ОТДЕЛЕНИЕ ЭКОНОМИКИ АН СССР ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ АН СССР
Редакционная Коллегия серий «Экономическое наследие»: академик АН СССР Л. И. Абалкин (председатель); академик АН СССР А.Г.Аеан-бееян; д. э. н. А. А. Варанов; чл.-корр, АН СССР П. В. Волобувв; чл.-корр. АН СССР Л. М, Га-товский; д. э. н. В. А. Жамин (зам. председателя); д. э. н. Н, А. Климов; д. э. н. А. А. Нуликов; к. э. н. Я. И. Кувьминов (ученый секретарь); к. э. н. В. A. May (ученый секретарь); академик АН СССР А. Г. Милейковский; к. э. н. Б, А. Мясоедов (зам. председателя); чЛ.-корр. АН СССР В. Я, Петраков; академик АН СССР А, М. Румянцев; д. э, н, Н. К. Фиеуровская (вам. председателя)
экономическое наследие
ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ АН СССР ВАСХНИЛ
А. В. ЧАЯНОВ
КРЕСТЬЯНСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ
Редакционная коллегия: академик А. А. Никонов (ответственный редактор); академик Л. И. Абалкин (зам. ответственного редактора); академик ВАСХНИЛ Б. И. Пошкус; кандидат технических наук В. А. Чаянов; член-корреспондент ВАСХНИЛ Г. И. Шмелев; кандидат экономических наук В. А. Велянов.
МОСКВА «ЭКОНОМИКА» 1989
ББК 65.02 4 322,
Издание подготовили: докт. экон. наук Н. К. Фигуров-ская (руководитель), канд. экон. наук А. И. Глаголев (ученый секретарь)
Краткий биографический очерк: канд. ист. наук В. В. .Кабанов
Вступительная статья: докт. экон. наук Н. К. Фигуров-ская, канд. экон. наук А. И. Глаголев
Комментарии: канд. экон. наук А. И. Глаголев, Л. А. Овчннцева
Указатель имен: Л. А. Овчинцева, С. С. Сальников
Библиография: А. Ю. Мельников, А. М. Никулин
Научно-вспомогательная работа: Ю. В. Кочетыгова, А. В. Верижников
Редакторы А. И. Калмыкова', ENA. Рязанцева
0602000000—146
011(01)—89
ISBN 5—282—00835—1
КБ—51—7—88
А В Чаянов, 1989
Составление и вступительная статья: Н. К- Фигуровская, А. И. Глаголев; краткий биографический очерк:
B. В. Кабанов: комментарии: А И Глаголев, Л. А. Овчинцева; указатель имен. Л. А. Овчинцева;
C. С. Сальников; библиография: А. Ю Мельников, А. М. Никулин, 1989
эн
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
В данный выпуск серии «Экономическое наследие» включены труды видного представителя организационно-производственной школы русского советского экономиста Александра Васильевича Чаянова (1888—1937).
Из обширного литературного наследия А. В. Чаянова (библиография насчитывает более 200 названий) составители тома предложили издательству ряд работ по теории крестьянского хозяйства. Статьи и книга «Организация крестьянского хозяйства» (1925)—это научные разработки центральной проблемы творчества ученого, аграрной политики, интерес к которым сохраняется и поныне.
Публикации в связи со 100-летием со дня рождения А. В. Чаянова приковали внимание читателей к его трудам, среди которых имеются и литературные произведения, тесно связанные с аграрными идеями. Именно поэтому издательство считает важной проблему развития и утверждения чаяновской концепции, нашедшей отражение в данном издании. Выходящее в одной серии с книгой избранных трудов Н. Д. Кондратьева, оно обогащает современное представление об уровне развития русской аграрной мысли и экономической науки первого послереволюционного десятилетия.
Научная реабилитация А. В. Чаянова важна для формирования высоких .нравственных начал советской экономической теории, объективного раскрытия научного потенциала страны, показа реальной картины того, что потеряли последующие поколения, допустив гибельный для науки процесс перехода от плюрализма к единомыслию, от развития научных начал — к экономическому конформизму.
5
эн
КРАТКИЙ БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК1
Александр Васильевич Чаянов, сын купца Василия Ивановича Чаянова и Елены Константиновны Клепиковой (из мещан), родился в Москве 17 января 1888 г.
Окончив частное реальное училище Воскресенского, юноша в 1906 г. поступил в Московский сельскохозяйственный институт (так тогда называлась Петровская сельскохозяйственная академия) скорее всего под влиянием родственников: его мать была одной из первых женщин, окончивших «Петровку», ее выпускником был и двоюродный брат Александра — известный опытник Сократ Константинович Чаянов.
С учебным заведением А. В. Чаянову повезло. Это были годы расцвета Петровской академии. Среди преподавательского состава выделялись профессора Н. Н. Худяков, А. Ф. Фортунатов, Д. Н. Прянишников, которые оказали самое благотворное влияние на юношу. А из студентов он сошелся со своим однокурсником Н. И. Вавиловым.
Вспоминая эти годы, Николай Иванович Вавилов писал: «Это была пора, когда в академии было 300 студентов, знавших друг друга, когда вся академия от профессоров до студентов была большой дружной семьей. То была пора кружков любителей естествознания, общественной агрономии, дополнявших и без того прекрасную школу. Студент ловил идеи у профессуры и сам быстро превращался в исследователя»2.
А. В. Чаянов подготавливает много докладов в семинарах А. Ф. Фортунатова, В. Я. Железнова и др., с увлечением рабо-
1 Дополнительные биографические данные см.: Белых Г. Подвижничество //Тимирязевец (орган ТСХА). 1988. 15 января; Зараев М. Читая Чаянова //Сельская жизнь. 1988. 16 января; Мясоедов Б. Кто такой Чаянов //Книжное обозрение. 1988. 22 января; Коновалов В. Открытие Чаянова //Комсомольская правда. 1988. 29 января; Гавричкин В. Александр Чаянов — гражданин и ученый //Известия. 1988. 29 января; Балязин В. Возвращение. К 100-летию со дня рождения А. В. Чаянова //Октябрь. 1988. № 1; Пэ-нэжко П. Как ударнлн по «чаяновщнне» //Огонек. 1988. № 10.
2 Вавилов Н. И. Из воспоминаний о Н. Н. Худякове //Известия сельскохозяйственной академии нм. К. А. Тимирязева. 1928. № 3. С. 172.
в
тает а лаборатории физиологии растений Н. Н. Худякова (только чудом не становится физиологом!), посещает наиболее популярные студенческие научные кружки любителей естествознания и по общественной агрономии.
Достаточно назвать несколько из множества его докладов, чтобы судить о широте и разнообразии его интересов: «Теория предельной полезности по К. Менгеру», «Графический метод исследования функций двух переменных», «К вопросу о догме и критике технических методов статистического анализа», «Сравнение статистического метода с методами естественных наук», «Факторы, обусловливающие пестропольную систему полевого хозяйства на юге России», «Значение изучения организационных планов крестьянского хозяйства для деятелей агрономической помощи населению», «Сущность и пределы науки», «Дарвинизм и социология», «Существует ли принципиальное различие между опытами и методами статистичес* кого исследования», «Общественные мероприятия в сельском хозяйстве Италии», «История сельского хозяйства в Бельгии»3.
В этом многообразии все же выделяется то главное, что впоследствии приобретает более четкие очертания. Первое — это попытка целостного, глобального восприятия и осмысления задач науки (с позиций и философии, и естествознания, и социологии, и политэкономии). Второе — это выбор основных направлений будущих исследований: крестьянское трудовое хозяйство, кооперация, общественная агрономия. Третье — это отработка инструментария, методики исследовательской работы, отсюда интерес к статистике и счетному методу.
Обращает на себя внимание интерес молодого студента, уже на 1-м курсе, к трудам К. Менгера, основателя австрийской школы теории предельной полезности, а в дальнейшем и Э. Лаура, которые оказали влияние на ранние работы А. В. Чаянова. 4
Если принять во внимание живейший интерес молодого человека к истории, особенно истории Москвы, искусству, литературе, книге, причем интерес не дилетанта, а человека, профессионально постигающего суть предмета, то перед нами возникает формирующийся тип ученого эрудированного, разностороннего, словом, из тех, кого назовут последними энцикло-4 педистами.
Во время каникул А. В. Чаянов посещает в 1908 г. Италию, а в 1909 г. — Бельгию. Он знакомится с этими странами не столько как турист, сколько как ученый. Молодой человек, которому едва исполнилось двадцать, в 1909 г. составляет настоящую программу ознакомления с постановкой в этих стра
3 ЦГИАМ. Ф. 642. On. 1. Д. 189. Л. 10.
1
нах агрономического образования и кооперативной работы. Его доклады по возвращении на родину о своих впечатлениях пользуются популярностью не только в студенческой аудитории, но и среди кооператоров и агрономов.
Именно поэтому в 1908 г. появляется его первая печатная работа о кооперации в Италии. В последующие годы их число увеличивается, и в год окончания института (в 1911 г.) А. В. Чаянов уже был автором 18 печатных работ, которые были по достоинству оценены не только в институте, но и в кооперативно-агрономических кругах4. Он был оставлен для подготовки к научной и преподавательской работе при кафедре сельскохозяйственной экономии (летом 1910 г., еще до официального получения диплома об окончании института5). Одновременно он привлекается к работе над бюджетными обследованиями, которая ему поручается агрономическим съездом Московской губернии, состоявшимся в 1911 г. А вскоре последуют приглашения для чтения различных экономических курсов в МСХИ, коммерческом институте, университете им. А. Л. Шанявского.
Но прежде, сдав магистрский экзамен в 1912 г., А. В. Чаянов совершил годичную командировку в Западную Европу, куда он был направлен на стажировку. Там он работает под руководством профессора В. О. Борткевича в Берлине и Д. Золла в Париже, где завершает «Очерки теории трудового хозяйства». Этим трудом он вносит важный вклад в формирование нового организационно-производственного направления русской экономической мысли.
А. В. Чаянов и его единомышленники А. Н. Челинцев, Н. П. Макаров, А. А. Рыбников ставили своей целью улучшение крестьянского трудового хозяйства на основе рациональной организации производства, его интенсификации за счет передовой технологии, кооперирования сбыта и переработки сельскохозяйственных продуктов и т. д.
Новая организация крестьянского хозяйства мыслилась организационно-производственным направлением вне ломки существующего политического и экономического строя России.
В основе понимания природы крестьянского трудового хозяйства представителями организационно-производственного направления лежала семейно-трудовая теория, с помощью которой доказывались исключительная выживаемость иустойчи
А В СССР библиография трудов А. В. Чаянова была опубликована: Н. Д. Кондратьев, Н. П Макаров, А. В. Чаянов, А. Н. Челинцев Указатель литературы М.: ИНИОН, 1988.
5 Дипломная работа А. В. Чаянова «Южная граница распространения трехпольной системы полевого хозяйства на крестьянских землях России» была выполнена под руководством А. Ф. Фортунатова и одобрена Д. Н. Прянишниковым (ЦГИАМ. Ф. 228. Оп. 3. Д 6657. Л. 11).
8
вость крестьянского хозяйства. Эта устойчивость многократно усиливалась посредством кооперации. Отсюда самое пристальное внимание уделялось теории и практике кооперативной работы.
Практическая работа А. В. Чаянова сосредоточивается в области крестьянского льноводства и льноводческой кооперации. Созданное А. В. Чаяновым, С. Л. Масловым, А. А. Рыбниковым, В. И. Анисимовым и др. в 1915 г. Центральное товарищество льноводов уверенно и поразительно быстро завоевывает внутренний и мировой рынок.
Успешная деятельность русской кооперации во многом зависела от наличия хорошо подготовленных кадров. Поэтому много внимания А. В. Чаянов отдает работе на различных кооперативных курсах. Наиболее широко, систематически и квалифицированно постановку кооперативного образования удалось наладить Московскому народному университету им. А. Л. Шанявского. Здесь сосредоточиваются лучшие кооперативные силы: А. Е. Кулыжный, П. А. Садырин, С. Н. Прокопо-вич, В. Н. Зельгейм, М. И. Туган-Барановский и др.
В этой /среде прочно утверждается молодой Чаянов, который, помимо чтения лекций по ряду экономических дисциплин, выполнял еще и обязанности секретаря кооперативного отдела Московского народного университета. Эта организационная работа, связанная с постановкой учебного плана, приглашением преподавателей, организацией экскурсий для слушателей, проведением собеседований с ними и т. д., хотя и способствовала завязыванию многочисленных знакомств в научной и кооперативной среде, была очень хлопотной и отнимала много времени и сил. А ведь он не прекращал своей основной работы в МСХИ. В 1915 г. Чаянов согласно формулярному списку значился преподавателем кафедры сельскохозяйственной экономии с годовым содержанием в 2100 руб.; он высочайше удостоен по ведомству Министерства земледелия чина коллежского секретаря6.
А. В. Чаянов прекрасно владеет аудиторией. Его лекции интересны и собирают много слушателей. Очень скоро ему будут поручать ответственные вводные лекции для молодых слушателей.
Петровка оставалась главной «средой обитания» А. В. Чаянова, но оживленным участком работы была кооперативная деятельность.
В 1915—1916 гг. кооперативный отдел университета им. А. Л. Шанявского — это по существу мозговой центр русской кооперации. Именно здесь формируется то ядро, которое в июле 1915 г. организует Всероссийский центральный коопера
6 ЦГИАМ. Ф. 228. Оп. 2. Д. 317. Л. 207—208.
9
тивный комитет, оформившийся в 1917 г. во Всероссийский Совет кооперативных съездов — высший орган кооперации. Именно это ядро решится выдвинуть в 1917 г. кооперацию в качестве самостоятельной общественной организации на политическое поприще.
Непременным участником всех кооперативных инициатив станет А. В. Чаянов. Его избирают в члены Всероссийского Совета кооперативных съездов, который выдвигает А. В. Чаянова в качестве представителя от кооперации в учреждения Временного правительства (Государственный комитет по народному образованию, Министерство земледелия, Предпарламент) и общественные организации (Лига аграрных реформ и др.).
Каковы были политические позиции А. В, Чаянова в период революции? Прежде всего надо подчеркнуть, что он никогда не состоял в какой-либо политической партии. Актив-визация его общественно-политической деятельности связана с общим национальным подъемом, с пробуждением «кооперативного самосознания», расширением сферы деятельности кооперации, ее распространением на культуру, просвещение, политику, В области кооперативной работы ранее всего и прочнее утвердил себя Чаянов как личность. Поэтому его общественно-политические позиции правомернее всего рассматривать в контексте с судьбами русской кооперации.
А кооператоры, претендуя на политической арене на роль «надклассовой» третьей силы и добившись некоторого успеха на этом поприще, были преисполнены самомнения и самоуверенности. Они даже выдвинули кооперативную группу в качестве особой, имеющей самостоятельную платформу на выборах в учредительное собрание, но потерпели неудачу.
Кооператорам, как и многим русским интеллигентам, пришлось пройти через наивную веру в очистительную силу Февральской революции (и, следовательно, во Временное правительство). И лишь немногие понимали, что она, не решив и сотой части своих задач, уже сходила с исторической арены.
Одним из нерешенных был аграрный вопрос. А. В. Чаянов выступил в Лиге аграрных реформ со своим пониманием предстоящей земельной реформы. Он был против раздела земли, ратовал за ее национализацию. Первыми шагами на этом пути должны стать: изъятие земли из торгового оборота, регулирование перехода земли из рук в руки через земельные комитеты, введение прогрессивного дифференцированного налога. Крупные хозяйства подлежали принудительному отчуждению (за выкуп), леса и специальные виды хозяйства (племенные, селекционные) национализировались. Государство должно было проводить мелиорационные и землестроительные мероприятия, организовать переселенческий фонд и проводить аг-
10
рарную политику, облегчавшую развитие трудового хозяйства.
Однако (и в этом главное) любая программа, в том числе и чаяновская, предлагавшаяся без учета вопроса о власти, без учета стремительно нарастающего могучего крестьянского восстания, была утопичной и обреченной на неудачу.
То, что делали А. В. Чаянов и его коллеги в Лиге аграрных реформ, Главном земельном комитете, Министерстве земледелия и других организациях по учету земельного фонда, проведению переписей, тщательной проработке земельной реформы и различных подготовительных мер к ее проведению, было, безусловно, нужно. Но события нарастали катастрофически быстро. Требовалась немедленная передача земли крестьянам. Эсерствующие и беспартийные аграрники-специалисты так и не смогли решить противоречия между экономической гармонией и политической целесообразностью. Для них было ближе сохранение порядка, нежели его нарушение, даже во имя справедливости. (Хотя о каком порядке могла идти речь? Но даже тот относительный, который существовал, был бы неизбежно сметен «самым свирепым», по выражению В. И. Ленина, крестьянским восстанием.)
Венцом политической карьеры А. В. Чаянова в период буржуазно-демократической революции было выдвижение его на пост товарища министра земледелия в последнем составе правительства. И хотя двадцатидевятилетний Чаянов пробыл всего около двух недель на этом посту и фактически мало что мог сделать (возможно, он помогал своему старому товарищу С. Л. Маслову готовить тот печально знаменитый проект земельной реформы, который сурово раскритиковал В. И. Ленин), морально он должен разделить с Временным правительством ответственность за то, что крестьяне не получили землю.
Кооператоры встретили Октябрьскую революцию настороженно, а некоторые враждебно. Эти настроения отразил состоявшийся в феврале 1918 г. в Москве I Всероссийский кооперативный съезд, который по существу выразил недоверие Советской власти. В числе выступавших на съезде был и А. В. Чаянов. Однако вскоре позиции кооперативных лидеров меняются в сторону установления контактов с Советской властью. В марте 1918 г. был заключен взаимовыгодный компромисс, закрепленный декретом от 12 апреля 1918 г.
Однако деловое, сравнительно бесконфликтное сотрудничество кооперации с Советской властью продолжалось недолго. Особенно напряженно проходил комбедовский период. Тенденция огосударствления кооперации и изменения принципов ее работы стала проявляться особенно ярко.
I
Важнейшим шагом на пути ликвидации самостоятельности кооперации явилась национализация Московского народного (кооперативного) банка. Переговоры делегации кооператоров чрезвычайного съезда акционеров банка с В. И. Лениным по поводу этой акции проходили в конце ноября 1918 г. В составе делегации был и А. В. Чаянов. На его вопрос, нельзя ли оставить МНБ как кредитный центр кооперации, который «сохранял бы свою самостоятельность», В. И. Ленин ответил, что он видит в этом выгоду. В. И. Ленин подчеркнул, что отношение Советской власти к Центросоюзу всегда было благожелательным, она всегда входила с ним в соглашение и такое же отношение возможно с МНБ7.
В резолюции ни слова не говорилось о слиянии кооперативного банка с государственным. Поэтому В. И. Ленин через два дня писал: «Представители съезда тогда заменили свою резолюцию другой, провели через съезд другую резолюцию, в которой вычеркнули все, что говорилось против слияния, но. . . но выдвинули план особого «кредитного союза» кооператоров, ничем на деле не отличающегося от особого банка!»8
2 декабря 1918 г. был принят декрет Совнаркома «О национализации Московского народного банка и кредитования кооперации»9. На балансе учреждений Народного банка РСФСР был открыт счет бывшего кооперативного банка 10.
История национализации МНБ показала, что взаимопонимания договаривающихся сторон не произошло. Переговоры шли на «разных языках»: кооператоры стояли на «кооперативных» принципах независимости кооперации от государства, В. И. Ленин полагал, что в новом обществе и кооперация должна строиться на новых принципах, которые вскоре и были изложены в ряде документов, особенно в декрете «О потребительской коммуне» от 20 марта 1919 г. Суть их — полный отказ от традиционных принципов кооператива — добровольности объединений, паев и т. д., принятие обязательного членства и пр. В результате ликвидации кредитного центра кооперация в сущности лишилась возможности свободного финансирования. Она получала от государства субсидии лишь под определенные торговые операции, проводившиеся по заданиям государства.
Все попытки получения иных источников (и форм) кредитования (в частности, из так называемого миллиардного фонда) не увенчались успехом. .
Вопросы о сотрудничестве с Советской властью, о характере отношений с правительственными органами, об участии
~7 Ленин В И. Поли собр. соч. Т. 37. С. 196—197; Кабанов В. В. Октябрьская революция и кооперация. М., 1973. С. 205.
8 Ленин В И. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 196.
9 Декреты Советской власти. М.: Политиздат, 1968 Т. 4. С. 119—120.
10 ЦГАНХ СССР. Ф. 2324. Оп. 4. Д. 1. Л. 12.
12
в них кооператоров и др. оживленно обсуждались с конца 1918 г. в кооперативных центрах, и прежде всего в идейном центре сельскохозяйственной кооперации — Сельскосовете.
Под председательством С. Л. Маслова здесь собирался весь цвет русской сельскохозяйственной кооперации: Н. В. Крылов, С. В. Бернштейн-Коган, А. Н. Минин, Н. П. Гибнер, Д. Г. Ли-хоносов, И. П. Матвеев, А. В. Чаянов. Эти члены Совета имели решающий голос. С правом совещательного голоса присутствовали: Н. И. Любимов, Н. Д. Кондратьев, Н. В. Воленс, Д. Г. Цвейтов, В. Н. Бреславец и др. На заседаниях часто присутствовали представители местных кооперативных союзов.
На этих заседаниях часто, иногда по нескольку раз, брал слово А. В. Чаянов. В архивном фонде Сельскосовета сохранились протоколы заседаний Совета, в которых зафиксированы все выступления А. В. Чаянова.
Так, на заседании 26 мая ,1919 г. он выступил с докладом о схеме строительства сельскохозяйственной закупочной кооперации. Судя по тому, что на протяжении 1918 г. кооперация активно привлекалась правительством к распределительной и заготовительной работе, постановка подобного доклада была своевременной и актуальной.
Большинство рассматриваемых в Сельскосовете вопросов было так или иначе связано с вопросом о взаимоотношениях с органами Советской власти. При Наркомземе образуется кооперативный комитет, куда входит и А. В. Чаянов. Однако деятельность комитета не дала ощутимых результатов.
Начиная с февраля 1919 г. А. В. Чаянов, Н. В. Крылов и др. пытаются активизировать деятельность кооператоров. Однако это делать становилось все труднее из-за общего курса государства на интенсивное свертывание деятельности сельскохозяйственной кооперации. Многие кооператоры оставляют работу в кооперации.
С болью в сердце они пишут письмо В. И. Ленину, в котором указывают на разрушение крестьянских хозяйств, на развал кооперации. Критика кооператорами аграрной и продовольственной политики Советской власти была резкой, но не контрреволюционной, ибо иная политика, предлагавшаяся кооператорами, конструировалась ими в рамках советской системы. И, стало быть, это не означало отхода кооператоров от Советской власти. Правда, кое-кто эмигрировал, но многие продолжали трудиться в народном хозяйстве.
А. В. Чаянов с 1919 г. сосредоточивает свою работу в Народном комиссариате земледелия. Одновременно он продолжает преподавательскую работу в МСХИ, университете им. А. Л. Шанявского. Он много размышляет и пишет о народном образовании, о постановке высшего образования. Его волнуют вопросы музейного дела. Он участвует в работе Всерос
13
сийского съезда по вопросам культурно-просветительной деятельности кооперации. Наконец, он пишет свою первую повесть, которая выходит в 1918 г. Год ее выхода автор на обложке помечает необычно: «1 год республики». Эта маленькая деталь подчеркивает его причастность к происходившему.
Сопричастность к великим свершениям революции он подтверждает серьезной работой в Наркомземе по землеустройству.
По заданию Наркомзема он разрабатывает сложнейшие теоретические вопросы землеустройства, которые имели большое практическое значение. К своей работе он привлекает лучшие агрономические силы, а также экономистов, статистиков (Н. Д. Кондратьев, А. Г. Дояренко и др.). Организованный им в 1919 г. семинарий по сельскохозяйственной экономии и политике вплотную занят актуальными проблемами землеустройства.
Порученная работа была выполнена довольно скоро. 21 марта 1921 г. в государственное издательство было направлено письмо, подписанное руководством Наркомзема (И. А. Тео-доровичем и Н. Осинским), в котором говорилось: «По поручению Наркомзема Высшим семинарием сельскохозяйственной экономии и политики при Петровской сельскохозяйственной академии под руководством профессора А. В. Чаянова была предпринята научная разработка некоторых основных проблем землеустройства, доныне совершенно не освещенных в русской экономической литературе. В настоящее время уже закончены разработкой две чрезвычайно важные для научной постановки современных землеустроительных работ проблемы: 1) Оптимальные размеры площади сельскохозяйственного предприятия; 2) Методы определения количественного эффекта землеустроительных работ»11. Наркомзем ходатайствовал перед Госиздатом о срочном издании этих работ, каковые и вышли спустя некоторое время, выдержав несколько изданий.
Активная работа А. В. Чаянова в Наркомземе не была случайной. Страна испытывала острый недостаток в специалистах. И лучшие из них работали и в науке, и в высшей школе, и в кооперации, и в высших государственных учреждениях. Это имело несомненные плюсы: наука четко знала, что требуется практике, а вузы были осведомлены о ее потребностях, что способствовало целенаправленной подготовке будущих специалистов. Такое положение соответствовало и разносторонним интересам А. В. Чаянова, постоянно стремившегося глубоко вникнуть в суть дела, довести его до конца и осуществить в жизни. И в этом еще одна его характерная черта: и стремление, и умение сочетать теорию с практикой.
11 ЦГАНХ СССР. Ф. 478. Оп. 6. Д. 1838. Л. 48—48 об.
14
Весной 1921 г., в переломный момент перехода к нэпу, А. В. Чаянов работает в очень ответственной комиссии по продналогу при Наркомземе (вместе с И, А. Теодоравичем, Б. Н. Книповичем, А. К Берзиным, Н. Д. Кондратьевым и др.). Комиссия разработала и приняла 31 марта «Основные принципы построения продналога». В основу перехода от продразверстки к продналогу были положены учет интереса крестьянина, стимулирование его к хозяйственной деятельности.
Глубокие знания крестьянского хозяйства, правильное понимание экономической и политической ситуации, высокий профессионализм, наконец, успешные выполнения заданий руководства Наркомзема способствовали росту авторитета
A. В. Чаянова не только в научной и кооперативной среде, но и среди советских и партийных работников, И не случайно в феврале 1921 г. он утверждается членом коллегии Наркомзема (с совещательным голосом) 12. Тогда же, в феврале,
B. И. Ленин предложил включить А. В. Чаянова в состав только что образованного Госплана 13. А в апреле в связи с учреждением экономического совещания при плановой комиссии Наркомзема его назначают заместителем председателя этого совещанияи, призванного начать разработку мероприятий по подъему производительных сил сельского хозяйства.
Являясь весьма авторитетным членом коллегии Наркомзема, полное уважение и доверие к которому проявило тогдашнее руководство наркомата, А. В. Чаянов принимал самое непосредственное участие в подготовке важных документов комиссариата. С его участием подготавливались такие документы, как проекты постановлений о нормах обложения продналогом кар-тофелеводческих хозяйств, об упорядочении крестьянской труд-гужповинности, об улучшении постановки сельскохозяйственного образования, о концессиях и арендах в сельском хозяйстве, о концессиях на производство сельскохозяйственных машин и др.
А, В. Чаянов жил жизнью страны и искал приемлемые формы и способы возрождения народного хозяйства, Самым, пожалуй, главным в его работе этого периода была подготовка первого плана восстановления сельского хозяйства.
23 ноября 1921 г. на объединенном заседании президиума Госплана с сельскохозяйственной секцией Госплана и представителями Наркомзема был заслушан доклад А. В. Чаянова «Генеральный план Наркомзема на 1921—1922 гг.» Под председа
18 ЦГАНХ СССР. Ф. 478. On. 1. Д. 473. Л. 47.
13 Однако по каким-то причинам А. В. Чаянов не стал членом Госплана. Просмотр протоколов сельскохозяйственной секции и Президиума Госплана показал, что среди присутствовавших на заседаниях в течение 1921—1922 гг. его не было. Но он осуществлял представительство Наркомзема в Госплане.
14 ЦГАНХ СССР. Ф. 478, On. 1. Д. 473. Л, 86.
15
тельством Г. М. Кржижановского здесь собрались ученые, специалисты сельского хозяйства, статистики: В. Л. Вильяме, Д. Н. Прянишников, А. Е. Лисицкий, А. И. Хрящева, П. И. Попов, Н. Д. Кондратьев, А. В. Тейтель, Н. П. Огановский и др. Обсудив доклад, Госплан постановил: «Заслушав генеральный план НКЗ на 1921 —1922 гг., Госплан признал его в основе построенным правильно и рассматривает его как программу первого реалистического подхода к построению единого сельскохозяйственного плана» 15. В дальнейшем А. В. Чаянов отходит от работы по планированию.
1922 г. вносит много перемен в жизнь А. В. Чаянова. На базе семинария по сельскохозяйственной экономии и политике создается научно-исследовательский институт под тем же названием. Его директором становится А. В. Чаянов. Происходят изменения в личной жизни: он женится на Ольге Эммануиловне Гуревич. В том же году А. В. Чаянов получает длительную заграничную командировку.
Поездка предстояла весьма ответственная и преследовала несколько целей. Прежде всего это посещение международного конгресса по маслоделию, который состоялся в США. Далее необходимо было помочь наладить внешнеторговые связи Советского государства с помощью кооперации. Большую роль здесь должен был сыграть нарком внешней торговли Л. Б. Красин, введенный в состав правления Центросоюза и выступавший за рубежом в качестве его представителя. В распоряжение Красина и направлялся А. В. Чаянов. Кроме того, ему поручалось содействовать возвращению на родину Н. П. Макарова и А. Н. Челинцева. И наконец, предстояла обширная программа научных работ, связанных с изучением мирового сельского хозяйства в научных и практических целях.
Отправившись за рубеж весной 1922 г., А. В. Чаянов и его жена пробыли там полтора года.
За рубежом, в мае 1923 г., рождается их первенец — сын Никита. В конце мая А. В. Чаянов в письме Г. А. Студенскому сообщает: «У меня все по-прежнему благополучно. Сын ведет себя великолепно и работать не мешает» 1в.
Летом 1923 г. они живут в маленьком немецком городке Гейдельберге, что расположен между Франкфуртом-на-Майне и Штутгартом, недалеко от Мангейма. Отсюда в июне он буквально бомбардирует Наркомзем и экономистов-аграрников письмами с весьма интересными предложениями.
Дело в том, что среди экономистов Запада, немецких прежде всего (профессор Зеринг), зарождается замысел грандиозного труда «Положение мирового сельского хозяйства
15 ЦГАНХ СССР. Ф. 478 On. 1. Д. 773. Л. 67, 113, 210, 212 и др.
16 Там же. Оп. 2. Д. 1239. Л. 36.
16
и торговля сельскохозяйственными продуктами после войны». Приглашались и русские ученые, авторский коллектив которых стал формировать А. В. Чаянов. Как ответственный редактор русского отдела серии, он пытается привлечь к работе Н. П. Макарова, Н. П. Огановского, А. Н. Челинцева, А. И. Хрящеву, Б. Н. Книповича, Г. А. Студенского, А. Е. Ло-сицкого, Н. Д. Кондратьева, И. М. Жирковича, П. И. Лященко и др. Наркомзем весьма положительно отнесся к этой инициативе.
За рубежом А. В. Чаянов вновь берется за разработку своей теории крестьянского хозяйства. Несколько статей он публикует в немецких журналах, а главный свой труд по этой проблеме — «Учение о крестьянском хозяйстве» — выпускает в Берлине в 1923 г. На родине он выйдет в 1925 г. под названием «Организация крестьянского хозяйства», а в 1927 г. с немецкого издания осуществится перевод на японский язык.
За границей А. В. Чаянов пишет третью романтическую повесть «Венецианское зеркало, или Диковинные похождения \0 стеклянного человека» и издает ее в Берлине (вторая повесть Чо «Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей» вышла ^ в Москве в 1922 г.). Все повести вышли под псевдонимом «Бо-таник X» 17.
л Помимо всего прочего, А. В. Чаянов занимается очень нуж-
ной для всех работой — закупает в счет выделенных специально средств книги. Эти книги предназначены для Наркомзема и для института, которым он руководит.
В письме из Гейдельберга от 15 июня 1923 г. он сообщает о том, что весьма прилежно занимается поручением коллегии Наркомзема. И здесь проявляются удивительная реалистичность, хладнокровие, выдержка, в конечном счете умение торговать. Он пишет: «Закупка затруднялась необходимостью самого тщательного отбора книг и выжиданием конъюнктуры рынка. Куплены книги в большинстве дешево в момент падения курса марки» 18.
Играли свою роль, конечно, и старые связи, авторитет А. В. Чаянова как ученого. Он подчеркивал: «Закупки продолжаются. Должен отметить исключительное внимание и содействие ряда заграничных ученых: немцев, англичан и русских» 19.
17 Характеристику художественных произведений А. В Чаянова см Смиренский Б. Перо и меч. М., 1967; Ласукский О. Чаяновские издания// Подъем. 1968. № 3; Он же. Власть книги. М., 1980; Вулис А Что может отразиться в зеркале?// Вопросы литературы. 1987 № 1 и др.
18 ЦГАНХ СССР. Ф. 478. On. 1. Д. 1185. Л. 19.
19 Там же. Количество книг, закупленных за границей А. В Чаяновым, было, видимо, достаточно велико. По данным Центральной сельскохозяйственной библиотеки за 1923—1925 гг., из иностранных издательств получено
17
Результаты поездки за рубеж оказались положительными. Советская кооперация уверенно выходила на мировой рынок, возможности которого для России заметно расширялись благодаря установлению дипломатических отношений с рядом стран. И здесь А. В. Чаянов внес свою лепту: он участвовал в подготовке материалов для Генуэзской конференции. Были установлены полезные контакты с иностранными учеными. Русская наука активно выходит из изоляции. Начинается тесное сотрудничество с английскими, немецкими, французскими, американскими и другими учеными. Русская наука утверждает свой авторитет на самых передовых рубежах.
По возвращении в Россию в конце 1923 г. А. В. Чаянов основное внимание сосредоточивает на научной и преподавательской работе, хотя некоторые обязанности (координация с кооперативными центрами) остаются за ним в Наркомземе.
В 1923—1924 гг. заметное влияние в аграрной среде, среди ученых-экономистов, в высших учебных заведениях получает организационно-производственное направление. Главные силы «организационников» группируются в ТСХА, где они возглавляют важнейшие кафедры экономического факультета; кафедрой .«Организация сельского хозяйства» руководит профессор А. В. Чаянов, кафедрой «Планирование сельского хозяйства» — профессор Н. П, Макаров, кафедрой «Районирование сельского хозяйства» — профессор А. Н. Челинцев, кафедрой «Экономическая география» — профессор А. А. Рыбников. Все они в расцвете сил. К середине 20-х годов А. В. Чаянову и Н. П. Макарову нет и 40 лет, а А. А. Рыбникову и А. Н. Челиицеву — еще нет и 50.
Завоевывают авторитет и чаяновские ученики А. Л. Вайн-штейн, Г. А. Студенский, И. М, Жиркович и др.
Плодотворно работает руководимый А. В. Чаяновым институт сельскохозяйственной экономии. За 10 лет работы институт издал около 50 томов своих трудов. Направление работы института было и теоретическим, и практическим. В теоретическом плане работа сосредоточилась на развитии теории крестьянского хозяйства, на разработке теории размещения (наподобие теории Вебера для промышленности). В практическом отношении исследуются проблемы кредита, ирригации, оптимальных размеров сельскохозяйственных предприятий. Здесь как бы заказчиком является Наркомзем, по поручению которого и ведется разработка названных тем. Тем самым институт выступает в некотором отношении научно-исследовательским центром Наркомзема.
Институт А. В. Чаянова стремительно разрастался. Отпочковывались в самостоятельные научные организации коллективы, разрабатывающие комплексы отдельных программ. Так, направление по изучению цен на сельскохозяйственную продук
18
цию, возглавляемое Н. Д. Кондратьевым, оформилось в качестве самостоятельного Конъюнктурного института, предметом исследования которого стала вся мировая экономика.
Не прекращает А. В. Чаянов и литературных занятий. В 1924 г. выходит в свет его четвертая повесть «Необычайные, но истинные приключения графа Федора Михайловича Бутурлина».
А. В. Чаянов любил свой город и не только населял его «домашними дьяволами». У него есть странички истории Москвы, например, истории Миусской площади. Предмет его специальных изысканий — топография древней Москвы. Своими находками и гипотезами А. В. Чаянов охотно делился с такими же, как и он сам, энтузиастами. Долгие годы А. В. Чаянов состоял членом общества «Старая Москва», куда входили ученые, художники, театральные работники, писатели. А. В. Чаянов в «Старой Москве» сделал несколько докладов об опыте построения топографии Москвы XIII—XVII вв., которые вызвали восторженный отзыв А. М. Васнецова.
Проблематика докладов «Старой Москвы» смыкалась с интересами Русского общества друзей книги, одним из учредителей которого был А. В. Чаянов (1920 г.). Здесь можно было услышать увлекательные рассказы о графическом орнаменте древнепечатных книг, о старой книжной Москве, о книжной торговле, о встречах в книжном мире и, конечно же, о поисках библиотеки Ивана Грозного. Вообще здесь были доклады, которые не могли оставить равнодушными любителей московской старины: о московских легендах, о подземных ходах под Москвой, о создании исторического плана подземной Москвы и пр.
И наконец, бесконечные беседы единомышленников о русской старине, о книгах. О библиофильской страсти А. В. Чаянова помнят старые москвичи. По свидетельству старых библиофилов, он собрал уникальную библиотеку, которая насчитывала более 5 тыс. томов (на 1925 г.). На нее была выдана государственная охранная грамота.
В середине 20-х годов А. В. Чаянов выпускает последнюю работу по теории крестьянского хозяйства20.
Практические рекомендации А. В. Чаянова, как и в целом представителей организационного направления, в плане устройства крестьянского хозяйства, организации ему агрономической помощи (в 1924 г. выходит 3-м изданием его книга «Основные идеи и методы работы общественной агрономии»), его кооперирования (в 1925 г. 4-м и 5-м изданиями выходит его «Краткий курс кооперации») имели важное значение. Эти рекомендации уже давно выходили за рамки индивидуального хозяйства и касались проблем развития такого крестьянского
20 См Настоящее издание. С. 193—442.
19
I
хозяйства, которое в той или иной форме втягивалось в систему общественных отношений. В этом плане очень плодотворной была идея создания местных агрокомбинатов21.
Главной формой втягивания крестьян в обобществленное производство была кооперация. В 1927 г. выходит 2-е издание книги А. В. Чаянова «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации», в которой систематизирована его кооперативная теория. Кооперация — это путь и формы облегчения труда крестьянина и улучшения его жизни путем постепенного кооперирования тех производственных процессов, которые ему выгодны. А. В. Чаянов полагал, что с помощью кооперации можно избавить крестьян от нищеты и закабаления. В сущности в этом стремлении — безболезненном и эволюционном переходе к социальным улучшениям и совершенствованию — А. В. Чаянов не отличался от своих предшественников — социалистов-утопистов. Но как все принципиально меняется после Октябрьской революции, с переходом власти в руки пролетариата. «В мечтаниях старых кооператоров,— писал В. И. Ленин в статье «О кооперации»,— много фантазии. Они смешны часто своей фантастичностью. Но в чем состоит их фантастичность? В том, что люди не понимают основного, коренного значения политической борьбы рабочего класса за свержение господства эксплуататоров. Теперь у нас это свержение состоялось, и теперь многое из того, что было фантастического, даже романтического, даже пошлого в мечтаниях старых кооператоров, становится самой неподкра-шенной действительностью» 22.
Взгляды А. В. Чаянова на кооперацию не оставались неизменными. Социально-экономические сдвиги, происходившие в стране, ленинские оценки сущности кооперации при социализме, естественно, вносили уточнения в его позиции. Имея в виду статью В. И. Ленина «О кооперации», А. В. Чаянов писал: «Процесс перерождения внутреннего социально-экономического содержания кооперативного движения, при замене политического господства капитализма властью трудящихся масс, с особенной ясностью был освещен в предсмертных статьях В. И. Ленина о кооперации»23.
Жизнь приблизила сроки, возможности и необходимость социалистического переустройства деревни. Отсюда возникает чаяновский план «кооперативной коллективизации». Суть его — внесение в сравнительно медленный эволюционный процесс по
21 Чаянов А. В. Местные комбинаты по первичной переработке сельскохозяйственных продуктов//Сельское хозяйство на путях восстановления. М., 1925.
" Ленин В. И. Поли, собр соч. Т. 45. С. 369.
23 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. М., 1927. С. 25.
20
степенного кооперирования несколько большего акцента на создании производственных форм. «Единственно возможный в наших условиях путь внесения в крестьянское хозяйство элементов крупного хозяйства, индустриализации и государственного плана,— писал А. В. Чаянов,— это путь кооперативной коллективизации, постепенного и последовательного отщепления отдельных отраслей от индивидуальных хозяйств и организации их в высших формах крупных общественных предприятий»24.
Теория кооперативной коллективизации опиралась на реальные процессы развития кооперации в деревне 20-х годов и не противоречила ленинскому кооперативному плану. Но если у В. И. Ленина на первом месте, на переднем плане был социально-политический аспект преобразования производственных отношений, то у А. В. Чаянова — скорее технологический. В отношении срока перехода «к крупному производству на началах добровольного объединения» В. И. Ленин писал, что таковое на основе кооперативной политики может произойти «в неопределенный срок»25. А. В. Чаянов, судя по всему, стоял на таких же позициях.
Кооперативный план В. И. Ленина вобрал лучшие достижения теории и практики кооперативного движения. Известно, что перед тем, как продиктовать статью «О кооперации», В. И. Ленин заказал в библиотеке литературу по кооперац и, в числе прочих была и книга А. В. Чаянова «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации» (М., 1919). И в ленинской библиотеке в Кремле имелось семь работ А. В. Чаянова.
А. В. Чаянов высоко оценил статью В. И. Ленина «О кооперации». Он считал, что после этой ленинской работы «кооперация делается одной из основ нашей экономической политики» 26.
Однако если взгляды А. В. Чаянова на кооперацию не противоречили ленинскому кооперативному плану, то они стали противоречить той политике в деревне, которая стала проводиться после XV съезда партии. Чем дальше, тем больше кооперативная коллективизация не вписывалась во все ускоряющийся темп преобразования деревни. А сам А. В. Чаянов все чаще называется буржуазным или мелкобуржуазным профессором. Его взгляды квалифицируются как «неонароднические», естественно, далекие от понимания задач социалистического строительства.
24 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. М., 1927. С. 25.
25 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 227.
26 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. С. 25.
21
Роковую роль для А. В. Чаянова и его соратников сыграла дискуссия 1927 г. о дифференциации крестьянства. Объективно вопрос о классовом расслоении назрел. Куда оно идет? Интенсивно ли происходит расслоение? Происходит ли вымывание середняка? Представляет ли опасность кулак? Все эти вопросы имели важное практическое значение для судеб крестьянства, для страны в целом.
Однако объективная научная полемика была подменена избиением несогласных с точкой зрения так называемых аграрников-марксистов, т. е. тех, кто группировался вокруг Л. Н. Криц-мана и его окружения из Комакадемии.
А. В. Чаянова, Н. Д. Кондратьева и других обвиняли в стремлении увековечить индивидуальное хозяйство. Но критики не замечали, насколько крестьянство уже втянуто кооперацией в систему социалистических отношений, что это уже было не то крестьянство, что в начале революции. Кооперация сочетала в себе такую степень личной заинтересованности населения и государственного интереса, которая давала возможность безболезненно и без ломки, медленно, но верно вводить крестьянина в социализм.
В 1928 г. последовали «оргвыводы»: А. В. Чаянов покинул пост директора основанного им института сельскохозяйственной экономии, а сам институт был преобразован в НИИ крупного социалистического хозяйства, членом коллегии которого А. В. Чаянов был все же оставлен. «Грешников» вынудили к публичному признанию своих ошибок. Покатилась волна покаяний. С самокритикой выступили Н. П. Макаров, Н. Д. Кондратьев, А. Н. Челинцев, А. В. Чаянов.
Нет, жизнь на этом не кончалась. Авторитет А. В. Чаянова был высок. Он продолжал преподавать. Привлекался к хозяйственной работе: был консультантом правления Зернотреста, выбирался в научно-технический совет Главного хлопкового комитета ВСНХ27 и другие организации и учреждения. Его продолжали публиковать, но чаще, правда, в сопровождении отмежевывающихся редакционных оговорок.
В 1928 г. выходит в свет последняя, пятая его повесть «Юлия, или Встречи под Новодевичем». А. В. Чаянов .пишет киносценарий, который принимают, и в 1928 г. выходит фильм «Альбидиум».
Он по-прежнему остается блестящим лектором и одним из популярнейших и любимых профессоров ТСХА.
Но все же что-то незаметно меняется. Нагнетается обстановка. Начинается цепь судебных политических процессов. Все с большим недоверием относятся к старым специалистам. И не замечают новых интересных идей, которые у них возникают.
" ЦГАНХ СССР. Ф. 3429. Оп 7. Д 1346. Л. 23.
22
Знакомство с практикой работы совхозов и личное участие в разработке проектов организации совхозов (Пахта—Арал и др.), а также первого в стране агроиндустриального комбината (Дигорского в Осетии) давали богатый материал для размышления о перспективах крупных социалистических предприятий. Своими размышлениями о принципах организации совхозов А. В. Чаянов делится на страницах ряда журналов28, готовит к печати большую монографию «Организация крупного хозяйства эпохи социалистической реконструкции земледелия», которая, однако, так и не вышла в свет.
Резкий поворот к такой новой, неожиданной проблеме, прямо противоположной тому, чем до сих пор занимался А. В. Чаянов, объясним. Он прекрасно понимал, что в складывающихся условиях с крестьянским хозяйством было покончено. Оно разрушалось на глазах. Коллективизация, с помощью которой создавался класс колхозного крестьянства, не соответствовала его представлениям о втягивании крестьян в социализм посредством естественного кооперирования. Он органически не мог участвовать в этой работе. Единственная область, где ему еще оставалась возможность применить свои знания и опыт на практике,— это совхозное строительство. Но несмотря на прекрасно отработанную систему определения оптимальных размеров сельскохозяйственных предприятий, страну захлестнула волна гигантомании.
1929 г. стал поистине годом «великого перелома». Переломили и переломали многое. Покаянные речи, а главное — практика их появления в новом свете представляют нам атмосферу того времени — напряженно-противоречивую, из которой в 1937 г. оставался шаг-другой.
Тревожное сгущение общественной атмосферы ощущалось повсюду. Осень 1929 г. стала тяжелым временем для М. А. Булгакова, Е, И. Замятина, Б. А. Пильняка. В печати, на собраниях Всероссийского союза писателей осуждались их произведения. Неотвратимо надвигалась трагедия В. Маяковского. С 1929 г. начались гонения на генетиков. Резко меняется курс в кадровой политике, которая окрашивается в своеобразные пролеткультовские тона. Меняются ритм и методы социалистического строительства: на смену научно обоснованному плано-
28 Чаянов А. В. Методы составления организационных планов крупных сельскохозяйственных предприятий в условиях советской экономики//Бюлле-теиь НИИ сельскохозяйственной экономии. 1928. № 1—4; Он же. Эволюция идеи о совхозах/УСовхоз. 1928. № 9—10; Он же. Сегодняшний и завтрашний день крупного земледелия//Экономическая жизнь. 1929. № 9; Он же Техническая организация зерновой фабрнки//Экономическое обозрение. 1929. № 12; Он же. Организация крупных льнотравопольных совхозов//Совхоз.
1929. № 6; Он же. К вопросу о проектировании крупных совхозов//Совхоз.
1930. № И; Ои же. Технико-экономические вопросы строительства социалистического земледелия//Научное слово. 1930. М 4.
гз
мерному созиданию врывается форсированное продвижение с помощью административно-командного метода. Модными становятся слова «бешеный темп», «бешеная энергия». И ярче всего эта бешеная гонка проявилась в коллективизации.
В этих условиях ученые становятся лишними. Впрочем, на них удобно свалить всю вину за издержки, неудачи, просчеты и ошибки, которых становилось все больше.
В такой обстановке логично завершался 1929 г. В конце декабря состоялась знаменитая конференция аграрников-марксистов. С речью выступил И. В. Сталин, который отметил отставание работы на идеологическом фронте от задач классовой борьбы, подверг резкой критике так называемые мелкобуржуазные теории в аграрном вопросе.
Он упрощал теорию до примитивизма. Представлял очевидным то, что требовало доказательств. Раздел доклада «Теория «устойчивости» мелкокрестьянского хозяйства» — наглядный пример тому. «В самом деле, что привязывало, привязывает и будет еще привязывать мелкого крестьянина в Западной Европе к его мелкому товарному хозяйству?» — спрашивал он и отвечал: «Прежде всего и главным образом наличие своего собственного клочка земли, наличие частной собственности на землю... Можно ли сказать, что этот фактор в таком его виде продолжает действовать и у нас, в условиях советских порядков? Нет, нельзя сказать. Нельзя сказать, так как у нас нет частной собственности на землю. И именно потому, что у нас нет частной собственности на землю, у нас нет и той рабской приверженности крестьянина к клочку земли, которая имеется на Западе. И это обстоятельство не может не облегчить перехода мелкокрестьянского хозяйства на рельсы колхозов»29.
Одна псевдолегкость моментально рождает следующую и далее в таком же духе по цепочке.
В вышеизложенном Сталин видел одну из причин того, что «крупным хозяйствам в деревне, колхозам в деревне удается так легко демонстрировать у нас, в условиях национализации земли, свое превосходство над мелким крестьянским хозяйством».
«Вот где,— продолжал он,—великое революционное значение советских аграрных законов, уничтоживших абсолютную ренту, отменивших частную собственность на землю и установивших национализацию земли. Но из этого следует, что мы имеем в своем распоряжении новый аргумент против буржуазных экономистов, провозглашающих устойчивость мелкокрестьянского хозяйства в его борьбе с крупным хозяйством»30.
29 Сталин И. В. Соч. Т. 12. С. 150—151.
30 Там же. С. 151.
24
Здесь все лживо, начиная с самой посылки. Главная и роковая ошибка — в том мнении, что у нашего крестьянина нет привязанности к своему клочку земли.
Сталин произнес имя А. В. Чаянова во множественном числе. Это послужило как бы сигналом для так называемых аграрников-марксистов, многие из которых еще недавно признавали авторитет А. В. Чаянова, а некоторые были его учениками.
Обрушившиеся на А. В. Чаянова обвинения позволили им торжествовать победу над инакомыслящими. Но пройдет еще немного времени — и победители по закономерности складывавшейся административной системы разделят судьбу побежденных (и, стало быть, тоже окажутся немарксистами?).
Признание научной несостоятельности организационно-производственного направления, равно как и иных направлений, было тем самым обеспечено. Это облегчало в свою очередь следующий шаг — обвинить их представителей во вредительстве и убрать из жизни.
И еще одно обстоятельство следует принять во внимание. Позиции А. В. Чаянова были близки Н. И. Бухарину. Поход против А. В. Чаянова и его последствия стали платформой для обвинения «правых». I
Таким образом, здесь завязалась сложная игра, из которой А. В. Чаянова пора было уже выводить. 21 июля 1930 г. он был арестован. Ему было предъявлено обвинение в принадлежности к мифической «Трудовой крестьянской партии», о которой он не имел ни малейшего представления. Затевался новый громкий судебный процесс.
В ожидании его А. В. Чаянов, находясь в Бутырской тюрьме (конец 1930 г.— начало 1931 г.), в свободное от допросов время продолжает работать. Он пишет работу по истории западноевропейской гравюры и экономическое исследование «Внутрихозяйственный транспорт. Материалы к пятилетке 1933— 1937 гг.» Он продолжает жить жизнью страны, как будто ничего не случилось.
Открытый процесс над «Трудовой крестьянской партией» не состоялся. Но А. В. Чаянов отсидел четыре года в тюрьме и был сослан в Алма-Ату. Здесь он какое-то время работал в республиканском комиссариате земледелия*
В 1937 г. А. В. Чаянову было предъявлено новое нелепое обвинение. 3 октября 1937 г. он был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в этот же день. Он погиб в возрасте 49 лет.
Как много он мог бы еще сделать. Говорят, что и там, в тюрьме, он писал свой последний роман «Юрий Суздальский». ..
25
эн
I
А. В. ЧАЯНОВ И ЕГО ТЕОРИЯ СЕМЕЙНОГО КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Система А. В. Чаянова и метод ее изучения
Творчество выдающегося русского экономиста-аграрника Александра Васильевича Чаянова отличается исключительным богатством и разнообразием. Нет ни одной отрасли аграрно-эко-номической науки, где ученый не оставил бы свой след. Оттачивая свои концепции, ой развивал и дополнял их на протяжении двух десятилетий: характерно то, что А. В. Чаянов имел обыкновение работать над несколькими проблемами сразу, Последовательно публикуя различные редакции одних и тех же работ. Не удивительно, что его современники не могли охватить одним взглядом эту систему гипотез и теорий автора. Тем более сложен А. В. Чаянов для сегодняшнего читателя.
Между тем путеводная нить, выводящая из лабиринта чая-новских построений, существует: это логико-исторический метод анализа, позволяющий установить тесную связь хронологии и логики системы А. В. Чаянова. С точки зрения хронологии в его творчестве легко выделить четыре периода: 1908 г.— октябрь 1917 г. (внутри него самостоятельное значение имеет этап февраля—октября 1917 г.), октябрь 1917 г.— март 1921 г., апрель 1921—1926 гг., 1927—1930 гг. Легко заметить, что такая периодизация близка к важнейшим этапам преобразований сельского хозяйства страны в первой трети нашего века. Узловым для А. В. Чаянова явился, конечно, период нэпа: именно тогда и была им опубликована последняя редакция книги «Организация крестьянского хозяйства», которая легла в основу настоящего издания.
Что же касается логического развития его теории, то здесь можно выявить три генеральных уровня анализа, соответствующих трем ступеням обобществления сельскохозяйственного производства: крестьянское семейное хозяйство, кооперативы, отрасль сельского хозяйства в целом. Над этими проблемами он трудился всю жизнь, проведя их через все свои сочинения.
Настоящее издание знакомит современного читателя с ис
26
ходным пунктом чаяновской системы — семейным крестьянским хозяйством. Книга состоит из двух частей. Она открывается работами, заложившими методологические принципы концепции семейно-трудового хозяйства. Именно они дают ключ к пониманию изменения его взглядов на природу трудового крестьянского хозяйства. Первая часть книги завершается воспроизведением разделов из монографии «Себестоимость сахарной свеклы» (1928 г.), дающей представление об эволюции взглядов А. В. Чаянова к концу 20-х годов. Впервые публикуется на русском языке статья «К вопросу теории некапиталистических систем хозяйства», представляющая опыт построения концепций трудового хозяйства, не имеющий аналогов в мировой экономической литературе. Во второй части книги переиздан главный труд автора о семейном хозяйстве — «Организация крестьянского хозяйства».
Истоки семейно-трудовой теории
Появление новой аграрно-экономической концепции было обусловлено как историческими, так и идейными условиями общественной жизни России конца XIX — начала XX в.
Важнейшую роль в появлении нового аграрного мышления сыграл, безусловно, коренной перелом в экономическом развитии сельского хозяйства начала века, выразившийся, с одной стороны, в кризисе помещичьего хозяйства, с другой — в бурном развитии крестьянских хозяйств. Известно, что сельскохозяйственный кризис 80—90-х годов ознаменовался значительной убылью помещичьего землевладения, самоликвидацией помещичьих имений. За 1887—1905 гг., т. е. за 18 лет, помещики утратили 11,7 млн. дес. земли. Начавшийся сельскохозяйственный подъем не остановил этого падения. Новый фактор — революция 1905—1907 гг.— способствовал дальнейшему усилению мобилизации помещичьей земли другими сословиями. За последующие шесть лет помещики потеряли 6,6 млн. дес. земли'.
К 1916 г., по подсчетам А. В. Чаянова, было ликвидировано 59 % прежней помещичьей площади, а из оставшейся — почти половина земли находилась в аренде у крестьян2. По подсчетам С. М. Дубровского, у дворян к 1917 г. оставалось 56,6% (т. е. 44 млн. дес.) земли от дореформенного (1861 г.) уровня, причем примерно половину —20 млн. дес.— они сдавали в аренду3.
1 Анфимов А. М. Российская деревня в годы первой мировой войны. М., 1964. С. 38.
2 Чаянов А. В. Основные линии развития русской сельскохозяйственной мысли за два века// Крцимовский Р. Развитие основных принципов науки о сельском хозяйстве в Западной Европе. М., 1927. С. 234.
3 Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство России в период империализма. М., 1975. С. 95.
27
Дворянские земли скупали купцы, крестьяне, различные предприниматели. Новые землевладельцы частично использовали купленные ими земли для той же полукрепостнической эксплуатации крестьян, которую применяли помещики-дворяне. Определенная часть земель использовалась для ведения хозяйства преимущественно капиталистическими методами. Таким образом, за счет покупки и аренды земли крепла деревенская буржуазия при одновременном разорении и раскрестьянивании деревенских низов. И все же на этом фоне в мобилизацию и освоение помещичьих земель вовлекались и средние слои, которые медленно обретали черты товарного хозяйства.
И хотя помещичьи и новые частновладельческие хозяйства оставались ведущими в производстве товарной сельскохозяйственной продукции, выявилась тенденция к перемещению центра тяжести сельскохозяйственного производства на хозяйства крестьянские, среди которых немаловажное значение приобретали мелкотоварные хозяйства, заметно прогрессирующие. В чем выражался этот прогресс? В конце первого десятилетия XX в. крестьянское хозяйство, изживавшее старые формы трехпольного земледелия, приступало к созданию новых хозяйственных систем: быстро развивается травосеяние, неуклонно увеличивается площадь под техническими культурами, происходит повсеместная замена старого инвентаря улучшенным, крепнут кооперативные формы маслоделия и льноводства. Благодаря развитию индустрии углубляется внутренний рынок для продуктов сельского хозяйства, изменяется мировая рыночная конъюнктура в сторону, благоприятную для российского земледелия, безудержно растет кооперация, проникающая в Европу и Америку, множится число новых организаций содействующих сельскому хозяйству, в особенности организаций агрономической помощи4. Накануне первой мировой войны Россия значительно увеличивает объемы зерна на экспорт, отдельные отечественные компании и кооперативы становятся крупными поставщиками на мировом рынке льна, маслопродуктов и т. д.
Статистика неопровержимо свидетельствует в пользу того, что крестьянское хозяйство преобладало над помещичьим по объему производства хлеба. Так, по подсчетам В. С. Немчинова, в производстве всех хлебов накануне первой мировой войны (1909—1913 гг.) крестьянское хозяйство давало 88% всего хлеба и 78,4%—товарного. Помещики производили только 21,6 % всего хлеба5. Еще выше была доля крестьянских хозяйств в производстве картофеля, продукции животноводства. Если взять совокупный продукт земледелия и животноводства,
4 См. об этом подробнее: Чаянов А. В. Бюджетные исследования. История и методы. М., 1929. С. 49.
6 Немчинов В. С. Сельскохозяйственная статистика с основами теории. М., 1945. С. 34.
28
то крестьяне производили 92,6 % (по стоимости), а помещики — только 7,4 % в.
Разумеется, роль различных слоев крестьянства в производстве сельскохозяйственной продукции была неодинаковой. Середняки и бедняки производили чуть больше хлеба, чем зажиточные крестьяне, но этот хлеб почти весь шел на внутреннее потребление, и лишь седьмая часть подлежала реализации, главным образом из середняцких хозяйств. Зажиточные же крестьяне давали около половины товарного хлеба страны и две трети крестьянского товарного хлеба.
Обе отмеченные тенденции — кризис помещичьего хозяйства и развитие крестьянских подворий — развивались весьма противоречиво. Именно они обусловили углубление аграрного кризиса в России начала XX в. Столыпинская аграрная реформа не разрешила этот кризис, но ускорила его созревание, поскольку стимулировала образование хуторских хозяйств за счет общины, а не за счет помещичьих угодий, которые остались в неприкосновенности. В конечном счете именно неразрешенные проблемы крестьянского хозяйства первых двух десятилетий XX в. и дали толчок появлению теории семейно-трудового хозяйства.
Вопрос об идейных предшественниках А. В. Чаянова чрезвычайно сложен. Недобрую роль сыграла здесь легенда о нем как о неонароднике, появившаяся в 20-х годах в нашей стране7, а затем перекочевавшая на Запад8. Между тем вопрос этот не столь прост, как казался большинству критиков. А. В. Чаянов никогда не апеллировал к Н. К. Михайловскому, В. П. Воронцову, С. Н. Южакову и другим народникам. И не случайно. Народники резко преувеличивали обобществление производства и его формы — общину, артель и т. д. А. В. Чаянов же, напротив, доказывал, что наиболее эффективные формы ведения сельского хозяйства достигались в небольших семейно-трудо-вых хозяйствах, которые обобществляли не сферу производства, как в общине или в артели, а сферу обращения, где экономические отношения регулировались торговой, сбытовой и кредит
6 Анфимов А. М. В. И. Ленин о российском крестьянстве// В. И. Ленин о социальной структуре и политическом строе капиталистической России. М., 1970. С. 81.
7 Кантор М. Неонародничество в тисках противоречий//Большевик. 1927. № 9. С. 28—40; Верменичев И. Д. Об одной вылазке новонародника//На аграрном фронте. 1928. № 9. С. 45—55; Сулковский М. В. Эволюция и распад неонародничества//Там же. 1929. № 11—12. С. 76—96.
8 Thorner D. Une Theorie пёо-populiste de Гёсопоггие paysanne: l'Ecole de А. V. Cajanov//Annales. Economies. Societes. Civilisations. P., 1966. A. 21. №° 6. P. 1232—1244; Wortman R. The Crisis of Russian Populism. Camb., 1967; Patnaik U. Neopopulism and Marxism: the Chayanovian View of the agrarian question and its fundamental fallacy//Journal of Peasant Studies. 1979. Vol. 6. №° 4. P. 375—420.
29
ной кооперацией. Это был большой шаг вперед по сравнению с народниками. Вместе с тем нельзя не признать и некоторого влияния народников на А. В. Чаянова: однако это влияние ограничивалось признанием крестьянина ключевой фигурой экономики России начала века и выдвижением аграрного вопроса как важнейшего для судеб страны этого периода.
Где же на самом деле таятся корни семейно-трудовой теории? Ответ на этот вопрос дает сам Ä. В. Чаянов. Идею семейного хозяйства, семейной экономики он считал коренной чертой русской аграрно-экономической мысли, восходящей к «Домострою» Сильвестра (XVI в.). Именно «Домострой» дал картину сельского «домостроительства» — практической деятельности большой семьи, двора. Именно в этом произведении семья рассматривается как целостный хозяйственный организм, во всем богатстве его экономических, демографических и социокультурных проявлений. Впоследствии линия анализа семьи, хозяйствующей на земле,,была продолжена видными русскими аграрниками А. Т. Болотовым, Д. П. Шелеховым, А. С. Ермоловым и др. А. В. Чаянов многое воспринял у них9.
Но главное влияние оказали на него, бесспорно, традиции родной ему Петровской (впоследствии Тимирязевской) сельскохозяйственной академии. Любимый ученик известного статистика и агронома А. Ф. Фортунатова, А. В. Чаянов продолжал дело своего учителя по изучению особой мотивации крестьянского хозяйства, поискам факторов роста урожайности и доходности крестьянских наделов, принципов районирования сельскохозяйственной России. Через Фортунатова большое влияние на Чаянова оказывало и старшее поколение профессуры Петровской академии — учителя А. Ф. Фортунатова И. А. Стебут, А. П. Людоговский и др. А. В. Чаянов досконально знал учебник по сельскохозяйственной экономии
A. П. Людоговского, «Настольную книгу», в составлении которой приняли участие И. А. Стебут и А. П. Людоговский, другие сочинения этих маститых ученых10.
Проблемы хозяйствующей крестьянской семьи рассматривались в начале XX в. не только экономистами-аграрниками, но и политэкономами, преимущественно из среды профессуры высших учебных заведений Москвы, Киева, Одессы: так, С. Н. Булгаков обосновывал устойчивость мелкого хозяйства,
B. А. Косинский выдвигал гипотезу «раскапитализации» сельской экономики, Н. П. Огановский разрабатывал теорию аграр
9 Чаянов А. В. Основные линии развития русской сельскохозяйственной мысли за два века. С. 199—201.
10 Людоговский А. П. Основы сельскохозяйственной экономии и сельскохозяйственного счетоводства. Спб., 1875; Стебут И. А., Людоговский А. П., Чернопятов И. Н., Фадеев А. А. Настольная книга для русских сельских хозяев. Т. 1—3. М., 1875—1880.
30
ной эволюции, А. И. Чупров поднимал вопрос о нуждах мелкого земледелия11. А. В. Чаянов хорошо знал этих авторов и часто ссылался на них, но их идеи были для него скорее поводом для размышления, чем теоретическим руководством.
Важнейшими статистическими источниками по крестьянскому хозяйству послужили для А. В. Чаянова работы статистиков: Н. Н. Черненкова, Б. Н. Книповича, Г. А. Кушенко, А. И. Хрящевой, П. А. Вихляева, С. Н. Прокоповича 12 и др. Работы этих ученых впервые вовлекли в научный оборот материалы так называемых динамических переписей. Эти переписи фиксировали изменения в хозяйстве региона за ряд лет, давая возможность выявлять эволюцию крестьянских хозяйств отдельных губерний, уездов и волостей.
Но наибольшее влияние на А. В. Чаянова оказали, бесспорно, труды его коллег по организационно-производственной школе. Он широко пользовался данными воронежских и костромских бюджетов, обработанных Н. П. Макаровым, идеями А. Н. Челинцева о сельскохозяйственном районировании и о влиянии плотности населения на размеры доходов крестьянских семей, работами А. А. Рыбникова по промышленному льноводству и т. д.13
А. В. Чаянов творчески развивал достижения зарубежной, в первую очередь немецкой экономической мысли. Особый интерес вызывали у него учение о сельскохозяйственном предприятии и теория размещения производства. Учение о сельскохозяйственном предприятии обосновывалось в трудах немецких экономистов Т. Гольца и Ф. Эребо (Аэребоэ), швейцарского аграрника Э. Лаураи, разработавших сложную систему счетоводства и управления крупным капиталистическим сельскохозяйственным предприятием, основанным на наемной рабочей силе. А. В. Чаянов переработал систему счетоводства капиталистического предприятия применительно к семейно
11 Булгаков С. Н. Капитализм и земледелие. Т. I—II. Спб., 1900; Ко-синский В. А. К аграрному вопросу. Вып. 1. ОДесса, 1906; Огановский Н. П. Закономерность аграрной эволюции. Ч. 1—3. Саратов — М., 1909—1914, Чупров А. И, Мелкое земледелие и его основные нужды. М., 1913.
12 Чернеиков Н. Н. К характеристике крестьянского хозяйства. Вып. II. М., 1905; Книпович Б. Н. К вопросу о дифференциации русского крестьянства. Спб., 1912; Вихляев П. А. Влияние травосеяния на отдельные стороны крестьянского хозяйства. Вып. 1 — 10. М., 1912—1917 и др.
IS Макаров Н. П. Крестьянские бюджеты по Костромской губернии. Вып. 1. Кострома, 1924; Он же. Зерновое хозяйство Северной Америки. М., 1924; Челинцев А. Н. Очерки по сельскохозяйственной экономии. Спб, 1910; Рыбников А. А. Промышленное льноводство, условия и формы его развития. М., 1914.
14 Гольц Т. Сельскохозяйственное счетоводство/Под ред. и с прим. А. Ф. Фортунатова. М., 1925; Аэребоэ Ф. Основы сельскохозяйственной экономии: Пер. с нем./Под ред. Б. Д. Бруцкуса. Спб., 1912; Лаур Е. Введение в экономию сельского хозяйства. Предисл. С. С. Базыкина. М., 1925.
31
трудовому хозяйству, предложив оригинальный вариант организационного плана крестьянского хозяйства, учитывающий достижения немецкой таксации. Что же касается теории размещения производства, истоки которой восходят к И. Тюнену и А. Веберу, то она позволила русскому экономисту сформулировать задачу оптимального размещения хозяйства по отношению к городу-рынку и поиска дифференциальной ренты по местоположению.
Весьма сложен вопрос об отношении А. В. Чаянова к «австрийскому дому» — школе предельной полезности. В своих ранних очерках русский ученый находился под большим влиянием Бем-Баверка, Менгера и других столпов маржина-лизма. Так, его «Очерки по теории трудового хозяйства» (1912—1913 гг.) построены на сопоставлении предельных издержек и предельной полезности крестьянского труда, на категориях «предельной тягостности», «предельной выработки» и пр. Впоследствии он, однако, убедился, что сопоставление издержек и полезности в одних и тех же единицах невозможно. Правда, и в 20-х годах он использовал графики, отчасти из соображений большей наглядности выводов. Но с 1923 г. он почти полностью переходит на методы корреляционного анализа факторов крестьянского хозяйства. Помимо того. А. В. Чаянов своеобразно интерпретирует теорию предельной полезности, считая ее применимой лишь к трудовому хозяйству в качестве одного из методов его анализа.
Критики 20-х годов часто ставили А. В. Чаянову в вину антимарксистскую направленность его воззрений. А. В. Чаянов, конечно, не был марксистом, но его теория своеобразно перекликается с высказываниями К. Маркса о некапиталистической природе хозяйства крестьян и ремесленников, о двойственной природе крестьянина как хозяина и работника 15. А. В. Чаянов любил цитировать пятый параграф главы 37 III тома «Капитала», в котором говорится об особой мотивации крестьянского хозяйства, где «производство в очень большой мере служит для удовлетворения потребностей самого земледельца и совершается независимо от регулирования общей нормой прибыли» 1в.
Такова идейная почва, на которой сформировалась теория А. В. Чаянова. Опираясь на работы своих предшественников и современников, он последовательно выработал основные принципы трудового хозяйствования на земле, нашел методы его оптимизации, обосновал теорию организации крестьянских хозяйств, наметил пути изучения их дифференциации.
15 Маркс К,, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. I. С. 417—418.
16 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. II. С. 375.
32
Принципы семейно-трудового хозяйствования
Школу А. В. Чаянова обычно называют «организационно-производственной». Это верно лишь отчасти, поскольку фиксирует лишь одно из направлений, один из пластов в исследовании крестьянской экономики. Правильнее было бы, наверное, определить центральной проблемой в исследованиях экономистов этого направления теорию семейного трудового крестьянского хозяйства. Именно личный труд крестьянина и членов его семьи ставился А. В. Чаяновым во главу угла. Так, уже в 1911 г. он дает классическое определение цели крестьянского хозяйства: «Задачей крестьянского трудового хозяйства является доставление средств существования хозяйствующей семье путем наиболее полного использования имеющихся в ее распоряжении средств производства и рабочей силы»17. Такое хозяйствование противопоставлялось А. В. Чаяновым капиталистическому предпринимательству, основанному на наемной рабочей силе.
Здесь перед исследователем вставала задача найти принципы строения крестьянского хозяйства. Изучив бюджеты крестьянских хозяйств Старобельского уезда Харьковской губернии, знаменитые воронежские бюджетные работы под руководством Ф. А. Щербины, описания крестьянских хозяйств Козельского уезда Калужской губернии А. В. Пешехонова, бюджеты крестьянских хозяйств Вологодской губернии, Волоколамского уезда Московской губернии 18 и различных других районов России, подробно ознакомившись с русской и немецкой специальной литературой, А. В. Чаянов пришел к выводу, что конституирующим ядром крестьянского хозяйства является его организационный план 1Э.
Организационный план раскрывал внутреннюю структуру хозяйства, взаимосвязи различных отраслей хозяйства, сочетание сельского хозяйства и промыслов, денежный бюджет хозяйства, оборот денежных средств и продуктов, распределение трудовых затрат крестьянской семьи во времени и по различным отраслям и видам деятельности. Он отражал изменения, которые происходили в крестьянском хозяйстве под воз-
17 См. Настоящее издание. С. 62.
18 Бюджеты крестьян Старобельского уезда/Под ред. А. В. Чаянова. Харьков, 1915; Чаянов А. В. Опыт разработки бюджетных данных по сто одному хозяйству Старобельского уезда Харьковской губернии. М., 1915; Щербина Ф. А. Крестьянские бюджеты. М., 1900; Чаянов А. В. К вопросу о значении льна в организационном плане крестьянского хозяйства нечерноземной полосы России. М., 1911; Он же. Лен и другие культуры в организационном плане крестьянского хозяйства нечерноземной России. Т. 1. Вып. 1. М., 1912 и др.
19 См. Настоящее издание. С. 61—69.
2 Заказ № 401
33
действием местного рынка, общей экономической конъюнктуры.
Важнейшими пунктами этого плана были: баланс труда (земледелие — промыслы), баланс средств производства (скот — инвентарь), денежный бюджет (доходы — расходы). Концепция организационного плана помогла ответить на вопрос, поставленный агрономом Д. И. Кирсановым еще в 1900 г.: почему крестьяне неохотно применяют выгодные молотилки? Ответ А. В. Чаянова гласил: крестьяне были больше озабочены облегчением наиболее тяжелых («предельных») нагрузок в период пиковых нагрузок и равномерным распределением трудовых затрат в течение года, особенно в зимний период, нежели частными выгодами от применения молотилок, облегчавших одну из многих, далеко не самых важных, операций и не в особо напряженные периоды.
Дальнейшая проработка вопроса требовала более строгих методов решения, в первую очередь математических. Прибегая к советам экономиста В. Я. Железнова, экономиста-статистика С. А. Первушина, экономистов-математиков В. К. Дмитриева и В. И. Борткевича, А. В. Чаянов разработал модель трудо-потребительского баланса крестьянского хозяйства: «...всякое трудовое хозяйство имеет естественный предел своей продукции, который определяется соразмерностью напряжения годового труда со степенью удовлетворения потребностей хозяйствующей семьи»20. Строились кривые «тягостности» затрат AB и «полезности» продукта CD. Каждая из этих функций носила, подчеркивал автор, «вполне субъективный характер». Тем не менее он проделывал с ними математические операции и приходил к выводу, что «скорость нарастания бюджета должна отставать от скорости нарастания производительности». Далее он вводил коэффициент «едоки/работники» («е/р»)21 и приходил к выводу, что с ростом К личный бюджет на одного едока должен понижаться. Бюджетные данные, однако, не полностью подтверждали этот вывод: если швейцарские бюджеты (по Э. Лауру) работали на модель, то русские бюджеты не показывали такой зависимости22.
Давая оценку работам дореволюционного периода, следует отметить два бесспорных теоретических завоевания
20 Чаянов А. В. Очерки по теории трудового хозяйства. Вып. I М., 1912. С. 1—2.
21 В комментаторской литературе введение этого коэффициента приписывается А. В. Чаянову. На самом деле его использовал уже князь Васильчи-ков (Васильчиков А. И. Сельский быт и сельское хозяйство России. М., 1881. С. 37—39).
и С помощью В. К. Дмитриева А. В. Чаянов пытался объяснить этот факт «разрывом» кривой CD. Однако это было почти равнозначно отсутствию функциональной зависимости. и
34
А. В. Чаянова: идею организационного плана и концепцию трудопотребительского баланса.' Они составили в сущности ядро теории некапиталистического предприятия, планирующего свою работу в целях удовлетворения материальных и духовных потребностей своих членов. Эта задача является весьма актуальной и поныне, заставляя нас внимательно изучать высказывания А. В. Чаянова по вопросу равновесия затрат труда и потребления.
Вместе с тем первый период творчества обнажил острые противоречия его учения. Становилось ясно, что ни о каком реальном соизмерении затрат и результатов крестьянского труда не могло быть и речи: ведь «полезности» определялись чисто субъективно. Серьезным изъяном теории становилась и «взаимосвязь» коэффициента «е/р» с личным бюджетом крестьянина. Впоследствии С. Н. Прокопович отнесет эту «связь» к ложным корреляционным зависимостям, а сам автор объяснит размер бюджета действием производственных факторов — труда, земли, скота, средств производства. Но это произойдет в середине 20-х годов, а пока А. В. Чаянов будет искать выход из тупика в рамках своей концепции. Последняя страдала между прочим и другим недостатком: в ней игнорировались важнейшие для сельскохозяйственного предприятия внешние и внутренние факторы — объем рынков сбыта, местоположение и пр. Эти проблемы встали перед А. В. Чаяновым уже после революции.
Организация крестьянского хозяйства
В 1922—1925 гг. А. В. Чаянову удалось построить целостную теорию организации крестьянского хозяйства. В годы нэпа вышли первое издание его книги об организации крестьянского хозяйства23, сборник ранних работ по экономике крестьянского хозяйства24, руководство по организации крестьянских хозяйств Нечерноземья25. Эту серию работ завершала капитальная монография об организации крестьянского хозяйства 26.
Свою книгу А. В. Чаянов начинал с обобщения фактов, эмпирически установленных Д. И. Кирсановым, П. П. Масло-вым, Н. П. Никитиным, В. А. Косинским, другими аграрниками, занимавшимися крестьянским хозяйством. Почему
23 Первоначально эта книга была издана в Германии: Tschajanoff A. Die Lehre von der bäuerlichen Wirtschaft. Berlin: P. Parey, 1923.
24 Чаянов А. В. Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. М., 1924.
25 Чаянов А. В. Как организовать крестьянское хозяйство в нечерноземной полосе. М., 1926.
гв См. Настоящее издание. С. 193—442.
2»
35
крестьяне не хотят внедрять выгодные молотилки, платят «голодные аренды», превышающие капиталистическую цену земли, разводят трудоемкие и малорентабельные культуры типа картофеля или льна, отвлекаются на отхожие промыслы, подрывая и без того слабое земледелие, почему возникает обратная зависимость цен и «зарплаты» в хозяйстве? Классическая экономическая теория не давала ответа на эти вопросы. Требовался новый подход.
Изложение новой методологии исследования крестьянского хозяйства А. В. Чаянов приводит в дискуссионной форме как ответы критикам27. Л. Н. Крицман, Г. Е. Меерсон и другие экономисты обвиняли его в статичности анализа, в игнорировании марксизма и переходе на позиции австрийской школы, в преувеличении значения сельского хозяйства в экономике России 20-х годов, в изучении его вне всякой связи с народным хозяйством, в идеализации патриархальных форм производства, абсолютизации демографической дифференциации.*
Отвечая оппонентам, А. В. Чаянов сумел кратко изложить основы своей методологии. Прежде всего он обосновал сочетание статического и динамического подходов в анализе: необходимость статического анализа диктовалась исходным абстрактно-логическим рассмотрением объекта, динамический анализ охватывал его во взаимосвязях с народнохозяйственной средой. Такой подход не противоречил марксистскому методу восхождения от абстрактного к конкретному, предполагавшему сочетание статических и динамических исследований объекта. Что же касается австрийской школы, то А. В. Чаянов действительно пользовался категориями «предельных издержек» и «предельной полезности», чертил графики соответствующих кривых, однако в отличие от экономистов австрийской школы не делал народнохозяйственных выводов из теории полезности, всегда оставался на уровне предприятия, семьи, небольших коллективов. Бил мимо цели и аргумент его идейных противников о быстром исчезновении семейно-трудовых хозяйств и о ненужности связанной с ними теории: в 1927—1928 гг. трудовые крестьянские хозяйства занимали 97,3 % посевных площадей, имели 90 % средств производства, причем лишь каждое пятое хозяйство пользовалось наемной силой28. Семейно-трудовое хозяйство рассматривалось им отнюдь не обособленно, а сквозь призму народнохозяйственных категорий — цен, ренты, процента, доходов и т. д. Наконец, автор был весьма далек от изображения радужных
27 Крицман Л. Н. Трн отзыва о работах представителей современной мелкобуржуазной политической экономии. М., 1924; Меерсон Г. Е. Семейно-трудовая теория и дифференциация крестьянства в России. М., 1926 и др.
" Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977. С. 124—128, 138—141, 204—212, 280.
36
перспектив обособленного крестьянского хозяйства; напротив, в работах он показал необходимость кооперирования и включения в народное хозяйство.
Уже в первой главе монографии «Организация крестьянского хозяйства» А. В. Чаянов ставит важнейший вопрос о трудовом потенциале крестьянской семьи и волнообразном процессе ее роста — распада 29. Здесь он отчасти учел критику С. Н. Прокоповича, высказанную по поводу немецкого издания его книги, а также привлек данные динамических переписей, собранные Н. Н. Черненковым, А. И. Хрящевой, П. А. Вихляевым, Г. А. Кущенко. Новые материалы показывали сложный, противоречивый процесс роста малосеющих хозяйств, с одной стороны, и распада многосеющих хозяйств— с другой.
А. В. Чаянов подробно останавливается на факторах доходности крестьянских хозяйств, которые он делит на две группы: внутрихозяйственные и народнохозяйственные. Главными внутрихозяйственными факторами были, по его мнению, трудовые ресурсы семьи и интенсивность труда. Отметим, что при этом автор не абсолютизирует коэффициент «е/р»: ведь, помимо настоятельности потребления, на интенсивность труда влияли земельная обеспеченность, наличность средств производства, оплата одного рабочего дня. Обосновывается очень важный вывод об отсутствии в некапиталистическом хозяйстве категории зарплаты и о превращении ее в чистый доход (личный бюджет) членов семьи30. В зародышевой форме здесь высказана идея хозрасчетного дохода, распределяемого между членами трудового коллектива, и, что важно, показаны устойчивость и «выживаемость» такого коллектива.
Принципиальной можно считать постановку вопроса о корреляционной связи элементов крестьянского хозяйства: пашни, рабочей силы, доходов, скота, инвентаря и пр. Эта проблема не была разрешена А. В. Чаяновым, однако он обобщил результаты работ А. А. Котова, Г. А. Студенского, Д. И. Опарина и других сотрудников Высшего семинария при ТСХА, статистические исследования В. Ф. Арнольда и С. Н. Прокоповича. Недостатком всех этих работ, включая и выкладки самого А. В. Чаянова, можно считать явное преувеличение функциональных, корреляционных связей в ущерб
28 Подробнее анализ хозяйственного значения состава и развития крестьянской семьи см.; Чаянов А. В. Влияние состава и величины крестьянской семьи на ее хозяйственную деятельность//Тр,уды Вольного экономического общества. 1912. Т. I Кн. 1—2. С. 1—12; Он же. Бюджет крестьянского хозяй-ства//Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. М., 1924. С. 76—93.
30 Эти идеи выдвигаются уже в ранних работах (Чаянов А. В. К вопросу об организации счетоводства в крестьянском хозяйстве//Вестник сельского хозяйства. 1912. № 25. С. 3, 4).
37
I
содержательным, причинно-следственным. Однако в то время еще не существовало мощных методов факторного анализа, и поэтому саму постановку вопроса можно считать важным научным завоеванием.
Ядром рассматриваемой книги стала концепция организационного плана. Он ушел далеко вперед по сравнению со статьей 1911 г. и другими ранними работами. Четкий вид приобрела структура плана: от выбора направления хозяйства — к планированию его отдельных отраслей и факторов, наконец, к подготовке балансов труда и денежных средств. Автору впервые удалось связать воедино все аспекты внутрихозяйственного планирования мелких сельскохозяйственных предприятий. Чуть позже он модифицирует эту схему в применении к крупным сельскохозяйственным предприятиям, создаваемым в засушливых и целинных районах.
Специфика крестьянского хозяйства, лишенного категории зарплаты, ставила задачу «погружения» его в систему народнохозяйственных категорий. А. В. Чаянов успешно справился с этой задачей, указав на превращение форм цен, процента и ренты в крестьянском хозяйстве и воздействие их на внутренний строй некапиталистической формы производства. Особенно интересен анализ рентных отношений31: рента, по мнению автора, теряла свою эксплуататорскую сущность в крестьянском хозяйстве, выражаясь там в виде избыточного дохода, полученного крестьянином в силу более- плодородных земель, выгодного местоположения по отношению к рынку, плотности населения, строения его доходов, рыночных цен32. Как мы видим, А. В. Чаянов развивает здесь классическую теорию ренты, выделяя в качестве рентообразующих факторов характер спроса и уровень рыночных цен. Последний фактор кажется необъяснимым с традиционной точки зрения, однако надо понять, что здесь автор ведет речь о пространственной локализации сельскохозяйственных рынков, городов, вокруг которых создавались особые «зоны тяготения» крестьянских хозяйств различных почвенно-климатнческих зон.
Выяснив меру «погруженности» семейно-трудового производства в народное хозяйство, А. В. Чаянов нащупывает динамику вовлечения крестьянских хозяйств в общий оборот. Им оказывается, по мнению автора, механизм «кооперативной коллективизации», осуществляемой на строго добровольной, постепенной основе и строго стимулируемой государством. Мо
31 Следует учесть, что коллеги А. В. Чаянова ие были единодушны в вопросе о ренте: А. Н. Челинцев отрицал ее в крестьянском хозяйстве, а Г. А. Студенокий отождествлял ее с капиталистической рентой.
" Здесь А. В. Чаянов развивал известную концепцию А. Н. Челинцева о влиянии плотности населения и структуры его доходов на строение крестьянских хозяйств.
38
менты перерастания обособленных хозяйствующих семей в систему «общественно-кооперативного хозяйства» намечены им пунктирно, но достаточно отчетливо, чтобы указать на дальнейшие судьбы крестьянской экономики33.
Дифференциация крестьянских хозяйств
Последний период творчества А. В. Чаянова охватывает 1927—1930 гг. В это время ученый наряду с многими другими проблемами изучал процессы дифференциации крестьянства. И не случайно: по заданию Наркомзема в НИИСХЭ развернулись острые дискуссии по этому вопросу. А. В. Чаянов не мог остаться в стороне от этих споров — к этому обязывало и положение директора НИИСХЭ.
К тому времени в дискуссии о дифференциации сложились два основных направления. Сторонники семей но-трудовой школы и примыкающие к ней экономисты, опиравшиеся на традиции земской статистики, искали в первую очередь признаки производственно-демографической дифференциации хозяйств по числу душ в семье, числу работников, площади посевов, поголовью скота, стоимости основного капитала и пр. При этом они не давали однозначного ответа, в каком направлении идет дифференциация, обращали внимание на разные тенденции социального развития деревни, обнаруживали противоречия в этом процессе. Так, Г. И. Баскин утверждал, что шла не дифференциация, а измельчание хозяйств, вызванное долговременными последствиями страшного голода 1921 г.34 А. Н. Челинцев указывал, что дифференциация происходила в южных районах экстенсивных зерновых хозяйств, тогда как в центральных и черноземных районах интенсивного земледелия имело место выравнивание35. Л. Д. Кондратьев взвешивал факторы, способствующие дифференциации (рынок, техника, аренда, наем), и факторы, ее тормозящие (малоземелье, аграрное перенаселение)36.
Иную позицию заняли статистики, ставившие во главу угла социально-классовое расслоение деревни. Первые попытки В. Г. Громана и А. И. Хрящевой решить эту проблему были
33 Более подробно план «кооперативной коллективизации» будет разработан им во втором издании его главного труда о кооперации (Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. М., 1927).
31 Баскнн Г. И. Влияние урожаев на дифференциацию крестьянского хо-зяйства//Пути сельского хозяйства. 1927. № 4. С. 96—102.
35 Челинцев А. Н. К вопросу о дифференциации крестьянского хозяйства// Там же. С. 114—132.
3< Кондратьев Н. Д. К вопросу о дифференциации деревни//Пути сельского хозяйства, 1927, № 5. С. 123—148.
39
неудачными: схемы были слишком громоздкими и неудобными для применения37. В 1925 г. Л. Н. Крицман предложил делить крестьянские хозяйства на три группы: предпринимательские (свои средства производства и чужая рабочая сила), самостоятельные (свои средства производства и своя рабочая сила), зависимые (своя рабочая сила и чужие средства производства) 38. Эта схема была воспринята В. С. Немчиновым, который даже вывел количественный критерий этих групп — отношение предпринимательских и зависимых элементов к собственным в крестьянском хозяйстве39. Аналогичный метод разрабатывали Я. А. Анисимов, И. Д. Верменичев, К. Н. Наумов *>.
В этом споре А. В. Чаянов сумел выработать собственный подход. Опираясь на достижения динамических переписей и производственно-демографический анализ дифференциации, сделанный земскими статистиками и организационно-производственной школой, он показал, что дифференциация крестьянства в 20-е годы радикально отличалась от дореволюционной 41. В условиях когда исчезли крупные помещичьи и капиталистические хозяйства, дифференциация, по мнению А. В. Чаянова, возникла вследствие дисгармонии двух видов хозяйств: натуральных, скопившихся в наиболее плодородных центрально-черноземных районах, и простых товарных, тяготевших к рынкам морских портов, крупнейших городов и неземледельческих районов Туркестана42. Перестраиваясь из натурального в товарное, российское крестьянство испытывало аграрную перенаселенность, начинало мигрировать, следовательно, дифференцировалось. У А. В. Чаянова расслоение выступало, таким образом, не как социально-классовый процесс среди крестьянства, а как отщепление от основного массива
37 Обзор их концепций см.: Немчинов В. С. О социально-экономических группировках крестьянских хозяйств//Избранные произведения в шести томах. Т. 1. Теория и практика статистики. М, 1967. С. 63—84; Чаянов А. В. Бюджетные исследования. История и методы. М., 1929. С. 30С—321.
38 Крицмаи Л. Н. К вопросу о классовом расслоении современной де-ревни//На аграрном фронте. 1925. № 7—8. С. 11—17; Он же. Классовое расслоение советской деревин. М., 1926.
39 Немчинов В. С. О статистическом изучении классового расслоения деревне/Избранные произведения в шести томах. Т. 1. С. 44—62.
40 Анисимов Я. А., Верменичев И. Д., Наумов К. Н. Производственная характеристика крестьянских хозяйств различных социальных групп// Под общим руководством и редакцией проф. А. В. Чаянова. Т 1. М.—Л., 1927. С. 33—41.
41 См. Настоящее издание. С. 144—159.
42 Размещение товарных хозяйств по изоценам ближайших рынков было показано им в работе: Чаянов А. В. Изоцены ржи 1909—1913, 1917 и 1920 гг.; Он же. Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. М., 1924. С, 150—152.
40
семейно-трудовых хозяйств четырех видов самостоятельных предприятий: фермерских, кредитно-ростовщических, промысловых, вспомогательных. Здесь получили дальнейшее развитие его концепции об организационном плане крестьянских хозяйств и их дифференциальных оптимумах, а главное — его взгляд на демографическую дифференциацию, которая в 1927 г. стала им рассматриваться лишь как фон для социально-экономической дифференциации.
Одновременно он выступил против концепции Л. Н. Криц-мана. А. В. Чаянов противопоставил схеме Л. Н. Крицмана «кулак — середняк — бедняк» свою классификацию, состоящую из шести типов хозяйств: 1) капиталистические, 2) полутрудовые, 3) зажиточные семейно-трудовые, 4) бедняцкие семейно-трудовые, 5) полупролетарские и 6) пролетарские. Выдвигался и план разрешения противоречий такой дифференциации — кооперативная коллективизация 2—5-го типов хозяйств, с последующим экономическим вытеснением кулака и постепенным вовлечением деревенского пролетария в семейно-тру-довое хозяйствование через систему кооперативного кредита43. Ученый подчеркивал при этом существенную разницу между эксплуататорским применением наемного труда в целях наживы, кабальной аренды, ростовщичества и работой крестьян по договору с хозяйствами, лишившимися кормильцев, испытывающими нужду в дополнительных рабочих руках в период сезонных нагрузок и т. д.44 Это был новый подход к выделению социальных слоев среди крестьянских хозяйств, и эту классификацию историкам-экономистам еще предстоит оценить.
А. В. Чаянов ставит проблему исследования «процесса перерождения семейного крестьянского хозяйства в фермерские формы» и обоснованно показывает существенный изъян предложенного Л. Н. Крицманом, В. С. Немчиновым, И. Д. Вер-меничевым, Я. А. Анисимовым и К. Н. Наумовым синтетического коэффициента «пролетаристичности» и «капиталистич-ности» хозяйства, выводимого на основе суммарного учета отношений найма рабочей силы, а также найма и сдачи живого и мертвого инвентаря. А. В. Чаянова беспокоило, что эти коэффициенты ставили в один ряд фермера-предпринимателя и ростовщика, лавочника и прасола, владельца быка-производителя и мельника. Чтобы избежать этих ошибок, А. В. Чаянов предлагал расчленить коэффициент В. С. Немчинова на три самостоятельных показателя, которые должны были учитывать, помимо найма рабочей силы, и другие факторы — наем
43 Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации. М., 1927. С. 28—33.
44 См. Настоящее издание. С. 426—427.
41
и сдачу скота и инвентаря, кредит и аренду, отщепление обслуживающих отраслей сельскохозяйственного производства. Более того, А. В. Чаянов понимал, что применение трехзвен-ной схемы «кулак — середняк — бедняк» сводило в одну группу как капиталистические, так и полутрудовые крепкие семейные крестьянские хозяйства. А. В. Чаянов обращает внимание на то, что группировки на основе данного коэффициента не выявляют различий между процессом образования фермерских хозяйств и процессом развития кабальных форм эксплуатации и ведут к существенному преувеличению степени капиталистического расслоения советской деревни, что и имело место во многих работах аграрников марксистского направления в 20-е годы, а позже негативно отразилось в практике преобразований советской деревни.
Наибольшее внимание, как считал А. В. Чаянов, следует обратить на процесс прямой перестройки трудовых семейных хозяйств в фермерские хозяйства, основанные на применении наемного труда в целях получения прибавочной стоимости. Именно этот «тип дифференциации», считал А. В. Чаянов, «представляет собой центр проблемы»45.
Следует вспомнить, что и В. И. Ленин подчеркивал необходимость различать в мелком товарном производстве простое товарное производство и полукапиталистические его формы. При характеристике мелкотоварного производства и капиталистического он считал необходимым учитывать не только применение наемного труда,' но и величину денежного дохода. «Величина этого капитала, — писал он, — определяет форму личного участия хозяина в предприятии: является ли "он сам рабочим... или отказывается от личного труда и специализируется на коммерческо-предпринимательских функциях»46.
Несмотря на то что процесс формирования сельской буржуазии, несомненно, вел к росту сельскохозяйственного производства, А. В. Чаянов полагал, что он «затрудняет развитие кооперативных форм концентрации сельского хозяйства — этого основного русла нашей экономической политики в земледелии»
А. В. Чаянов выдвинул многофакторную схему дифференциации крестьянства по производственным и социальным признакам, обосновал путь кооперативной коллективизации, раз
45 См. Настоящее издание. С. 159.
4» Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 3. С. 355.
В работах советских экономистов при исследовании мелкого товарного производства выделяются три группы: 1) использующие семейный труд, 2) использующие семейные труд в большей степени, чем наемный, 3) использующие наемный труд в большей степени, чем семейный (см., например: Рам*, зес В. Б. Мелкие и средние предприятия в Японии. М., 1965. С. 29).
47 Пути сельского хозяйства. 1927. № 5. С. 120—121.
42
решавшей противоречия в деревне мирными экономическими методами. В своих исканиях, отметим особо, А. В. Чаянов был не одинок48.
Себестоимость и цены на продукцию крестьянских хозяйств
В 1928—1929 гг. А. В. Чаянов и его коллеги по НИИСХЭ выпустили труды, подводящие итоги изучения проблем себестоимости и ценообразования в сельском хозяйстве. Эти итоговые исследования появились не случайно в сложный период развития деревни накануне коллективизации. В эти годы происходили драматические изменения в экономической политике государства — переход от нэпа к командно-административной системе управления экономикой. В сельском хозяйстве всеобщее распространение получила контрактация, применявшаяся для хлопка, свеклы и табака еще в годы восстановительного периода, а в 1926—1928 гг. охватившая лен, подсолнечник и зерновые культуры; жестко централизовались заготовки; заключались конвенциальные соглашения между государственными заготовителями, т. е. происходил монопольный раздел рынка сбыта крестьянских продуктов; через контрактацию крестьян вынуждали брать обязательства по созданию колхозов; сокращалось государственное кредитование заготовок, особенно для индивидуальных хозяев; уменьшался сельскохозяйственный экспорт, вводились лимитные (декретные), цены, определяемые из условий рентабельности промышленности 49.
48 Хлебофуражный баланс ЦСУ (1925 г.) исходил из наличия в деревне четырех социальных групп крестьянских хозяйств: «маломощные», «средние», «зажиточные», «богатые», взяв за основу посевные группировки. Специальная комиссия, созданная для анализа хлебофуражного баланса, в которую входили А. А. Рыбников, А. Н. Челинцев, для характеристики основных социально-экономических групп крестьянства разработала следующие признаки: мощность хозяйств определялась по площади посева, стоимости средств производства, социальные отношения — по наличию аренды, найма рабочей силы; учитывались также занятия промыслами, доходы от промышленных и торговых предприятий (см. Яковлев Я. А. Об ошибках хлебофуражного баланса ЦСУ и его истолкователей. М., 1926).
Н. И. Бухарин в 1925 г. выделил пять типов крестьянских хозяйств, что почти в точности воспроизводило классификацию А. В Чаянова. Тогда же Н. И. Бухарин разработал и свой план кооперативного развития деревни, во многом перекликающийся со статьей В. И. Ленина «О кооперации» (1923 г.) и книгой А. В. Чаянова о крестьянской кооперации (1919 г.)//Бухарин Н. И. Путь к социализму н рабоче-крестьянский союз. М., 1925. С. 13 и далее.
** Малафеев А. Н. История ценообразования в СССР (1917—1963) М, 1964. С 112—132; Моисеев М. И. Экономические основы государственных заготовок сельскохозяйственных продуктов. М., 1955. С. 75.
43
Нарушение рыночного равновесия в связи с переходом к форсированной индустриализации, ошибки в ценообразовании привели к тому, что в 1927/28 г. разразился кризис хлебозаготовок, валовой сбор зерна в 1927—1929 гг. упал на 5—8 % по сравнению с уровнем 1926 г.50 Сократились посевы зерновых, возник дефицит сырья для легкой промышленности. С 1929 г. была введена карточная система в Москве и Ленинграде51, затем в других городах.
А. В. Чаянов и его единомышленники хорошо понимали последствия сталинской сельскохозяйственной политики. Ученый отмечал, что «целый ряд заготовок по чрезвычайно низким ценам привел для многих культур к весьма тягостному сокращению сырьевых посевов, к сужению общей сырьевой базы, что неизбежно подтачивало и саму перерабатывающую сырье промышленность»52. Кризис ставил в повестку дня разработку принципиально новых концепций ценообразования. И А. В. Чаянов принял вызов времени. На базе бюджетных обследований, организованных НИИСХЭ в 1923—1927 гг. по заданию Сахаротреста и других организаций, он выявил уровни себестоимости важнейших технических культур — хлопка, сахарной свеклы, льна53. Обобщив этот материал, он вплотную подошел к теории себестоимости и цены регулируемого крестьянского рынка. В чем же суть его концепции?
В понимании А. В. Чаянова главная проблема здесь заключалась в том, чтобы найти внутренний базис цены, которая удовлетворяла бы двум требованиям: давала бы дешевый продукт промышленности и в то же время обеспечивала бы устойчивость развития крестьянских хозяйств, поставляющих это сырье. Выдвигалась гипотеза: единой цене противопоставить некую «единую модальную контрольную себестоимость»54, определяемую из нормативных величин каждого элемента издержек совокупности хозяйств. Решая эту сложнейшую задачу, А. В. Чаянов обосновал применение методики так называемой двойной итальянской бухгалтерии, применявшейся для анализа крестьянских хозяйств Э. Лауром в Швей
50 Сельское хозяйство СССР: Стат. сборник. М., 1960. С. 79, 199—200; СССР в цифрах. М., 1935. С. 97—98.
51 История; социалистической экономики СССР. Т. 3. М., 1977. С. 327— 328, 421—425.
41 Чаянов А. В. Себестоимость сырьевых культур//Себестоимость продуктов сельского хозяйства. М., 1929. С. 118—119.
" Чаянов А. В. К вопросу о себестоимости хлопка-сырца в хозяйствах Средней Азии//Вопросы хлопковой экономики. М —Л., 1927. С. 5—31; Он-же. Себестоимость сахарной свеклы. М., 1928; Он же. Крестьянское свеклосеяние Цеитрально-Чериоземной области. М., 1929. С. VII—XXVII.
54 См. Настоящее издание. С. 165—172, а также: Чаянов А. В. Себестоимость сырьевых культур. С. 118—121.
44
царии и Н. И. Костровым в России 55. Элементы себестоимости по этой методике распадались на три большие группы: общие расходы (амортизация и ремонт), прямые расходы (труд, тяга и т. д.), начисления (контрактация56, налоги, процент). Сумма первых двух групп расходов указывала на производственную себестоимость, а присоединение к ней последовательно указанных начислений давало соответственно техническую, народнохозяйственную и частнохозяйственную себестоимость.
Наиболее сложным был учет расходов на труд. Традиционный метод калькуляции поденных и сдельных зарплат был лишь отчасти приемлем: наемный труд в крестьянских хозяйствах применялся в очень незначительных размерах, к тому же подобный счет скрадывал влияние рентного фактора. А. В. Чаянов пошел по другому пути (и в этом состояла «изюминка» его метода): в качестве показателя оплаты труда он брал семейный бюджет крестьянина за вычетом доходов от промыслов. Таким образом, труд оценивался по стоимости воспроизводства рабочей силы крестьянина, с учетом рентной составляющей себестоимости.
Дифференцируя себестоимость по районам заготовок57, ученый убедился в большом разбросе значений признака58. Это заставило его отказаться от гипотезы единой для всех районов средней модальной себестоимости и натолкнуло на мысль о поиске более сложных зависимостей. Ожидания его не обманули: статистическая обработка показала, что доли хозяйств по уровню себестоимости «ложатся» по кривым Пирсона третьего порядкат. А. В. Чаянов зафиксировал устойчивый характер этой закономерности, хотя и не смог дать ему объяснение.
Выявленные закономерности формирования себестоимости позволяли ответить на исходный вопрос о цене: какому уровню себестоимости она должна соответствовать? И
55 По этой методике движение сумм в крестьянских бюджетах отмечалось дважды: с кредита одного счета на дебет другого. Благодаря этому возникала условная внутрихозяйственная самостоятельность отдельных участков крестьянского хозяйства (Чаянов А. В. Значение счетоводного анализа в работе местного агронома// Гонтарева И. И. Счетоводный анализ крестьянского хозяйства. М., 1928. С. 3—14).
5в расходы крестьянских хозяйств иа контрактацию были связаны с заключением договоров (контрактов) иа поставку сырья, техники и получение авансов.
57 По свекле, например, искались себестоимости отдельно для каждого из шести отделений Сахаротреста, внутри отделений — по заводам-изготовителям, охватывая весь массив 400 хозяйств.
58 По хлопку и льну он достигал десятикратной величины.
Чаянов А. В. К вопросу о себестоимости хлопка-сырца в хозяйствах Средней Азии. С. 13, 25—26.
45