскохозяйственной экономии и по­литике вплотную занят актуальными проблемами землеуст­ройства.
Порученная работа была выполнена довольно скоро. 21 марта 1921 г. в государственное издательство было направ­лено письмо, подписанное руководством Наркомзема (И. А. Тео-доровичем и Н. Осинским), в котором говорилось: «По поруче­нию Наркомзема Высшим семинарием сельскохозяйственной экономии и политики при Петровской сельскохозяйственной академии под руководством профессора А. В. Чаянова была предпринята научная разработка некоторых основных проб­лем землеустройства, доныне совершенно не освещенных в рус­ской экономической литературе. В настоящее время уже за­кончены разработкой две чрезвычайно важные для научной постановки современных землеустроительных работ проблемы: 1) Оптимальные размеры площади сельскохозяйственного пред­приятия; 2) Методы определения количественного эффекта зем­леустроительных работ»11. Наркомзем ходатайствовал перед Госиздатом о срочном издании этих работ, каковые и вышли спустя некоторое время, выдержав несколько изданий.
Активная работа А. В. Чаянова в Наркомземе не была слу­чайной. Страна испытывала острый недостаток в специалистах. И лучшие из них работали и в науке, и в высшей школе, и в кооперации, и в высших государственных учреждениях. Это имело несомненные плюсы: наука четко знала, что требуется практике, а вузы были осведомлены о ее потребностях, что спо­собствовало целенаправленной подготовке будущих специали­стов. Такое положение соответствовало и разносторонним ин­тересам А. В. Чаянова, постоянно стремившегося глубоко вник­нуть в суть дела, довести его до конца и осуществить в жизни. И в этом еще одна его характерная черта: и стремление, и уме­ние сочетать теорию с практикой.
11 ЦГАНХ СССР. Ф. 478. Оп. 6. Д. 1838. Л. 48—48 об.
14
Весной 1921 г., в переломный момент перехода к нэпу, А. В. Чаянов работает в очень ответственной комиссии по прод­налогу при Наркомземе (вместе с И, А. Теодоравичем, Б. Н. Книповичем, А. К Берзиным, Н. Д. Кондратьевым и др.). Комиссия разработала и приняла 31 марта «Основные прин­ципы построения продналога». В основу перехода от продраз­верстки к продналогу были положены учет интереса крестья­нина, стимулирование его к хозяйственной деятельности.
Глубокие знания крестьянского хозяйства, правильное пони­мание экономической и политической ситуации, высокий про­фессионализм, наконец, успешные выполнения заданий руко­водства    Наркомзема    способствовали    росту    авторитета
A. В. Чаянова не только в научной и кооперативной среде, но и среди советских и партийных работников, И не случайно в феврале 1921 г. он утверждается членом коллегии Нарком­зема  (с совещательным  голосом) 12.   Тогда же, в   феврале,
B. И. Ленин предложил включить А. В. Чаянова в состав только что образованного Госплана 13. А в апреле в связи с уч­реждением экономического совещания при плановой комиссии Наркомзема его назначают заместителем председателя этого совещанияи, призванного начать разработку мероприятий по подъему производительных сил сельского хозяйства.
Являясь весьма авторитетным членом коллегии Наркомзема, полное уважение и доверие к которому проявило тогдашнее ру­ководство наркомата, А. В. Чаянов принимал самое непосред­ственное участие в подготовке важных документов комисса­риата. С его участием подготавливались такие документы, как проекты постановлений о нормах обложения продналогом кар-тофелеводческих хозяйств, об упорядочении крестьянской труд-гужповинности, об улучшении постановки сельскохозяйствен­ного образования, о концессиях и арендах в сельском хозяй­стве, о концессиях на производство сельскохозяйственных ма­шин и др.
А, В. Чаянов жил жизнью страны и искал приемлемые формы и способы возрождения народного хозяйства, Самым, пожалуй, главным в его работе этого периода была подготовка первого плана восстановления сельского хозяйства.
23 ноября 1921 г. на объединенном заседании президиума Госплана с сельскохозяйственной секцией Госплана и предста­вителями Наркомзема был заслушан доклад А. В. Чаянова «Ге­неральный план Наркомзема на 1921—1922 гг.» Под председа­
18 ЦГАНХ СССР. Ф. 478. On. 1. Д. 473. Л. 47.
13 Однако по каким-то причинам А. В. Чаянов не стал членом Госплана. Просмотр протоколов сельскохозяйственной секции и Президиума Госплана показал, что среди присутствовавших на заседаниях в течение 1921—1922 гг. его не было. Но он осуществлял представительство Наркомзема в Госплане.
14 ЦГАНХ СССР. Ф. 478, On. 1. Д. 473. Л, 86.
15
тельством Г. М. Кржижановского здесь собрались ученые, спе­циалисты сельского хозяйства, статистики: В. Л. Вильяме, Д. Н. Прянишников, А. Е. Лисицкий, А. И. Хрящева, П. И. По­пов, Н. Д. Кондратьев, А. В. Тейтель, Н. П. Огановский и др. Обсудив доклад, Госплан постановил: «Заслушав генеральный план НКЗ на 1921 —1922 гг., Госплан признал его в основе построенным правильно и рассматривает его как программу первого реалистического подхода к построению единого сель­скохозяйственного плана» 15. В дальнейшем А. В. Чаянов отхо­дит от работы по планированию.
1922 г. вносит много перемен в жизнь А. В. Чаянова. На базе семинария по сельскохозяйственной экономии и политике создается научно-исследовательский институт под тем же на­званием. Его директором становится А. В. Чаянов. Происходят изменения в личной жизни: он женится на Ольге Эммануиловне Гуревич. В том же году А. В. Чаянов получает длительную за­граничную командировку.
Поездка предстояла весьма ответственная и преследовала несколько целей. Прежде всего это посещение международного конгресса по маслоделию, который состоялся в США. Далее не­обходимо было помочь наладить внешнеторговые связи Совет­ского государства с помощью кооперации. Большую роль здесь должен был сыграть нарком внешней торговли Л. Б. Красин, введенный в состав правления Центросоюза и выступавший за рубежом в качестве его представителя. В распоряжение Кра­сина и направлялся А. В. Чаянов. Кроме того, ему поручалось содействовать возвращению на родину Н. П. Макарова и А. Н. Челинцева. И наконец, предстояла обширная программа научных работ, связанных с изучением мирового сельского хо­зяйства в научных и практических целях.
Отправившись за рубеж весной 1922 г., А. В. Чаянов и его жена пробыли там полтора года.
За рубежом, в мае 1923 г., рождается их первенец — сын Никита. В конце мая А. В. Чаянов в письме Г. А. Студенскому сообщает: «У меня все по-прежнему благополучно. Сын ведет себя великолепно и работать не мешает» 1в.
Летом 1923 г. они живут в маленьком немецком городке Гейдельберге, что расположен между Франкфуртом-на-Майне и Штутгартом, недалеко от Мангейма. Отсюда в июне он бук­вально бомбардирует Наркомзем и экономистов-аграрников письмами с весьма интересными предложениями.
Дело в том, что среди экономистов Запада, немецких пре­жде всего (профессор Зеринг), зарождается замысел гран­диозного труда   «Положение   мирового   сельского   хозяйства
15 ЦГАНХ СССР. Ф. 478 On. 1. Д. 773. Л. 67, 113, 210, 212 и др.
16 Там же. Оп. 2. Д. 1239. Л. 36.
16
и торговля сельскохозяйственными продуктами после войны». Приглашались и русские ученые, авторский коллектив которых стал формировать А. В. Чаянов. Как ответственный редактор русского отдела серии, он пытается привлечь к работе Н. П. Макарова, Н. П. Огановского, А. Н. Челинцева, А. И. Хрящеву, Б. Н. Книповича, Г. А. Студенского, А. Е. Ло-сицкого, Н. Д. Кондратьева, И. М. Жирковича, П. И. Лященко и др. Наркомзем весьма положительно отнесся к этой инициа­тиве.
За рубежом А. В. Чаянов вновь берется за разработку своей теории крестьянского хозяйства. Несколько статей он публикует в немецких журналах, а главный свой труд по этой проблеме — «Учение о крестьянском хозяйстве» — выпускает в Берлине в 1923 г. На родине он выйдет в 1925 г. под назва­нием «Организация крестьянского хозяйства», а в 1927 г. с не­мецкого издания осуществится перевод на японский язык.
За границей А. В. Чаянов пишет третью романтическую по­весть   «Венецианское зеркало,  или Диковинные похождения \0    стеклянного человека» и издает ее в Берлине (вторая повесть Чо    «Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей» вышла ^    в Москве в 1922 г.). Все повести вышли под псевдонимом «Бо-таник X» 17.
л Помимо всего прочего, А. В. Чаянов занимается очень нуж-
ной для всех работой — закупает в счет выделенных специ­ально средств книги. Эти книги предназначены для Наркомзема и для института, которым он руководит.
В письме из Гейдельберга от 15 июня 1923 г. он сообщает о том, что весьма прилежно занимается поручением коллегии Наркомзема. И здесь проявляются удивительная реалистич­ность, хладнокровие, выдержка, в конечном счете умение тор­говать. Он пишет: «Закупка затруднялась необходимостью са­мого тщательного отбора книг и выжиданием конъюнктуры рынка. Куплены книги в большинстве дешево в момент паде­ния курса марки» 18.
Играли свою роль, конечно, и старые связи, авторитет А. В. Чаянова как ученого. Он подчеркивал: «Закупки про­должаются. Должен отметить исключительное внимание и со­действие ряда заграничных ученых: немцев, англичан и рус­ских» 19.
17 Характеристику  художественных  произведений  А.   В   Чаянова  см Смиренский Б. Перо и меч. М., 1967; Ласукский О. Чаяновские издания// Подъем. 1968. № 3; Он же. Власть книги. М., 1980; Вулис А  Что может отразиться в зеркале?// Вопросы литературы. 1987 № 1 и др.
18 ЦГАНХ СССР. Ф. 478. On. 1. Д. 1185. Л. 19.
19 Там же. Количество книг, закупленных за границей А. В Чаяновым, было, видимо, достаточно велико. По данным Центральной сельскохозяйст­венной библиотеки за 1923—1925 гг., из иностранных издательств получено
17
Результаты поездки за рубеж оказались положительными. Советская кооперация уверенно выходила на мировой рынок, возможности которого для России заметно расширялись благо­даря установлению дипломатических отношений с рядом стран. И здесь А. В. Чаянов внес свою лепту: он участвовал в подго­товке материалов для Генуэзской конференции. Были установ­лены полезные контакты с иностранными учеными. Русская наука активно выходит из изоляции. Начинается тесное сотруд­ничество с английскими, немецкими, французскими, американ­скими и другими учеными. Русская наука утверждает свой ав­торитет на самых передовых рубежах.
По возвращении в Россию в конце 1923 г. А. В. Чаянов ос­новное внимание сосредоточивает на научной и преподаватель­ской работе, хотя некоторые обязанности (координация с ко­оперативными центрами) остаются за ним в Наркомземе.
В 1923—1924 гг. заметное влияние в аграрной среде, среди ученых-экономистов, в высших учебных заведениях получает организационно-производственное направление. Главные силы «организационников» группируются в ТСХА, где они возглав­ляют важнейшие кафедры экономического факультета; кафед­рой .«Организация сельского хозяйства» руководит профессор А. В. Чаянов, кафедрой «Планирование сельского хозяйства» — профессор Н. П, Макаров, кафедрой «Районирование сель­ского хозяйства» — профессор А. Н. Челинцев, кафедрой «Эко­номическая география» — профессор А. А. Рыбников. Все они в расцвете сил. К середине 20-х годов А. В. Чаянову и Н. П. Ма­карову нет и 40 лет, а А. А. Рыбникову и А. Н. Челиицеву — еще нет и 50.
Завоевывают авторитет и чаяновские ученики А. Л. Вайн-штейн, Г. А. Студенский, И. М, Жиркович и др.
Плодотворно работает руководимый А. В. Чаяновым ин­ститут сельскохозяйственной экономии. За 10 лет работы ин­ститут издал около 50 томов своих трудов. Направление работы института было и теоретическим, и практическим. В теорети­ческом плане работа сосредоточилась на развитии теории кре­стьянского хозяйства, на разработке теории размещения (напо­добие теории Вебера для промышленности). В практическом отношении исследуются проблемы кредита, ирригации, опти­мальных размеров сельскохозяйственных предприятий. Здесь как бы заказчиком является Наркомзем, по поручению кото­рого и ведется разработка названных тем. Тем самым институт выступает в некотором отношении научно-исследовательским центром Наркомзема.
Институт А. В. Чаянова стремительно разрастался. Отпочко­вывались в самостоятельные научные организации коллективы, разрабатывающие комплексы отдельных программ. Так, на­правление по изучению цен на сельскохозяйственную продук­
18
цию, возглавляемое Н. Д. Кондратьевым, оформилось в каче­стве самостоятельного Конъюнктурного института, предметом исследования которого стала вся мировая экономика.
Не прекращает А. В. Чаянов и литературных занятий. В 1924 г. выходит в свет его четвертая повесть «Необычайные, но истинные приключения графа Федора Михайловича Бутур­лина».
А. В. Чаянов любил свой город и не только населял его «домашними дьяволами». У него есть странички истории Мо­сквы, например, истории Миусской площади. Предмет его спе­циальных изысканий — топография древней Москвы. Своими находками и гипотезами А. В. Чаянов охотно делился с такими же, как и он сам, энтузиастами. Долгие годы А. В. Чаянов со­стоял членом общества «Старая Москва», куда входили ученые, художники, театральные работники, писатели. А. В. Чаянов в «Старой Москве» сделал несколько докладов об опыте по­строения топографии Москвы XIII—XVII вв., которые вызвали восторженный отзыв А. М. Васнецова.
Проблематика докладов «Старой Москвы» смыкалась с ин­тересами Русского общества друзей книги, одним из учредите­лей которого был А. В. Чаянов (1920 г.). Здесь можно было услышать увлекательные рассказы о графическом орнаменте древнепечатных книг, о старой книжной Москве, о книжной торговле, о встречах в книжном мире и, конечно же, о поисках библиотеки Ивана Грозного. Вообще здесь были доклады, ко­торые не могли оставить равнодушными любителей московской старины: о московских легендах, о подземных ходах под Мо­сквой, о создании исторического плана подземной Москвы и пр.
И наконец, бесконечные беседы единомышленников о рус­ской старине, о книгах. О библиофильской страсти А. В. Чая­нова помнят старые москвичи. По свидетельству старых биб­лиофилов, он собрал уникальную библиотеку, которая насчи­тывала более 5 тыс. томов (на 1925 г.). На нее была выдана государственная охранная грамота.
В середине 20-х годов А. В. Чаянов выпускает последнюю работу по теории крестьянского хозяйства20.
Практические рекомендации А. В. Чаянова, как и в целом представителей организационного направления, в плане уст­ройства крестьянского хозяйства, организации ему агрономиче­ской помощи (в 1924 г. выходит 3-м изданием его книга «Ос­новные идеи и методы работы общественной агрономии»), его кооперирования (в 1925 г. 4-м и 5-м изданиями выходит его «Краткий курс кооперации») имели важное значение. Эти ре­комендации уже давно выходили за рамки индивидуального хозяйства и касались проблем развития такого крестьянского
20 См Настоящее издание. С. 193—442.
19
I
хозяйства, которое в той или иной форме втягивалось в си­стему общественных отношений. В этом плане очень плодотвор­ной была идея создания местных агрокомбинатов21.
Главной формой втягивания крестьян в обобществленное производство была кооперация. В 1927 г. выходит 2-е издание книги А. В. Чаянова «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации», в которой систематизиро­вана его кооперативная теория. Кооперация — это путь и формы облегчения труда крестьянина и улучшения его жизни путем постепенного кооперирования тех производствен­ных процессов, которые ему выгодны. А. В. Чаянов полагал, что с помощью кооперации можно избавить крестьян от ни­щеты и закабаления. В сущности в этом стремлении — безбо­лезненном и эволюционном переходе к социальным улучше­ниям и совершенствованию — А. В. Чаянов не отличался от своих предшественников — социалистов-утопистов. Но как все принципиально меняется после Октябрьской революции, с пере­ходом власти в руки пролетариата. «В мечтаниях старых ко­операторов,— писал В. И. Ленин в статье «О кооперации»,— много фантазии. Они смешны часто своей фантастичностью. Но в чем состоит их фантастичность? В том, что люди не пони­мают основного, коренного значения политической борьбы ра­бочего класса за свержение господства эксплуататоров. Теперь у нас это свержение состоялось, и теперь многое из того, что было фантастического, даже романтического, даже пошлого в мечтаниях старых кооператоров, становится самой неподкра-шенной действительностью» 22.
Взгляды А. В. Чаянова на кооперацию не оставались неиз­менными. Социально-экономические сдвиги, происходившие в стране, ленинские оценки сущности кооперации при социа­лизме, естественно, вносили уточнения в его позиции. Имея в виду статью В. И. Ленина «О кооперации», А. В. Чаянов пи­сал: «Процесс перерождения внутреннего социально-экономи­ческого содержания кооперативного движения, при замене политического господства капитализма властью трудящихся масс, с особенной ясностью был освещен в предсмертных ста­тьях В. И. Ленина о кооперации»23.
Жизнь приблизила сроки, возможности и необходимость со­циалистического переустройства деревни. Отсюда возникает чаяновский план «кооперативной коллективизации». Суть его — внесение в сравнительно медленный эволюционный процесс по­
21 Чаянов А. В. Местные комбинаты по первичной переработке сельско­хозяйственных продуктов//Сельское хозяйство на путях восстановления. М., 1925.
" Ленин В. И. Поли, собр соч. Т. 45. С. 369.
23 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйствен­ной кооперации. М., 1927. С. 25.
20
степенного кооперирования несколько большего акцента на соз­дании производственных форм. «Единственно возможный в на­ших условиях путь внесения в крестьянское хозяйство элемен­тов крупного хозяйства, индустриализации и государственного плана,— писал А. В. Чаянов,— это путь кооперативной коллек­тивизации, постепенного и последовательного отщепления от­дельных отраслей от индивидуальных хозяйств и организации их в высших формах крупных общественных предприятий»24.
Теория кооперативной коллективизации опиралась на реаль­ные процессы развития кооперации в деревне 20-х годов и не противоречила ленинскому кооперативному плану. Но если у В. И. Ленина на первом месте, на переднем плане был со­циально-политический аспект преобразования производствен­ных отношений, то у А. В. Чаянова — скорее технологический. В отношении срока перехода «к крупному производству на на­чалах добровольного объединения» В. И. Ленин писал, что таковое на основе кооперативной политики может произойти «в неопределенный срок»25. А. В. Чаянов, судя по всему, стоял на таких же позициях.
Кооперативный план В. И. Ленина вобрал лучшие дости­жения теории и практики кооперативного движения. Известно, что перед тем, как продиктовать статью «О кооперации», В. И. Ленин заказал в библиотеке литературу по кооперац и, в числе прочих была и книга А. В. Чаянова «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации» (М., 1919). И в ленинской библиотеке в Кремле имелось семь работ А. В. Чаянова.
А. В. Чаянов высоко оценил статью В. И. Ленина «О коопе­рации». Он считал, что после этой ленинской работы «коопера­ция делается одной из основ нашей экономической поли­тики» 26.
Однако если взгляды А. В. Чаянова на кооперацию не про­тиворечили ленинскому кооперативному плану, то они стали противоречить той политике в деревне, которая стала прово­диться после XV съезда партии. Чем дальше, тем больше коопе­ративная коллективизация не вписывалась во все ускоряю­щийся темп преобразования деревни. А сам А. В. Чаянов все чаще называется буржуазным или мелкобуржуазным профес­сором. Его взгляды квалифицируются как «неонароднические», естественно, далекие от понимания задач социалистического строительства.
24 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйствен­ной кооперации. М., 1927. С. 25.
25 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 227.
26 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйствен­ной кооперации. С. 25.
21
Роковую роль для А. В. Чаянова и его соратников сыграла дискуссия 1927 г. о дифференциации крестьянства. Объективно вопрос о классовом расслоении назрел. Куда оно идет? Ин­тенсивно ли происходит расслоение? Происходит ли вымывание середняка? Представляет ли опасность кулак? Все эти во­просы имели важное практическое значение для судеб кресть­янства, для страны в целом.
Однако объективная научная полемика была подменена из­биением несогласных с точкой зрения так называемых аграрни­ков-марксистов, т. е. тех, кто группировался вокруг Л. Н. Криц-мана и его окружения из Комакадемии.
А. В. Чаянова, Н. Д. Кондратьева и других обвиняли в стремлении увековечить индивидуальное хозяйство. Но кри­тики не замечали, насколько крестьянство уже втянуто коопе­рацией в систему социалистических отношений, что это уже было не то крестьянство, что в начале революции. Кооперация сочетала в себе такую степень личной заинтересованности на­селения и государственного интереса, которая давала возмож­ность безболезненно и без ломки, медленно, но верно вводить крестьянина в социализм.
В 1928 г. последовали «оргвыводы»: А. В. Чаянов покинул пост директора основанного им института сельскохозяйствен­ной экономии, а сам институт был преобразован в НИИ круп­ного социалистического хозяйства, членом коллегии которого А. В. Чаянов был все же оставлен. «Грешников» вынудили к публичному признанию своих ошибок. Покатилась волна по­каяний. С самокритикой выступили Н. П. Макаров, Н. Д. Кон­дратьев, А. Н. Челинцев, А. В. Чаянов.
Нет, жизнь на этом не кончалась. Авторитет А. В. Чаянова был высок. Он продолжал преподавать. Привлекался к хозяй­ственной работе: был консультантом правления Зернотреста, выбирался в научно-технический совет Главного хлопкового комитета ВСНХ27 и другие организации и учреждения. Его продолжали публиковать, но чаще, правда, в сопровождении отмежевывающихся редакционных оговорок.
В 1928 г. выходит в свет последняя, пятая его повесть «Юлия, или Встречи под Новодевичем». А. В. Чаянов .пишет ки­носценарий, который принимают, и в 1928 г. выходит фильм «Альбидиум».
Он по-прежнему остается блестящим лектором и одним из популярнейших и любимых профессоров ТСХА.
Но все же что-то незаметно меняется. Нагнетается обста­новка. Начинается цепь судебных политических процессов. Все с большим недоверием относятся к старым специалистам. И не замечают новых интересных идей, которые у них возникают.
" ЦГАНХ СССР. Ф. 3429. Оп 7. Д 1346. Л. 23.
22
Знакомство с практикой работы совхозов и личное участие в разработке проектов организации совхозов (Пахта—Арал и др.), а также первого в стране агроиндустриального комби­ната (Дигорского в Осетии) давали богатый материал для размышления о перспективах крупных социалистических пред­приятий. Своими размышлениями о принципах организации совхозов А. В. Чаянов делится на страницах ряда журналов28, готовит к печати большую монографию «Организация крупного хозяйства эпохи социалистической реконструкции земледелия», которая, однако, так и не вышла в свет.
Резкий поворот к такой новой, неожиданной проблеме, прямо противоположной тому, чем до сих пор занимался А. В. Чаянов, объясним. Он прекрасно понимал, что в склады­вающихся условиях с крестьянским хозяйством было покон­чено. Оно разрушалось на глазах. Коллективизация, с по­мощью которой создавался класс колхозного крестьянства, не соответствовала его представлениям о втягивании крестьян в со­циализм посредством естественного кооперирования. Он орга­нически не мог участвовать в этой работе. Единственная об­ласть, где ему еще оставалась возможность применить свои знания и опыт на практике,— это совхозное строительство. Но несмотря на прекрасно отработанную систему определения оп­тимальных размеров сельскохозяйственных предприятий, страну захлестнула волна гигантомании.
1929 г. стал поистине годом «великого перелома». Пере­ломили и переломали многое. Покаянные речи, а главное — практика их появления в новом свете представляют нам атмо­сферу того времени — напряженно-противоречивую, из которой в 1937 г. оставался шаг-другой.
Тревожное сгущение общественной атмосферы ощущалось повсюду. Осень 1929 г. стала тяжелым временем для М. А. Бул­гакова, Е, И. Замятина, Б. А. Пильняка. В печати, на собра­ниях Всероссийского союза писателей осуждались их произве­дения. Неотвратимо надвигалась трагедия В. Маяковского. С 1929 г. начались гонения на генетиков. Резко меняется курс в кадровой политике, которая окрашивается в своеобразные пролеткультовские тона. Меняются ритм и методы социалисти­ческого строительства: на смену научно обоснованному плано-
28 Чаянов А. В. Методы составления организационных планов крупных сельскохозяйственных предприятий в условиях советской экономики//Бюлле-теиь НИИ сельскохозяйственной экономии. 1928. № 1—4; Он же. Эволюция идеи о совхозах/УСовхоз. 1928. № 9—10; Он же. Сегодняшний и завтраш­ний день крупного земледелия//Экономическая жизнь. 1929. № 9; Он же Тех­ническая организация зерновой фабрнки//Экономическое обозрение. 1929. № 12;  Он же. Организация крупных льнотравопольных совхозов//Совхоз.
1929. № 6; Он же. К вопросу о проектировании крупных совхозов//Совхоз.
1930. № И; Ои же. Технико-экономические вопросы строительства социали­стического земледелия//Научное слово. 1930. М 4.
гз
мерному созиданию врывается форсированное продвижение с помощью административно-командного метода. Модными ста­новятся слова «бешеный темп», «бешеная энергия». И ярче всего эта бешеная гонка проявилась в коллективизации.
В этих условиях ученые становятся лишними. Впрочем, на них удобно свалить всю вину за издержки, неудачи, просчеты и ошибки, которых становилось все больше.
В такой обстановке логично завершался 1929 г. В конце декабря состоялась знаменитая конференция аграрников-марк­систов. С речью выступил И. В. Сталин, который отметил от­ставание работы на идеологическом фронте от задач классо­вой борьбы, подверг резкой критике так называемые мелко­буржуазные теории в аграрном вопросе.
Он упрощал теорию до примитивизма. Представлял очевид­ным то, что требовало доказательств. Раздел доклада «Теория «устойчивости» мелкокрестьянского хозяйства» — наглядный пример тому. «В самом деле, что привязывало, привязывает и будет еще привязывать мелкого крестьянина в Западной Европе к его мелкому товарному хозяйству?» — спрашивал он и отве­чал: «Прежде всего и главным образом наличие своего соб­ственного клочка земли, наличие частной собственности на землю... Можно ли сказать, что этот фактор в таком его виде продолжает действовать и у нас, в условиях советских поряд­ков? Нет, нельзя сказать. Нельзя сказать, так как у нас нет частной собственности на землю. И именно потому, что у нас нет частной собственности на землю, у нас нет и той рабской приверженности крестьянина к клочку земли, которая имеется на Западе. И это обстоятельство не может не облегчить пере­хода мелкокрестьянского хозяйства на рельсы колхозов»29.
Одна псевдолегкость моментально рождает следующую и далее в таком же духе по цепочке.
В вышеизложенном Сталин видел одну из причин того, что «крупным хозяйствам в деревне, колхозам в деревне удается так легко демонстрировать у нас, в условиях национализации земли, свое превосходство над мелким крестьянским хозяйст­вом».
«Вот где,— продолжал он,—великое революционное значе­ние советских аграрных законов, уничтоживших абсолютную ренту, отменивших частную собственность на землю и устано­вивших национализацию земли. Но из этого следует, что мы имеем в своем распоряжении новый аргумент против буржуаз­ных экономистов, провозглашающих устойчивость мелкокре­стьянского хозяйства в его борьбе с крупным хозяйством»30.
29 Сталин И. В. Соч. Т. 12. С. 150—151.
30 Там же. С. 151.
24
Здесь все лживо, начиная с самой посылки. Главная и ро­ковая ошибка — в том мнении, что у нашего крестьянина нет привязанности к своему клочку земли.
Сталин произнес имя А. В. Чаянова во множественном числе. Это послужило как бы сигналом для так называемых аграрников-марксистов, многие из которых еще недавно при­знавали авторитет А. В. Чаянова, а некоторые были его уче­никами.
Обрушившиеся на А. В. Чаянова обвинения позволили им торжествовать победу над инакомыслящими. Но пройдет еще немного времени — и победители по закономерности склады­вавшейся административной системы разделят судьбу по­бежденных (и, стало быть, тоже окажутся немаркси­стами?).
Признание научной несостоятельности организационно-про­изводственного направления, равно как и иных направлений, было тем самым обеспечено. Это облегчало в свою очередь следующий шаг — обвинить их представителей во вредительстве и убрать из жизни.
И еще одно обстоятельство следует принять во внимание. Позиции А. В. Чаянова были близки Н. И. Бухарину. Поход против А. В. Чаянова и его последствия стали платформой для обвинения «правых». I
Таким образом, здесь завязалась сложная игра, из кото­рой А. В. Чаянова пора было уже выводить. 21 июля 1930 г. он был арестован. Ему было предъявлено обвинение в принад­лежности к мифической «Трудовой крестьянской партии», о ко­торой он не имел ни малейшего представления. Затевался но­вый громкий судебный процесс.
В ожидании его А. В. Чаянов, находясь в Бутырской тюрьме (конец 1930 г.— начало 1931 г.), в свободное от допросов время продолжает работать. Он пишет работу по истории западно­европейской гравюры и экономическое исследование «Внутри­хозяйственный транспорт. Материалы к пятилетке 1933— 1937 гг.» Он продолжает жить жизнью страны, как будто ни­чего не случилось.
Открытый процесс над «Трудовой крестьянской партией» не состоялся. Но А. В. Чаянов отсидел четыре года в тюрьме и был сослан в Алма-Ату. Здесь он какое-то время работал в рес­публиканском комиссариате земледелия*
В 1937 г. А. В. Чаянову было предъявлено новое нелепое обвинение. 3 октября 1937 г. он был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в этот же день. Он погиб в возрасте 49 лет.
Как много он мог бы еще сделать. Говорят, что и там, в тюрьме, он писал свой последний роман «Юрий Суздаль­ский». ..
25
эн
I
А. В. ЧАЯНОВ И ЕГО ТЕОРИЯ СЕМЕЙНОГО КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Система А. В. Чаянова и метод ее изучения
Творчество выдающегося русского экономиста-аграрника Алек­сандра Васильевича Чаянова отличается исключительным бо­гатством и разнообразием. Нет ни одной отрасли аграрно-эко-номической науки, где ученый не оставил бы свой след. Оттачи­вая свои концепции, ой развивал и дополнял их на протяжении двух десятилетий: характерно то, что А. В. Чаянов имел обык­новение работать над несколькими проблемами сразу, Последо­вательно публикуя различные редакции одних и тех же работ. Не удивительно, что его современники не могли охватить одним взглядом эту систему гипотез и теорий автора. Тем более сло­жен А. В. Чаянов для сегодняшнего читателя.
Между тем путеводная нить, выводящая из лабиринта чая-новских построений, существует: это логико-исторический метод анализа, позволяющий установить тесную связь хронологии и логики системы А. В. Чаянова. С точки зрения хронологии в его творчестве легко выделить четыре периода: 1908 г.— октябрь 1917 г. (внутри него самостоятельное значение имеет этап февраля—октября 1917 г.), октябрь 1917 г.— март 1921 г., апрель 1921—1926 гг., 1927—1930 гг. Легко заметить, что такая периодизация близка к важнейшим этапам преобра­зований сельского хозяйства страны в первой трети нашего века. Узловым для А. В. Чаянова явился, конечно, период нэпа: именно тогда и была им опубликована последняя редак­ция книги «Организация крестьянского хозяйства», которая легла в основу настоящего издания.
Что же касается логического развития его теории, то здесь можно выявить три генеральных уровня анализа, соответствую­щих трем ступеням обобществления сельскохозяйственного про­изводства: крестьянское семейное хозяйство, кооперативы, от­расль сельского хозяйства в целом. Над этими проблемами он трудился всю жизнь, проведя их через все свои сочинения.
Настоящее издание знакомит современного читателя с ис­
26
ходным пунктом чаяновской системы — семейным крестьянским хозяйством. Книга состоит из двух частей. Она открывается работами, заложившими методологические принципы концепции семейно-трудового хозяйства. Именно они дают ключ к пони­манию изменения его взглядов на природу трудового крестьян­ского хозяйства. Первая часть книги завершается воспроизве­дением разделов из монографии «Себестоимость сахарной свеклы» (1928 г.), дающей представление об эволюции взгля­дов А. В. Чаянова к концу 20-х годов. Впервые публикуется на русском языке статья «К вопросу теории некапиталистических систем хозяйства», представляющая опыт построения концеп­ций трудового хозяйства, не имеющий аналогов в мировой эко­номической литературе. Во второй части книги переиздан глав­ный труд автора о семейном хозяйстве — «Организация кре­стьянского хозяйства».
Истоки семейно-трудовой теории
Появление новой аграрно-экономической концепции было обу­словлено как историческими, так и идейными условиями обще­ственной жизни России конца XIX — начала XX в.
Важнейшую роль в появлении нового аграрного мышления сыграл, безусловно, коренной перелом в экономическом разви­тии сельского хозяйства начала века, выразившийся, с одной стороны, в кризисе помещичьего хозяйства, с другой — в бур­ном развитии крестьянских хозяйств. Известно, что сельскохо­зяйственный кризис 80—90-х годов ознаменовался значительной убылью помещичьего землевладения, самоликвидацией поме­щичьих имений. За 1887—1905 гг., т. е. за 18 лет, помещики утратили 11,7 млн. дес. земли. Начавшийся сельскохозяйствен­ный подъем не остановил этого падения. Новый фактор — ре­волюция 1905—1907 гг.— способствовал дальнейшему усилению мобилизации помещичьей земли другими сословиями. За после­дующие шесть лет помещики потеряли 6,6 млн. дес. земли'.
К 1916 г., по подсчетам А. В. Чаянова, было ликвидировано 59 % прежней помещичьей площади, а из оставшейся — почти половина земли находилась в аренде у крестьян2. По подсчетам С. М. Дубровского, у дворян к 1917 г. оставалось 56,6% (т. е. 44 млн. дес.) земли от дореформенного (1861 г.) уровня, причем примерно половину —20 млн. дес.— они сда­вали в аренду3.
1 Анфимов А. М. Российская деревня в годы первой мировой войны. М., 1964. С. 38.
2 Чаянов А. В. Основные линии развития русской сельскохозяйственной мысли за два века// Крцимовский Р. Развитие основных принципов науки о сельском хозяйстве в Западной Европе. М., 1927. С. 234.
3 Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство России в период империализма. М., 1975. С. 95.
27
Дворянские земли скупали купцы, крестьяне, различные предприниматели. Новые землевладельцы частично использо­вали купленные ими земли для той же полукрепостнической эксплуатации крестьян, которую применяли помещики-дворяне. Определенная часть земель использовалась для ведения хозяй­ства преимущественно капиталистическими методами. Таким образом, за счет покупки и аренды земли крепла деревенская буржуазия при одновременном разорении и раскрестьянивании деревенских низов. И все же на этом фоне в мобилизацию и освоение помещичьих земель вовлекались и средние слои, ко­торые медленно обретали черты товарного хозяйства.
И хотя помещичьи и новые частновладельческие хозяйства оставались ведущими в производстве товарной сельскохозяйст­венной продукции, выявилась тенденция к перемещению центра тяжести сельскохозяйственного производства на хозяйства кре­стьянские, среди которых немаловажное значение приобретали мелкотоварные хозяйства, заметно прогрессирующие. В чем выражался этот прогресс? В конце первого десятилетия XX в. крестьянское хозяйство, изживавшее старые формы трехполь­ного земледелия, приступало к созданию новых хозяйственных систем: быстро развивается травосеяние, неуклонно увеличива­ется площадь под техническими культурами, происходит повсе­местная замена старого инвентаря улучшенным, крепнут коопе­ративные формы маслоделия и льноводства. Благодаря разви­тию индустрии углубляется внутренний рынок для продуктов сельского хозяйства, изменяется мировая рыночная конъюнк­тура в сторону, благоприятную для российского земледелия, безудержно растет кооперация, проникающая в Европу и Аме­рику, множится число новых организаций содействующих сельскому хозяйству, в особенности организаций агрономиче­ской помощи4. Накануне первой мировой войны Россия значительно увеличивает объемы зерна на экспорт, отдельные отечественные компании и кооперативы становятся крупными поставщиками на мировом рынке льна, маслопродуктов и т. д.
Статистика неопровержимо свидетельствует в пользу того, что крестьянское хозяйство преобладало над помещичьим по объему производства хлеба. Так, по подсчетам В. С. Немчи­нова, в производстве всех хлебов накануне первой мировой войны (1909—1913 гг.) крестьянское хозяйство давало 88% всего хлеба и 78,4%—товарного. Помещики производили только 21,6 % всего хлеба5. Еще выше была доля крестьянских хозяйств в производстве картофеля, продукции животноводства. Если взять совокупный продукт земледелия и животноводства,
4 См. об этом подробнее: Чаянов А. В. Бюджетные исследования. Исто­рия и методы. М., 1929. С. 49.
6 Немчинов В. С. Сельскохозяйственная статистика с основами теории. М., 1945. С. 34.
28
то крестьяне производили 92,6 % (по стоимости), а помещики — только 7,4 % в.
Разумеется, роль различных слоев крестьянства в производ­стве сельскохозяйственной продукции была неодинаковой. Се­редняки и бедняки производили чуть больше хлеба, чем зажи­точные крестьяне, но этот хлеб почти весь шел на внутреннее потребление, и лишь седьмая часть подлежала реализации, главным образом из середняцких хозяйств. Зажиточные же крестьяне давали около половины товарного хлеба страны и две трети крестьянского товарного хлеба.
Обе отмеченные тенденции — кризис помещичьего хозяйства и развитие крестьянских подворий — развивались весьма про­тиворечиво. Именно они обусловили углубление аграрного кри­зиса в России начала XX в. Столыпинская аграрная реформа не разрешила этот кризис, но ускорила его созревание, по­скольку стимулировала образование хуторских хозяйств за счет общины, а не за счет помещичьих угодий, которые остались в неприкосновенности. В конечном счете именно неразрешенные проблемы крестьянского хозяйства первых двух десятилетий XX в. и дали толчок появлению теории семейно-трудового хо­зяйства.
Вопрос об идейных предшественниках А. В. Чаянова чрез­вычайно сложен. Недобрую роль сыграла здесь легенда о нем как о неонароднике, появившаяся в 20-х годах в нашей стране7, а затем перекочевавшая на Запад8. Между тем вопрос этот не столь прост, как казался большинству критиков. А. В. Чаянов никогда не апеллировал к Н. К. Михайловскому, В. П. Ворон­цову, С. Н. Южакову и другим народникам. И не случайно. Народники резко преувеличивали обобществление производства и его формы — общину, артель и т. д. А. В. Чаянов же, напро­тив, доказывал, что наиболее эффективные формы ведения сельского хозяйства достигались в небольших семейно-трудо-вых хозяйствах, которые обобществляли не сферу производства, как в общине или в артели, а сферу обращения, где экономиче­ские отношения регулировались торговой, сбытовой и кредит­
6 Анфимов А. М. В. И. Ленин о российском крестьянстве// В. И. Ленин о социальной структуре и политическом строе капиталистической России. М., 1970. С. 81.
7 Кантор М. Неонародничество в тисках противоречий//Большевик. 1927. № 9. С. 28—40; Верменичев И. Д. Об одной вылазке новонародника//На аграрном фронте. 1928. № 9. С. 45—55; Сулковский М. В. Эволюция и рас­пад неонародничества//Там же. 1929. № 11—12. С. 76—96.
8 Thorner D. Une Theorie пёо-populiste de Гёсопоггие paysanne: l'Ecole de А. V. Cajanov//Annales. Economies. Societes. Civilisations. P., 1966. A. 21. №° 6. P. 1232—1244; Wortman R. The Crisis of Russian Populism. Camb., 1967; Patnaik U. Neopopulism and Marxism: the Chayanovian View of the agrarian question and its fundamental fallacy//Journal of Peasant Studies. 1979. Vol. 6. №° 4. P. 375—420.
29
ной кооперацией. Это был большой шаг вперед по сравнению с народниками. Вместе с тем нельзя не признать и некоторого влияния народников на А. В. Чаянова: однако это влияние ограничивалось признанием крестьянина ключевой фигурой экономики России начала века и выдвижением аграрного воп­роса как важнейшего для судеб страны этого периода.
Где же на самом деле таятся корни семейно-трудовой тео­рии? Ответ на этот вопрос дает сам Ä. В. Чаянов. Идею семей­ного хозяйства, семейной экономики он считал коренной чер­той русской аграрно-экономической мысли, восходящей к «Домо­строю» Сильвестра (XVI в.). Именно «Домострой» дал картину сельского «домостроительства» — практической деятельности большой семьи, двора. Именно в этом произведении семья рас­сматривается как целостный хозяйственный организм, во всем богатстве его экономических, демографических и социокультур­ных проявлений. Впоследствии линия анализа семьи, хозяй­ствующей на земле,,была продолжена видными русскими аграр­никами А. Т. Болотовым, Д. П. Шелеховым, А. С. Ермоловым и др. А. В. Чаянов многое воспринял у них9.
Но главное влияние оказали на него, бесспорно, традиции родной ему Петровской (впоследствии Тимирязевской) сель­скохозяйственной академии. Любимый ученик известного ста­тистика и агронома А. Ф. Фортунатова, А. В. Чаянов продол­жал дело своего учителя по изучению особой мотивации кре­стьянского хозяйства, поискам факторов роста урожайности и доходности крестьянских наделов, принципов районирования сельскохозяйственной России. Через Фортунатова большое влияние на Чаянова оказывало и старшее поколение профес­суры Петровской академии — учителя А. Ф. Фортунатова И. А. Стебут, А. П. Людоговский и др. А. В. Чаянов доско­нально   знал   учебник   по   сельскохозяйственной   экономии
A. П. Людоговского, «Настольную книгу», в составлении ко­торой приняли участие И. А. Стебут и А. П. Людоговский, другие сочинения этих маститых ученых10.
Проблемы хозяйствующей крестьянской семьи рассматри­вались в начале XX в. не только экономистами-аграрниками, но и политэкономами, преимущественно из среды профессуры высших учебных заведений Москвы, Киева, Одессы: так, С. Н. Булгаков обосновывал устойчивость мелкого хозяйства,
B. А. Косинский выдвигал гипотезу «раскапитализации» сель­ской экономики, Н. П. Огановский разрабатывал теорию аграр­
9 Чаянов А. В. Основные линии развития русской сельскохозяйственной мысли за два века. С. 199—201.
10 Людоговский А. П. Основы сельскохозяйственной экономии и сельско­хозяйственного счетоводства. Спб., 1875; Стебут И. А., Людоговский А. П., Чернопятов И. Н., Фадеев А. А. Настольная книга для русских сельских хозяев. Т. 1—3. М., 1875—1880.
30
ной эволюции, А. И. Чупров поднимал вопрос о нуждах мел­кого земледелия11. А. В. Чаянов хорошо знал этих авторов и часто ссылался на них, но их идеи были для него скорее по­водом для размышления, чем теоретическим руководством.
Важнейшими статистическими источниками по крестьян­скому хозяйству послужили для А. В. Чаянова работы стати­стиков: Н. Н. Черненкова, Б. Н. Книповича, Г. А. Кушенко, А. И. Хрящевой, П. А. Вихляева, С. Н. Прокоповича 12 и др. Работы этих ученых впервые вовлекли в научный оборот ма­териалы так называемых динамических переписей. Эти пе­реписи фиксировали изменения в хозяйстве региона за ряд лет, давая возможность выявлять эволюцию крестьянских хо­зяйств отдельных губерний, уездов и волостей.
Но наибольшее влияние на А. В. Чаянова оказали, бес­спорно, труды его коллег по организационно-производствен­ной школе. Он широко пользовался данными воронежских и костромских бюджетов, обработанных Н. П. Макаровым, иде­ями А. Н. Челинцева о сельскохозяйственном районировании и о влиянии плотности населения на размеры доходов кре­стьянских семей, работами А. А. Рыбникова по промышлен­ному льноводству и т. д.13
А. В. Чаянов творчески развивал достижения зарубежной, в первую очередь немецкой экономической мысли. Особый интерес вызывали у него учение о сельскохозяйственном пред­приятии и теория размещения производства. Учение о сель­скохозяйственном предприятии обосновывалось в трудах не­мецких экономистов Т. Гольца и Ф. Эребо (Аэребоэ), швей­царского аграрника Э. Лаураи, разработавших сложную си­стему счетоводства и управления крупным капиталистическим сельскохозяйственным предприятием, основанным на наемной рабочей силе. А. В. Чаянов переработал систему счетоводства капиталистического   предприятия  применительно  к  семейно­
11 Булгаков С. Н. Капитализм и земледелие. Т. I—II. Спб., 1900; Ко-синский В. А. К аграрному вопросу. Вып. 1. ОДесса, 1906; Огановский Н. П. Закономерность аграрной эволюции. Ч. 1—3. Саратов — М., 1909—1914, Чупров А. И, Мелкое земледелие и его основные нужды. М., 1913.
12 Чернеиков Н. Н. К характеристике крестьянского хозяйства. Вып. II. М., 1905; Книпович Б. Н. К вопросу о дифференциации русского крестьян­ства. Спб., 1912; Вихляев П. А. Влияние травосеяния на отдельные стороны крестьянского хозяйства. Вып. 1 — 10. М., 1912—1917 и др.
IS Макаров Н. П. Крестьянские бюджеты по Костромской губернии. Вып. 1. Кострома, 1924; Он же. Зерновое хозяйство Северной Америки. М., 1924; Челинцев А. Н. Очерки по сельскохозяйственной экономии. Спб, 1910; Рыбников А. А. Промышленное льноводство, условия и формы его развития. М., 1914.
14 Гольц Т. Сельскохозяйственное счетоводство/Под ред. и с прим. А. Ф. Фортунатова. М., 1925; Аэребоэ Ф. Основы сельскохозяйственной эко­номии: Пер. с нем./Под ред. Б. Д. Бруцкуса. Спб., 1912; Лаур Е. Введение в экономию сельского хозяйства. Предисл. С. С. Базыкина. М., 1925.
31
трудовому хозяйству, предложив оригинальный вариант орга­низационного плана крестьянского хозяйства, учитывающий достижения немецкой таксации. Что же касается теории раз­мещения производства, истоки которой восходят к И. Тюнену и А. Веберу, то она позволила русскому экономисту сформу­лировать задачу оптимального размещения хозяйства по от­ношению к городу-рынку и поиска дифференциальной ренты по местоположению.
Весьма сложен вопрос об отношении А. В. Чаянова к «ав­стрийскому дому» — школе предельной полезности. В своих ранних очерках русский ученый находился под большим вли­янием Бем-Баверка, Менгера и других столпов маржина-лизма. Так, его «Очерки по теории трудового хозяйства» (1912—1913 гг.) построены на сопоставлении предельных из­держек и предельной полезности крестьянского труда, на ка­тегориях «предельной тягостности», «предельной выработки» и пр. Впоследствии он, однако, убедился, что сопоставление издержек и полезности в одних и тех же единицах невоз­можно. Правда, и в 20-х годах он использовал графики, отча­сти из соображений большей наглядности выводов. Но с 1923 г. он почти полностью переходит на методы корреляци­онного анализа факторов крестьянского хозяйства. Помимо того. А. В. Чаянов своеобразно интерпретирует теорию предель­ной полезности, считая ее применимой лишь к трудовому хо­зяйству в качестве одного из методов его анализа.
Критики 20-х годов часто ставили А. В. Чаянову в вину антимарксистскую направленность его воззрений. А. В. Чая­нов, конечно, не был марксистом, но его теория своеобразно перекликается с высказываниями К. Маркса о некапиталисти­ческой природе хозяйства крестьян и ремесленников, о двой­ственной природе крестьянина как хозяина и работника 15. А. В. Чаянов любил цитировать пятый параграф главы 37 III тома «Капитала», в котором говорится об особой мотива­ции крестьянского хозяйства, где «производство в очень боль­шой мере служит для удовлетворения потребностей самого земледельца и совершается независимо от регулирования об­щей нормой прибыли» 1в.
Такова идейная почва, на которой сформировалась теория А. В. Чаянова. Опираясь на работы своих предшественников и современников, он последовательно выработал основные принципы трудового хозяйствования на земле, нашел методы его оптимизации, обосновал теорию организации крестьянских хозяйств, наметил пути изучения их дифференциации.
15 Маркс К,, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. I. С. 417—418.
16 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. II. С. 375.
32
Принципы семейно-трудового хозяйствования
Школу А. В. Чаянова обычно называют «организационно-про­изводственной». Это верно лишь отчасти, поскольку фикси­рует лишь одно из направлений, один из пластов в исследо­вании крестьянской экономики. Правильнее было бы, навер­ное, определить центральной проблемой в исследованиях эко­номистов этого направления теорию семейного трудового кре­стьянского хозяйства. Именно личный труд крестьянина и членов его семьи ставился А. В. Чаяновым во главу угла. Так, уже в 1911 г. он дает классическое определение цели кре­стьянского хозяйства: «Задачей крестьянского трудового хо­зяйства является доставление средств существования хозяй­ствующей семье путем наиболее полного использования имею­щихся в ее распоряжении средств производства и рабочей силы»17. Такое хозяйствование противопоставлялось А. В. Ча­яновым капиталистическому предпринимательству, основан­ному на наемной рабочей силе.
Здесь перед исследователем вставала задача найти прин­ципы строения крестьянского хозяйства. Изучив бюджеты крестьянских хозяйств Старобельского уезда Харьковской гу­бернии, знаменитые воронежские бюджетные работы под ру­ководством Ф. А. Щербины, описания крестьянских хозяйств Козельского уезда Калужской губернии А. В. Пешехонова, бюджеты крестьянских хозяйств Вологодской губернии, Воло­коламского уезда Московской губернии 18 и различных других районов России, подробно ознакомившись с русской и немец­кой специальной литературой, А. В. Чаянов пришел к вы­воду, что конституирующим ядром крестьянского хозяйства является его организационный план 1Э.
Организационный план раскрывал внутреннюю структуру хозяйства, взаимосвязи различных отраслей хозяйства, соче­тание сельского хозяйства и промыслов, денежный бюджет хозяйства, оборот денежных средств и продуктов, распределе­ние трудовых затрат крестьянской семьи во времени и по раз­личным отраслям и видам деятельности. Он отражал измене­ния, которые происходили в крестьянском хозяйстве под воз-
17 См. Настоящее издание. С. 62.
18 Бюджеты крестьян Старобельского уезда/Под ред. А. В. Чаянова. Харьков, 1915; Чаянов А. В. Опыт разработки бюджетных данных по сто одному хозяйству Старобельского уезда Харьковской губернии. М., 1915; Щербина Ф. А. Крестьянские бюджеты. М., 1900; Чаянов А. В. К вопросу о значении льна в организационном плане крестьянского хозяйства нечерно­земной полосы России. М., 1911; Он же. Лен и другие культуры в организа­ционном плане крестьянского хозяйства нечерноземной России. Т. 1. Вып. 1. М., 1912 и др.
19 См. Настоящее издание. С. 61—69.
2    Заказ № 401
33
действием местного рынка, общей экономической конъюнк­туры.
Важнейшими пунктами этого плана были: баланс труда (земледелие — промыслы), баланс средств производства (скот — инвентарь), денежный бюджет (доходы — расходы). Концепция организационного плана помогла ответить на во­прос, поставленный агрономом Д. И. Кирсановым еще в 1900 г.: почему крестьяне неохотно применяют выгодные мо­лотилки? Ответ А. В. Чаянова гласил: крестьяне были больше озабочены облегчением наиболее тяжелых («предельных») нагрузок в период пиковых нагрузок и равномерным распре­делением трудовых затрат в течение года, особенно в зимний период, нежели частными выгодами от применения молоти­лок, облегчавших одну из многих, далеко не самых важных, операций и не в особо напряженные периоды.
Дальнейшая проработка вопроса требовала более строгих методов решения, в первую очередь математических. Прибегая к советам экономиста В. Я. Железнова, экономиста-статистика С. А. Первушина, экономистов-математиков В. К. Дмитриева и В. И. Борткевича, А. В. Чаянов разработал модель трудо-потребительского баланса крестьянского хозяйства: «...всякое трудовое хозяйство имеет естественный предел своей продук­ции, который определяется соразмерностью напряжения годо­вого труда со степенью удовлетворения потребностей хозяй­ствующей семьи»20. Строились кривые «тягостности» затрат AB и «полезности» продукта CD. Каждая из этих функций носила, подчеркивал автор, «вполне субъективный характер». Тем не менее он проделывал с ними математические операции и приходил к выводу, что «скорость нарастания бюджета дол­жна отставать от скорости нарастания производительности». Далее он вводил коэффициент «едоки/работники» («е/р»)21 и приходил к выводу, что с ростом К личный бюджет на одного едока должен понижаться. Бюджетные данные, однако, не полностью подтверждали этот вывод: если швейцарские бюд­жеты (по Э. Лауру) работали на модель, то русские бюджеты не показывали такой зависимости22.
Давая оценку работам дореволюционного периода, сле­дует   отметить   два   бесспорных   теоретических   завоевания
20 Чаянов А. В. Очерки по теории трудового хозяйства. Вып. I М., 1912. С. 1—2.
21 В комментаторской литературе введение этого коэффициента приписы­вается А. В. Чаянову. На самом деле его использовал уже князь Васильчи-ков (Васильчиков А. И. Сельский быт и сельское хозяйство России. М., 1881. С. 37—39).
и С помощью В. К. Дмитриева А. В. Чаянов пытался объяснить этот факт «разрывом» кривой CD. Однако это было почти равнозначно отсутствию функциональной зависимости. и
34
А. В. Чаянова: идею организационного плана и концепцию трудопотребительского баланса.' Они составили в сущности ядро теории некапиталистического предприятия, планирую­щего свою работу в целях удовлетворения материальных и духовных потребностей своих членов. Эта задача является весьма актуальной и поныне, заставляя нас внимательно изу­чать высказывания А. В. Чаянова по вопросу равновесия за­трат труда и потребления.
Вместе с тем первый период творчества обнажил острые противоречия его учения. Становилось ясно, что ни о каком реальном соизмерении затрат и результатов крестьянского труда не могло быть и речи: ведь «полезности» определялись чисто субъективно. Серьезным изъяном теории становилась и «взаимосвязь» коэффициента «е/р» с личным бюджетом кре­стьянина. Впоследствии С. Н. Прокопович отнесет эту «связь» к ложным корреляционным зависимостям, а сам автор объяс­нит размер бюджета действием производственных факторов — труда, земли, скота, средств производства. Но это произойдет в середине 20-х годов, а пока А. В. Чаянов будет искать вы­ход из тупика в рамках своей концепции. Последняя страдала между прочим и другим недостатком: в ней игнорировались важнейшие для сельскохозяйственного предприятия внешние и внутренние факторы — объем рынков сбыта, местоположе­ние и пр. Эти проблемы встали перед А. В. Чаяновым уже после революции.
Организация крестьянского хозяйства
В 1922—1925 гг. А. В. Чаянову удалось построить целостную теорию организации крестьянского хозяйства. В годы нэпа вышли первое издание его книги об организации крестьян­ского хозяйства23, сборник ранних работ по экономике кресть­янского хозяйства24, руководство по организации крестьян­ских хозяйств Нечерноземья25. Эту серию работ завершала капитальная монография об организации крестьянского хозяй­ства 26.
Свою книгу А. В. Чаянов начинал с обобщения фактов, эмпирически установленных Д. И. Кирсановым, П. П. Масло-вым, Н. П. Никитиным, В. А. Косинским, другими аграрни­ками,   занимавшимися    крестьянским    хозяйством.   Почему
23 Первоначально эта книга была издана в Германии: Tschajanoff A. Die Lehre von der bäuerlichen Wirtschaft. Berlin: P. Parey, 1923.
24 Чаянов А. В. Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. М., 1924.
25 Чаянов А. В. Как организовать крестьянское хозяйство в нечернозем­ной полосе. М., 1926.
гв См. Настоящее издание. С. 193—442.
35
крестьяне не хотят внедрять выгодные молотилки, платят «го­лодные аренды», превышающие капиталистическую цену земли, разводят трудоемкие и малорентабельные культуры типа кар­тофеля или льна, отвлекаются на отхожие промыслы, подры­вая и без того слабое земледелие, почему возникает обратная зависимость цен и «зарплаты» в хозяйстве? Классическая эко­номическая теория не давала ответа на эти вопросы. Требо­вался новый подход.
Изложение новой методологии исследования крестьянского хозяйства А. В. Чаянов приводит в дискуссионной форме как ответы критикам27. Л. Н. Крицман, Г. Е. Меерсон и другие экономисты обвиняли его в статичности анализа, в игнориро­вании марксизма и переходе на позиции австрийской школы, в преувеличении значения сельского хозяйства в экономике России 20-х годов, в изучении его вне всякой связи с народ­ным хозяйством, в идеализации патриархальных форм произ­водства, абсолютизации демографической дифференциации.*
Отвечая оппонентам, А. В. Чаянов сумел кратко изложить основы своей методологии. Прежде всего он обосновал соче­тание статического и динамического подходов в анализе: не­обходимость статического анализа диктовалась исходным аб­страктно-логическим рассмотрением объекта, динамический анализ охватывал его во взаимосвязях с народнохозяйствен­ной средой. Такой подход не противоречил марксистскому методу восхождения от абстрактного к конкретному, предпо­лагавшему сочетание статических и динамических исследова­ний объекта. Что же касается австрийской школы, то А. В. Чаянов действительно пользовался категориями «пре­дельных издержек» и «предельной полезности», чертил гра­фики соответствующих кривых, однако в отличие от экономи­стов австрийской школы не делал народнохозяйственных вы­водов из теории полезности, всегда оставался на уровне предприятия, семьи, небольших коллективов. Бил мимо цели и аргумент его идейных противников о быстром исчезновении семейно-трудовых хозяйств и о ненужности связанной с ними теории: в 1927—1928 гг. трудовые крестьянские хозяйства за­нимали 97,3 % посевных площадей, имели 90 % средств про­изводства, причем лишь каждое пятое хозяйство пользовалось наемной силой28. Семейно-трудовое хозяйство рассматрива­лось им отнюдь не обособленно, а сквозь призму народнохо­зяйственных категорий — цен, ренты, процента, доходов и т. д. Наконец, автор был весьма далек от изображения радужных
27 Крицман Л. Н. Трн отзыва о работах представителей современной мелкобуржуазной политической экономии. М., 1924; Меерсон Г. Е. Семейно-трудовая теория и дифференциация крестьянства в России. М., 1926 и др.
" Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: население, землеполь­зование, хозяйство. М., 1977. С. 124—128, 138—141, 204—212, 280.
36
перспектив обособленного крестьянского хозяйства; напротив, в работах он показал необходимость кооперирования и вклю­чения в  народное хозяйство.
Уже в первой главе монографии «Организация крестьян­ского хозяйства» А. В. Чаянов ставит важнейший вопрос о трудовом потенциале крестьянской семьи и волнообразном процессе ее роста — распада 29. Здесь он отчасти учел критику С. Н. Прокоповича, высказанную по поводу немецкого изда­ния его книги, а также привлек данные динамических пе­реписей, собранные Н. Н. Черненковым, А. И. Хрящевой, П. А. Вихляевым, Г. А. Кущенко. Новые материалы показы­вали сложный, противоречивый процесс роста малосеющих хозяйств, с одной стороны, и распада многосеющих хозяйств— с другой.
А. В. Чаянов подробно останавливается на факторах до­ходности крестьянских хозяйств, которые он делит на две группы: внутрихозяйственные и народнохозяйственные. Глав­ными внутрихозяйственными факторами были, по его мнению, трудовые ресурсы семьи и интенсивность труда. Отметим, что при этом автор не абсолютизирует коэффициент «е/р»: ведь, помимо настоятельности потребления, на интенсивность труда влияли земельная обеспеченность, наличность средств произ­водства, оплата одного рабочего дня. Обосновывается очень важный вывод об отсутствии в некапиталистическом хозяйстве категории зарплаты и о превращении ее в чистый доход (лич­ный бюджет) членов семьи30. В зародышевой форме здесь высказана идея хозрасчетного дохода, распределяемого ме­жду членами трудового коллектива, и, что важно, показаны устойчивость и «выживаемость» такого коллектива.
Принципиальной можно считать постановку вопроса о кор­реляционной связи элементов крестьянского хозяйства: пашни, рабочей силы, доходов, скота, инвентаря и пр. Эта проблема не была разрешена А. В. Чаяновым, однако он обобщил ре­зультаты работ А. А. Котова, Г. А. Студенского, Д. И. Опа­рина и других сотрудников Высшего семинария при ТСХА, статистические исследования В. Ф. Арнольда и С. Н. Про­коповича. Недостатком всех этих работ, включая и вы­кладки самого А. В. Чаянова, можно считать явное преуве­личение  функциональных, корреляционных  связей  в   ущерб
28 Подробнее анализ хозяйственного значения состава и развития кресть­янской семьи см.; Чаянов А. В. Влияние состава и величины крестьянской семьи на ее хозяйственную деятельность//Тр,уды Вольного экономического общества. 1912. Т. I Кн. 1—2. С. 1—12; Он же. Бюджет крестьянского хозяй-ства//Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. М., 1924. С. 76—93.
30 Эти идеи выдвигаются уже в ранних работах (Чаянов А. В. К во­просу об организации счетоводства в крестьянском хозяйстве//Вестник сель­ского хозяйства. 1912. № 25. С. 3, 4).
37
I
содержательным, причинно-следственным. Однако в то время еще не существовало мощных методов факторного анализа, и поэтому саму постановку вопроса можно считать важным на­учным завоеванием.
Ядром рассматриваемой книги стала концепция организа­ционного плана. Он ушел далеко вперед по сравнению со статьей 1911 г. и другими ранними работами. Четкий вид при­обрела структура плана: от выбора направления хозяйства — к планированию его отдельных отраслей и факторов, наконец, к подготовке балансов труда и денежных средств. Автору впервые удалось связать воедино все аспекты внутрихозяй­ственного планирования мелких сельскохозяйственных пред­приятий. Чуть позже он модифицирует эту схему в примене­нии к крупным сельскохозяйственным предприятиям, создава­емым в засушливых и целинных районах.
Специфика крестьянского хозяйства, лишенного категории зарплаты, ставила задачу «погружения» его в систему народ­нохозяйственных категорий. А. В. Чаянов успешно справился с этой задачей, указав на превращение форм цен, процента и ренты в крестьянском хозяйстве и воздействие их на внутрен­ний строй некапиталистической формы производства. Осо­бенно интересен анализ рентных отношений31: рента, по мне­нию автора, теряла свою эксплуататорскую сущность в кре­стьянском хозяйстве, выражаясь там в виде избыточного дохода, полученного крестьянином в силу более- плодородных земель, выгодного местоположения по отношению к рынку, плотности населения, строения его доходов, рыночных цен32. Как мы видим, А. В. Чаянов развивает здесь классическую теорию ренты, выделяя в качестве рентообразующих факторов характер спроса и уровень рыночных цен. Последний фактор кажется необъяснимым с традиционной точки зрения, однако надо понять, что здесь автор ведет речь о пространственной локализации сельскохозяйственных рынков, городов, вокруг которых создавались особые «зоны тяготения» крестьянских хозяйств различных почвенно-климатнческих зон.
Выяснив меру «погруженности» семейно-трудового произ­водства в народное хозяйство, А. В. Чаянов нащупывает ди­намику вовлечения крестьянских хозяйств в общий оборот. Им оказывается, по мнению автора, механизм «кооперативной коллективизации», осуществляемой на строго добровольной, постепенной основе и строго стимулируемой государством. Мо­
31 Следует учесть, что коллеги А. В. Чаянова ие были единодушны в во­просе о ренте: А. Н. Челинцев отрицал ее в крестьянском хозяйстве, а Г. А. Студенокий отождествлял ее с капиталистической рентой.
" Здесь А. В. Чаянов развивал известную концепцию А. Н. Челинцева о влиянии плотности населения и структуры его доходов на строение кре­стьянских хозяйств.
38
менты перерастания обособленных хозяйствующих семей в си­стему «общественно-кооперативного хозяйства» намечены им пунктирно, но достаточно отчетливо, чтобы указать на даль­нейшие судьбы крестьянской экономики33.
Дифференциация крестьянских хозяйств
Последний период творчества А. В. Чаянова охватывает 1927—1930 гг. В это время ученый наряду с многими другими проблемами изучал процессы дифференциации крестьянства. И не случайно: по заданию Наркомзема в НИИСХЭ развер­нулись острые дискуссии по этому вопросу. А. В. Чаянов не мог остаться в стороне от этих споров — к этому обязывало и положение директора НИИСХЭ.
К тому времени в дискуссии о дифференциации сложились два основных направления. Сторонники семей но-трудовой школы и примыкающие к ней экономисты, опиравшиеся на традиции земской статистики, искали в первую очередь при­знаки производственно-демографической дифференциации хо­зяйств по числу душ в семье, числу работников, площади по­севов, поголовью скота, стоимости основного капитала и пр. При этом они не давали однозначного ответа, в каком на­правлении идет дифференциация, обращали внимание на раз­ные тенденции социального развития деревни, обнаруживали противоречия в этом процессе. Так, Г. И. Баскин утверждал, что шла не дифференциация, а измельчание хозяйств, вы­званное долговременными последствиями страшного голода 1921 г.34 А. Н. Челинцев указывал, что дифференциация про­исходила в южных районах экстенсивных зерновых хозяйств, тогда как в центральных и черноземных районах интенсивного земледелия имело место выравнивание35. Л. Д. Кондратьев взвешивал факторы, способствующие дифференциации (ры­нок, техника, аренда, наем), и факторы, ее тормозящие (мало­земелье, аграрное перенаселение)36.
Иную позицию заняли статистики, ставившие во главу угла социально-классовое расслоение деревни. Первые попытки В. Г. Громана и А. И. Хрящевой решить эту проблему были
33 Более подробно план «кооперативной коллективизации» будет разрабо­тан им во втором издании его главного труда о кооперации (Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. М., 1927).
31 Баскнн Г. И. Влияние урожаев на дифференциацию крестьянского хо-зяйства//Пути сельского хозяйства. 1927. № 4. С. 96—102.
35 Челинцев А. Н. К вопросу о дифференциации крестьянского хозяйства// Там же. С. 114—132.
3< Кондратьев Н. Д. К вопросу о дифференциации деревни//Пути сель­ского хозяйства, 1927, № 5. С. 123—148.
39
неудачными: схемы были слишком громоздкими и неудобными для применения37. В 1925 г. Л. Н. Крицман предложил делить крестьянские хозяйства на три группы: предпринима­тельские (свои средства производства и чужая рабочая сила), самостоятельные (свои средства производства и своя рабочая сила), зависимые (своя рабочая сила и чужие средства про­изводства) 38. Эта схема была воспринята В. С. Немчиновым, который даже вывел количественный критерий этих групп — отношение предпринимательских и зависимых элементов к собственным в крестьянском хозяйстве39. Аналогичный ме­тод разрабатывали Я. А. Анисимов, И. Д. Верменичев, К. Н. Наумов *>.
В этом споре А. В. Чаянов сумел выработать собственный подход. Опираясь на достижения динамических переписей и производственно-демографический анализ дифференциации, сделанный земскими статистиками и организационно-произ­водственной школой, он показал, что дифференциация кресть­янства в 20-е годы радикально отличалась от дореволюцион­ной 41. В условиях когда исчезли крупные помещичьи и ка­питалистические хозяйства, дифференциация, по мнению А. В. Чаянова, возникла вследствие дисгармонии двух видов хозяйств: натуральных, скопившихся в наиболее плодородных центрально-черноземных районах, и простых товарных, тяго­тевших к рынкам морских портов, крупнейших городов и не­земледельческих районов Туркестана42. Перестраиваясь из на­турального в товарное, российское крестьянство испытывало аграрную перенаселенность, начинало мигрировать, следова­тельно, дифференцировалось. У А. В. Чаянова расслоение вы­ступало, таким образом, не как социально-классовый процесс среди крестьянства, а как отщепление от основного массива
37 Обзор их концепций см.: Немчинов В. С. О социально-экономических группировках крестьянских хозяйств//Избранные произведения в шести то­мах. Т. 1. Теория и практика статистики. М, 1967. С. 63—84; Чаянов А. В. Бюджетные исследования. История и методы. М., 1929. С. 30С—321.
38 Крицмаи Л. Н. К вопросу о классовом расслоении современной де-ревни//На аграрном фронте. 1925. № 7—8. С. 11—17; Он же. Классовое рас­слоение советской деревин. М.,  1926.
39 Немчинов В. С. О статистическом изучении классового расслоения де­ревне/Избранные произведения в шести томах. Т. 1. С. 44—62.
40 Анисимов Я. А., Верменичев И. Д., Наумов К. Н. Производственная ха­рактеристика крестьянских хозяйств различных социальных групп// Под об­щим руководством и редакцией проф. А. В. Чаянова. Т 1. М.—Л., 1927. С. 33—41.
41 См. Настоящее издание. С. 144—159.
42 Размещение товарных хозяйств по изоценам ближайших рынков было показано им в работе: Чаянов А. В. Изоцены ржи 1909—1913, 1917 и 1920 гг.; Он же. Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. М., 1924. С, 150—152.
40
семейно-трудовых хозяйств четырех видов самостоятельных предприятий: фермерских, кредитно-ростовщических, промыс­ловых, вспомогательных. Здесь получили дальнейшее развитие его концепции об организационном плане крестьянских хо­зяйств и их дифференциальных оптимумах, а главное — его взгляд на демографическую дифференциацию, которая в 1927 г. стала им рассматриваться лишь как фон для соци­ально-экономической дифференциации.
Одновременно он выступил против концепции Л. Н. Криц-мана. А. В. Чаянов противопоставил схеме Л. Н. Крицмана «кулак — середняк — бедняк» свою классификацию, состоящую из шести типов хозяйств: 1) капиталистические, 2) полутрудо­вые, 3) зажиточные семейно-трудовые, 4) бедняцкие семейно-трудовые, 5) полупролетарские и 6) пролетарские. Выдви­гался и план разрешения противоречий такой дифференциа­ции — кооперативная коллективизация 2—5-го типов хозяйств, с последующим экономическим вытеснением кулака и посте­пенным вовлечением деревенского пролетария в семейно-тру-довое хозяйствование через систему кооперативного кредита43. Ученый подчеркивал при этом существенную разницу между эксплуататорским применением наемного труда в целях на­живы, кабальной аренды, ростовщичества и работой крестьян по договору с хозяйствами, лишившимися кормильцев, испы­тывающими нужду в дополнительных рабочих руках в период сезонных нагрузок и т. д.44 Это был новый подход к выделе­нию социальных слоев среди крестьянских хозяйств, и эту классификацию историкам-экономистам еще предстоит оце­нить.
А. В. Чаянов ставит проблему исследования «процесса пе­рерождения семейного крестьянского хозяйства в фермерские формы» и обоснованно показывает существенный изъян пред­ложенного Л. Н. Крицманом, В. С. Немчиновым, И. Д. Вер-меничевым, Я. А. Анисимовым и К. Н. Наумовым синтетиче­ского коэффициента «пролетаристичности» и «капиталистич-ности» хозяйства, выводимого на основе суммарного учета отношений найма рабочей силы, а также найма и сдачи живого и мертвого инвентаря. А. В. Чаянова беспокоило, что эти ко­эффициенты ставили в один ряд фермера-предпринимателя и ростовщика, лавочника и прасола, владельца быка-производи­теля и мельника. Чтобы избежать этих ошибок, А. В. Чаянов предлагал расчленить коэффициент В. С. Немчинова на три самостоятельных показателя, которые должны были учиты­вать, помимо найма рабочей силы, и другие факторы — наем
43 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации крестьянской коопе­рации. М., 1927. С. 28—33.
44 См. Настоящее издание. С. 426—427.
41
и сдачу скота и инвентаря, кредит и аренду, отщепление об­служивающих отраслей сельскохозяйственного производства. Более того, А. В. Чаянов понимал, что применение трехзвен-ной схемы «кулак — середняк — бедняк» сводило в одну группу как капиталистические, так и полутрудовые крепкие семейные крестьянские хозяйства. А. В. Чаянов обращает вни­мание на то, что группировки на основе данного коэффици­ента не выявляют различий между процессом образования фермерских хозяйств и процессом развития кабальных форм эксплуатации и ведут к существенному преувеличению сте­пени капиталистического расслоения советской деревни, что и имело место во многих работах аграрников марксистского на­правления в 20-е годы, а позже негативно отразилось в прак­тике преобразований советской деревни.
Наибольшее внимание, как считал А. В. Чаянов, следует обратить на процесс прямой перестройки трудовых семейных хозяйств в фермерские хозяйства, основанные на применении наемного труда в целях получения прибавочной стоимости. Именно этот «тип дифференциации», считал А. В. Чаянов, «представляет собой центр проблемы»45.
Следует вспомнить, что и В. И. Ленин подчеркивал необ­ходимость различать в мелком товарном производстве простое товарное производство и полукапиталистические его формы. При характеристике мелкотоварного производства и капитали­стического он считал необходимым учитывать не только при­менение наемного труда,' но и величину денежного дохода. «Величина этого капитала, — писал он, — определяет форму личного участия хозяина в предприятии: является ли "он сам рабочим... или отказывается от личного труда и специализи­руется на коммерческо-предпринимательских функциях»46.
Несмотря на то что процесс формирования сельской бур­жуазии, несомненно, вел к росту сельскохозяйственного про­изводства, А. В. Чаянов полагал, что он «затрудняет развитие кооперативных форм концентрации сельского хозяйства — этого основного русла нашей экономической политики в земле­делии»
А. В. Чаянов выдвинул многофакторную схему дифферен­циации крестьянства по производственным и социальным при­знакам, обосновал путь кооперативной коллективизации, раз­
45 См. Настоящее издание. С. 159.
4» Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 3. С. 355.
В работах советских экономистов при исследовании мелкого товарного производства выделяются три группы: 1) использующие семейный труд, 2) использующие семейные труд в большей степени, чем наемный, 3) исполь­зующие наемный труд в большей степени, чем семейный (см., например: Рам*, зес В. Б. Мелкие и средние предприятия в Японии. М., 1965. С. 29).
47 Пути сельского хозяйства. 1927. № 5. С. 120—121.
42
решавшей противоречия в деревне мирными экономическими методами. В своих исканиях, отметим особо, А. В. Чаянов был не одинок48.
Себестоимость и цены на продукцию крестьянских хозяйств
В 1928—1929 гг. А. В. Чаянов и его коллеги по НИИСХЭ вы­пустили труды, подводящие итоги изучения проблем себесто­имости и ценообразования в сельском хозяйстве. Эти итого­вые исследования появились не случайно в сложный период развития деревни накануне коллективизации. В эти годы про­исходили драматические изменения в экономической политике государства — переход от нэпа к командно-административной системе управления экономикой. В сельском хозяйстве всеоб­щее распространение получила контрактация, применявшаяся для хлопка, свеклы и табака еще в годы восстановительного периода, а в 1926—1928 гг. охватившая лен, подсолнечник и зерновые культуры; жестко централизовались заготовки; за­ключались конвенциальные соглашения между государствен­ными заготовителями, т. е. происходил монопольный раздел рынка сбыта крестьянских продуктов; через контрактацию кре­стьян вынуждали брать обязательства по созданию колхо­зов; сокращалось государственное кредитование заготовок, особенно для индивидуальных хозяев; уменьшался сельско­хозяйственный экспорт, вводились лимитные (декретные), цены, определяемые из условий рентабельности промышлен­ности 49.
48 Хлебофуражный баланс ЦСУ (1925 г.) исходил из наличия в деревне четырех социальных групп крестьянских хозяйств: «маломощные», «средние», «зажиточные», «богатые», взяв за основу посевные группировки. Специаль­ная комиссия, созданная для анализа хлебофуражного баланса, в которую входили А. А. Рыбников, А. Н. Челинцев, для характеристики основных со­циально-экономических групп крестьянства разработала следующие признаки: мощность хозяйств определялась по площади посева, стоимости средств про­изводства, социальные отношения — по наличию аренды, найма рабочей силы; учитывались также занятия промыслами, доходы от промышленных и торго­вых предприятий (см. Яковлев Я. А. Об ошибках хлебофуражного баланса ЦСУ и его истолкователей. М., 1926).
Н. И. Бухарин в 1925 г. выделил пять типов крестьянских хозяйств, что почти в точности воспроизводило классификацию А. В Чаянова. Тогда же Н. И. Бухарин разработал и свой план кооперативного развития деревни, во многом перекликающийся со статьей В. И. Ленина «О кооперации» (1923 г.) и книгой А. В. Чаянова о крестьянской кооперации (1919 г.)//Бухарин Н. И. Путь к социализму н рабоче-крестьянский союз. М., 1925. С. 13 и далее.
** Малафеев А. Н. История ценообразования в СССР (1917—1963) М, 1964. С 112—132; Моисеев М. И. Экономические основы государственных заготовок сельскохозяйственных продуктов. М., 1955. С. 75.
43
Нарушение рыночного равновесия в связи с переходом к форсированной индустриализации, ошибки в ценообразова­нии привели к тому, что в 1927/28 г. разразился кризис хлебо­заготовок, валовой сбор зерна в 1927—1929 гг. упал на 5—8 % по сравнению с уровнем 1926 г.50 Сократились посевы зерно­вых, возник дефицит сырья для легкой промышленности. С 1929 г. была введена карточная система в Москве и Ленин­граде51, затем в других городах.
А. В. Чаянов и его единомышленники хорошо понимали последствия сталинской сельскохозяйственной политики. Уче­ный отмечал, что «целый ряд заготовок по чрезвычайно низ­ким ценам привел для многих культур к весьма тягостному сокращению сырьевых посевов, к сужению общей сырьевой базы, что неизбежно подтачивало и саму перерабатывающую сырье промышленность»52. Кризис ставил в повестку дня раз­работку принципиально новых концепций ценообразования. И А. В. Чаянов принял вызов времени. На базе бюджетных обследований, организованных НИИСХЭ в 1923—1927 гг. по заданию Сахаротреста и других организаций, он выявил уровни себестоимости важнейших технических культур — хлопка, сахарной свеклы, льна53. Обобщив этот материал, он вплотную подошел к теории себестоимости и цены регулируе­мого крестьянского рынка. В чем же суть его концепции?
В понимании А. В. Чаянова главная проблема здесь за­ключалась в том, чтобы найти внутренний базис цены, кото­рая удовлетворяла бы двум требованиям: давала бы дешевый продукт промышленности и в то же время обеспечивала бы устойчивость развития крестьянских хозяйств, поставляющих это сырье. Выдвигалась гипотеза: единой цене противопо­ставить некую «единую модальную контрольную себестои­мость»54, определяемую из нормативных величин каждого элемента издержек совокупности хозяйств. Решая эту слож­нейшую задачу, А. В. Чаянов обосновал применение методики так называемой двойной итальянской бухгалтерии, применяв­шейся для анализа крестьянских хозяйств Э. Лауром в Швей­
50 Сельское хозяйство СССР: Стат. сборник. М., 1960. С. 79, 199—200; СССР в цифрах. М., 1935. С. 97—98.
51 История; социалистической экономики СССР. Т. 3. М., 1977. С. 327— 328, 421—425.
41 Чаянов А. В. Себестоимость сырьевых культур//Себестоимость продук­тов сельского хозяйства. М., 1929. С. 118—119.
" Чаянов А. В. К вопросу о себестоимости хлопка-сырца в хозяйствах Средней Азии//Вопросы хлопковой экономики. М —Л., 1927. С. 5—31; Он-же. Себестоимость сахарной свеклы. М., 1928; Он же. Крестьянское свеклосеяние Цеитрально-Чериоземной области. М., 1929. С. VII—XXVII.
54 См. Настоящее издание. С. 165—172, а также: Чаянов А. В. Себе­стоимость сырьевых культур. С. 118—121.
44
царии и Н. И. Костровым в России 55. Элементы себестоимости по этой методике распадались на три большие группы: общие расходы (амортизация и ремонт), прямые расходы (труд, тяга и т. д.), начисления (контрактация56, налоги, процент). Сумма первых двух групп расходов указывала на производ­ственную себестоимость, а присоединение к ней последова­тельно указанных начислений давало соответственно техниче­скую, народнохозяйственную и частнохозяйственную себестои­мость.
Наиболее сложным был учет расходов на труд. Традици­онный метод калькуляции поденных и сдельных зарплат был лишь отчасти приемлем: наемный труд в крестьянских хозяй­ствах применялся в очень незначительных размерах, к тому же подобный счет скрадывал влияние рентного фактора. А. В. Чаянов пошел по другому пути (и в этом состояла «изю­минка» его метода): в качестве показателя оплаты труда он брал семейный бюджет крестьянина за вычетом доходов от промыслов. Таким образом, труд оценивался по стоимости воспроизводства рабочей силы крестьянина, с учетом рентной составляющей себестоимости.
Дифференцируя себестоимость по районам заготовок57, ученый убедился в большом разбросе значений признака58. Это заставило его отказаться от гипотезы единой для всех районов средней модальной себестоимости и натолкнуло на мысль о поиске более сложных зависимостей. Ожидания его не обманули: статистическая обработка показала, что доли хозяйств по уровню себестоимости «ложатся» по кривым Пир­сона третьего порядкат. А. В. Чаянов зафиксировал устойчи­вый характер этой закономерности, хотя и не смог дать ему объяснение.
Выявленные закономерности формирования себестоимости позволяли ответить на исходный вопрос о цене: какому уровню    себестоимости   она    должна   соответствовать?   И
55 По этой методике движение сумм в крестьянских бюджетах отмеча­лось дважды: с кредита одного счета на дебет другого. Благодаря этому возникала условная внутрихозяйственная самостоятельность отдельных участ­ков крестьянского хозяйства (Чаянов А. В. Значение счетоводного анализа в работе местного агронома// Гонтарева И. И. Счетоводный анализ крестьян­ского хозяйства. М., 1928. С. 3—14).
5в расходы крестьянских хозяйств иа контрактацию были связаны с за­ключением договоров (контрактов) иа поставку сырья, техники и получение авансов.
57 По свекле, например, искались себестоимости отдельно для каждого из шести отделений Сахаротреста, внутри отделений — по заводам-изготови­телям, охватывая весь массив 400 хозяйств.
58 По хлопку и льну он достигал десятикратной величины.
Чаянов А. В. К вопросу о себестоимости хлопка-сырца в хозяйствах Средней Азии. С. 13, 25—26.
45