Friday, May 30, 2014

3 А.В.Чаянов Крестьянское хозяйство

мало обоснована, так как в нашей деревне весьма часто наем не преследует эксплуататорских целей: это или разрешение критических периодов, или поддержка хозяйств, слабых рабо­чей силой, безлошадных, или даже спекуляция на разнице в заработной плате в городе и в деревне.
Поэтому приступая к группировкам, мы заранее чувство­вали под собою не совсем твердую почву.
Результат эмпирического анализа, однако, дал совершенно неожиданные итоги 14.
Процентная доля чужого труда в земледелии
0,0 0,1—15,0 15,1—оо
Вологодский уезд (№ 104—136)
Число хозяйств •...........         15 12 6
Личный бюджет одного едока.....       63,6 81,2 93,6
1 Процент наемного труда к своему
0,0 0,1—5,0    5,0—10,0   10,1—20,0   20,1—оо   .
Волоколамский уезд
Число хозяйств   ........     7 7           5           5           1
Личный бюджет одного едока . .   86,9 97,6       105,5      122,8      129,0
Принимая данные чисто трудового хозяйства за 100 %, а меру прибавочной стоимости за 50 %, имеем:
Вологодский уезд I II III
Рост нетрудового дохода      . .     100,0      108,8      117,65 Личный бюджет.......     100,0      127,6      147,2
Волоколамский уезд I II III IV V
Рост нетрудового дохода . . 100,0 102,5 107,5 115,0 125,0 Личный бюджет.......     100,0      112,3      121,5      141,4      148,5
Говоря иначе, скорость возрастания бюджета превосходит скорость нарастания нетрудового дохода, что совершенно про­тиворечит теории.
Не менее противоречивыми являются данные по Волоко­ламскому уезду, относящиеся к количеству труда, которое тео­ретически должно падать.
Процент наемного труда к своему 0,0        0,1—5,0    5,1—10,0    10,1—оо
Волоколамский уезд
Число хозяйств      ..........       7 7 5 6
Число своих рабочих  дней  на одного едока...............     91,0       101,8      92,4       101,9
Как видно из таблицы, цифры вместо падения дают ней­тральные колебания.
14 По Вологодскому уезду в целях устранения влияния наделенности взяты исключительно только хозяйства высших посевных групп № 104—136*
88
О     10    20    30    40    50    *„60 70 80хА 90   100   ПО
График № 9
Правда, труд может быть более легким и все тяжелые ра­боты переданы наемникам, но все же подобное объяснение не­достаточно.
Гораздо вероятнее, что параллельно ряду процента чужого труда идет какой-нибудь более мощный фактор, который сти­рает влияние нетрудового дохода.
Так, достаточно, например, принять, что параллельно повы­шается тип потребностей, и эти цифры легко уложатся в тео­ретические рамки, ибо в этом случае не только линия AB будет изменять свой ход, но также и линия CD даст другое развитие (см. график № 9).
При этом возможен случай постоянства напряжения труда, который может быть усугублен высшей оплатой труда благо­даря более культурному способу ведения хозяйства.
Произвести эмпирический анализ этого обстоятельства мы в настоящее время не в состоянии, так как располагаем весьма незначительным количеством материала.
А главное — не имеем меры «культурности» хозяйств и со­вершенно не ориентированы в законах, на которых строится крестьянский бюджет.
Благодаря чему главной целью настоящей работы является не столько разрешение, сколько постановка вопросов о кресть­янском трудовом хозяйстве, введение к исследованию, которое должно начаться с собирания эмпирического материала.
17 сентября 1912 г.
эн
БЮДЖЕТ КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА
а) Хозяйственное значение возраста крестьянской семьи
Бюджетные исследования, предпринятые статистическим отде­лом Губернского земства в Старобельском уезде, коснулись ста одной крестьянской семьи *.
Описанные семьи разбросаны в различных районах уезда и различны по своему размеру и составу.
Мы имеем ряд молодых семей, часто состоящих из мужа и жены, недавно выделившихся из отцовского дома; ряд семей, состоящих из супружеской пары и нескольких малолетних детей.
Многие семейства представляют собою сожительство ряда супружеских пар, связанных родством, и, наконец, мы имеем несколько умирающих старых семей, выделивших или потеряв­ших свое потомство и состоящих из двух стариков, доживаю­щих свой век.
Говоря иначе, перед нами все фазы развития, которые пере­живает семья, и мы можем ознакомиться с характером состава и размерами семьи в каждой фазе этого развития.
В последующем анализе состава семьи мы остановимся главным образом на изучении соотношения между рабочими си­лами семьи и ее потребительскими запросами. Постараемся вы­яснить, как по мере развития семьи изменяется обремененность работников семьи неработоспособными домочадцами, и про­анализируем степень возможности использовать принцип слож­ной кооперации по мере увеличения числа работников в семье.
Причем для облегчения эмпирического анализа вкратце ос­тановимся на теории нормального развития семьи.
Нижеследующая таблица дает в значительно упрощенном виде нормальный ход развития семьи, в которой каждый новый выживающий ребенок рождается на каждый третий год.
90
Таблица 1
Нормальное развитие семьи
 
ее
CQ Всего в [КИ   
О семье ж 05   
н OJ g   
, сущее семьи на ребено ребено ребено ребено ребено ребено ребено ребено ребено ков отни- 5о 41 о.
It   
О Ж U К Муз Же 1-й 2-й 3-й
■41 «
СО •CS •CS
со «а а> едо] \о »
ез О
а * 51   
1 1,0 0,8 1,8 оо 1,00   
2 1,0 0,8 0,1 1,9 1,8 1,06   
3 1,0 0,8 0,3 2,1 1,8 1,17   
4 1,0 0,8 0 3 2,1 1,8 1,17   
5 1,0 0,8 0,3 0,1 2,2 1,8 1,22   
6 1,0 0,8 0,3 0,3 2,4 1,8 1,33   
7 1,0 0,8 0,3 0,3 2,4 1,8 1,33   
8 1,0 0,8 0,3 0,3 0,1 2,5 1,8 1,39   
9 1,0 0,8 0,5 0,3 0,3 2,9 1,8 1,61   
10 1,0 0,8 0,5 0,3 0,3 2,9 1,8 1,61   
11 1,0 0,8 0,5 0,3 0,3 0,1 3,0 1,8 1,66   
12 1,0 0,8 0,5 0,5 0,3 0,3 3,4 1,8 1,88   
13 1,0 0,8 0,5 0,5 0,3 0,3 3,4 1,8 1,88   
14 1,0 0,8 0,5 0,5 0,3 0,3 0,1 —   — 3,5 1,8 1,94   
15 1,0 0,8 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 —   — 4,1 2,5 1,64   
16 1,0 0,8 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 —   — 4,1 2,5 1,64   
17 1,0 0,8 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 0,1 —   — 4,2 2,5 1,68   
18 1,0 0,8 0,7 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 —   — 4,8 3,2 1,50   
19 1,0 0,8 0,7 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 —   — 4,8 3,2 1,50   
20 1,0 0,8 0,9 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 0,1 —   — 5,1 3,4 1,50   
21 1,0 0,8 0,9 0,7 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 —    — 5,7 4,1 1,39   
22 1,0 0,8 0,9 0,7 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 —    — 5,7 4,1 1,39   
23 1,0 0,8 0,9 0,9 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 0,1   — 6,0 4,3 1,39   
24 1,0 0,8 0,9 0,9 0,7 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3   — 6,6 5,0 1,32   
25 1,0 0,8 0,9 0,9 0,7 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3   — 6,6 5,0 1,32   
26 1,0 0,8 0,9 0,9 0,9 0,7 0,5 0,5 0,3 0,3 0,1 6,9 5,2 1,32  
При учете потребительских и рабочих единиц мы приняли систему вологодского бюджетного исследования, немного уп­ростив ее и сохранив разделение по полу только для родона­чальников семьи.
Сообразно этой системе мы принимаем ребенка до года рав­ным 0,1 полной потребительской единицы (взрослый мужчина).
Ребенок от года до трех лет принимается за 0,3 полного едока, от 7 до 12 лет — за 0,5 и от 13 до 17 лет — за 0,7 пол­ного едока.
Начиная с 18 лет второе поколение без различия пола при­нимается за 0,9, а для родителей сохранено вологодское деле­ние: глава семьи считается за 1,00, а хозяйка — за 0,8 полного едока.
Рабочие коэффициенты построены в соответствии с потреби­тельскими. Дети начиная с 13 лет приняты за полуработников
01
и считаются равными 0,7 полного мужского работника, взрос­лые учитываются по их потребительским коэффициентам.
Применительно к этой системе развитие семьи даст следую­щую таблицу, в которой лица, достигшие рабочего или полура­бочего возраста, подчеркнуты.
Просматривая таблицу, мы видим, что по мере роста семьи начинается быстрое увеличение величины отношения едоки/ра­ботники.
На 14-й год существования семьи это отношение достигает величины 1,94.
Но уже на 15-й год в помощь к родителям поступает их пер­вый ребенок, достигший полурабочего возраста, и отношение едоки/работники сразу падает до 1,64.
Конечно, в действительности такого резкого скачка не бы­вает, так как переход от неработоспособного ребенка к полура­ботнику происходит более постепенно, но все же несомненно, что около этого времени обремененность работников семьи едо­ками начинает спадать, так как с каждым годом дети прини­мают все большее и большее участие в работе; по нашей таб­лице к 26-му году существования семьи величина отношения едоки/работники спадает до 1,32.
После этого года вряд ли можно ожидать дальнейшего рож­дения детей.
А так как существующие дети будут подрастать, то и вели­чина отношения едоки/работники будет стремительно падать, приближаясь к 1,0, каковую и достигнет на 37-м году сущест­вования семьи, если к этому времени никто из взрослых детей не женится, а старики не потеряют работоспособность.
В случае же если в дом войдут снохи и у них появятся дети, то в образовавшейся сложной семье снова начнется увеличение отношения едоки/работники, которое значительно возрастет от перехода родоначальников семьи в разряд неработоспособных или от выхода из семьи выделившихся сыновей или выданных замуж дочерей.
При этом, однако, трудно предположить, чтобы величина отношения едоки/работники в сложных семьях достигла такой же величины, какой она достигла на 14-м году существования молодой семьи.
Переходя к ознакомлению с эмпирическим материалом, мы должны отметить, что теоретическое развитие семьи часто нару­шается непредусматриваемым нами вымиранием отдельных чле­нов семьи, а также включением в ее состав взрослых родствен­ников.
Последнее обстоятельство значительно понижает величину отношения едоки/работники, которая в силу этого обстоятель­ства в групповых средних никогда не достигает величины на­шего теоретического максимума.
92
Не имея в нашем материале прямых данных о возрасте се­мей, мы можем судить о нем только косвенно по числу членов семьи.
Описанные бюджетно семьи по своим размерам распределя­ются на следующие группы (см. табл. 2).
 
т а б л и ц а 2   
Распределение семей по их размеру   
Число душ Число семей Число душ Число семей   
в семье в группе в семье в группе   
1 9 8   
2 8 10 9   
3 9 11 4   
4 6 12 3   
5 8 13 3   
6 9 14 5   
7 9 15 4   
со 16 и выше  
Или, суммируя группы по три:
 
Число душ в семье Число семей в группе % к итогу   
1—3 17 16,8   
4—6 23 22,8   
7—9 33 32,7   
10—12 16 15,8   
13—15 9 8,9   
16 и выше 3 3,0   
Всего 101 100,0  
Таким образом, наибольшее количество семей приходится на группу семей, имеющих от 7 до 9 душ.
Семьи, большие по размерам, являются уже сложными семь­ями, представляющими собою сожительство нескольких супру­жеских пар.
Так, например, процент молодых семей} т. е. семей, состоя­щих из одной супружеской пары с детьми не старше полурабо­чего возраста, резко падает по мере роста размеров семьи, как это видно из нижеследующей таблицы.
Просматривая наш материал, мы видим, что молодые семьи по своим размерам не превосходят восьми душ и занимают всего 27,6 % общего количества всех семей.
93
Таблица 3
Разделение семей на молодые и старые
 
Размер семьи (душ) Молодых семей Старых семей Всего семей в группе Процент молодых семей   
2-3 11 6 17 64,7   
4—5 8 6 14 57,2   
6—7 7 11 18 38,2   
,   8-9 2 22 24 8,3   
10—11 13 13   
12—13 6 6   
14 и выше 9 9   
Всего 28 73 101 27,6  
Обращаясь к изучению состава молодых семей и сравнивая его в различных фазах развития с теоретическим составом нор­мальной семьи, мы получим следующую таблицу
Таблица  4
Состав молодых семей в зависимости от их размеров
 
Размер семьи Бюджетная семья Теоретическая нормальная семья   

Число едоков Число работников Отношение
едоки/ работники Число едоков Число работников Отношение
едоки/ работники  
2 1,8 1,8 1,01 1,8 1,8 1,00
3 2,3 2,1 1,11 2,1 1,8 1,17
4 2,7 2,2 1,24 2,4 1,8 1,33 5—6 3,3 2,2 1,49 3,0 1,8 1,66 7—8 4,1 2,7 1,50 4,2 2,5 1,68
Цифры, полученные для наших бюджетных семей, дают по­вышенное против теоретического количество едоков и работ­ников
Это зависит от вымирания малолетних детей, благодаря чему в малосемейных группах попадаются семьи с детьми, уже находящимися в полурабочем возрасте
Этим обстоятельством объясняется также и то, что в бюд­жетных цифрах величина отношения едоки/работники везде ниже теоретической
За исключением этих отклонений общий характер развития величин близок теоретическому
При 9 членах семьи старшие дети становятся взрослыми, благодаря чему по нашей терминологии семьи переходят из ка­тегории молодых в состав старых семей
94
Таблица 5
 
Размер семьи Бюджетная семья Теоретическая семья   

Число едоков Число работников Отношение
едоки работники Число едоков Число работников Отношение
едоки/ работники   
2-3 2,0 1,7 1,17 1,9 1,8 1,06   
4-5 3,1 2,2 1,38 2,5 1,8 1,36   
6—7 4,0 2,7 1,48 3,0 1,8 1,66   
8-9 5,3 3,6 1,49 4,2 2,5 1,68   
10—11 6,6 4,5 1,45 6,0 4,а 1,39   
12-15 6,4 5,3 1,35 7,8 6,1 1,27   
14 и выше 9,6 7,0 1,36 9,6 7,9 1,21  
OK ^
Согласно теоретическому анализу мы должны после этого ожидать быстрого падения величины отношения едоки/работ­ники, что и видно из прилагаемой таблицы, несмотря на зату­шевывающее влияние ненормальных и сложных семей
Из таблицы видно, что величина отношения едоки/работники для наших семей имеет максимум, так же как теоретическая величина при размере семьи в 8—9 душ
При этом до достижения этого максимума величина отноше­ния едоки/работники в наших бюджетных семьях остается ниже теоретической нормы, что, как мы видели при анализе молодых семей, главным образом зависит от большего, чем норма, числа полуработников
При дальнейшем увеличении размера семьи величина отно­шения едоки/работники, перейдя максимум, падает медленнее, нежели это требуется теорией, что зависит отчасти от потери работоспособности главы семьи, а главным образом от образо­вания внутри семьи новых супружеских пар, рождения детей, которые повышают величину отношения едоки/работники, что особенно наглядно видно на величине последней группы
Подводя итоги всему вышесказанному, мы можем устано­вить, что наиболее обремененными семьей являются работники средних по размеру семей,, крайние же, много- и малосемейные, группы дают значительно меньшее обременение работников едоками
Поэтому при группировке по размеру отношения едоки/ра­ботники, к которой нам придется впоследствии прибегать, в по­следние, наиболее обремененные группы войдут семьи, средние по своим размерам, а в менее обремененные группы войдут как наиболее мелкие, так и наиболее крупные семьи, причем наи­более крупные, сложные семьи придутся на средние по обреме­ненности группы
95
Состав семей (молодых и старых) в зависимости от их размера
Таблица 6
Зависимость между отношением е/р и составом семьи
 
На одну семью при­ходится На одного работника приходится едоков   

1,00 1,01-1,15 1,16-1,30 1,31-1,45 1,46—1,60 1,61-1,75 1,76—с»   
Едоков Работников 00 со 3,1 2,9 5,3 4,2 5,8 4,3 5,8 3,8 5,0 2,9 5,8 2,6  
Отсюда мы вправе ожидать, что при эмпирической группи­ровке по отношению едоки/работники малообремененные семьи дадут пониженный размер семьи, все же остальные группы дадут размер семьи, более или менее одинаковый, так как; в сильнообремененные группы войдут средние семьи, а в груп­пах, средних по обремененности, большие семьи будут компен­сироваться наличностью малых семей.
Благодаря такой равновеликости средне- и многообременен-ных семей по числу душ (едоков) число работников в семье должно падать по мере роста отношения едоки/работники.
Положение это вполне подтверждается нижеследующей таб­лицей, построенной на основании наших бюджетов.
Из рассмотрения таблицы видно, что наиболее богатой ра­бочей силой является средняя по обремененности группа (1,31— 1,45), которая и может наиболее успешно использовать преиму­щества сложной кооперации.
При незначительной массе наблюдения (101 хозяйство) мы совершенно лишены возможности выяснить те причины, кото­рыми обусловливаются тот или иной состав семьи и формы ее развития.
Для этого необходим обширный массовый материал, анализ которого в направлении выяснения законов развития семьи яв­ляется одной из очередных задач нашей науки.
Теоретически можно предположить, что в семьях более за­житочных семья в общем должна увеличиваться скорее не столько в силу повышенной рождаемости, сколько в силу боль­шей выживаемости детей в относительно лучших условиях жизни. Малоземелье и связанный с ним отход мужского насе­ления также должны признаваться условиями, задерживаю­щими рост семьи.
Однако высказанные положения являются не более как тео­ретическими предположениями, и только будущее специальное исследование сможет дать ответ на ряд вопросов, связанных с формами развития семьи, из которых важнейшим является выяснение условий, вызывающих распад семьи и выдел из нее^ новых семей.
96
Таблица 7
 
Группы по размеру посевной площади на одно хозяйство (дес ) На одно хозяйство приходится То же, принимая вторую группу эа 100 %   

число душ в семье посевная площадь на одно хозяй ство число душ в семье посевная площадь на одно хозяй­ство   
0,00 4,73 0,02   
0,01—3,00 4,35 1,76 100 100   
3,01—7,50 6,28 5,56 144 316   
7,51 — 15,00 9,37 11,60 215 660   
15,01—оо 11,41 23,09 262 1312  
Поэтому мы в настоящей работе воздержимся от анализа условий развития семьи и остановимся только на одном из со­поставлений, которое в статистической литературе часто дела­ется в связи с интересующими нас вопросами.
Я говорю о несомненной, не раз отмечаемой связи между размером семьи и размером землевладения и землепользо­вания.
По нашим материалам, мы имеем следующее сопоставление этих рядов   (см. табл.  7).
За исключением первой группы течение рядов следует при­знать имеющим одинаковое направление, причем ряд посевной площади развивается значительно энергичнее ряда размеров семьи.
Возрастание каждого из этих рядов указывает на парал­лельное увеличение мощности хозяйства.
Представляется интересным выяснить, имеют ли эти вели­чины только симптоматическое значение или же какая-нибудь из них имеет и определяющее значение (см. табл. 8).
Таблица 8
Состав эксплуатируемой хозяйством пашни (дес.)
Группы по раз­меру посевной площади на одно хозяйство (дес )
Пашня надель­ная
Пашня куплен­ная
Всего во владении
Пашня арендо­ванная за выче­том земель, сданных в арен­ду
Всего в эксплуа­тации пашни
 
0,00 1,28 1,28 —0,72 0,56   
0,01—3,00 4,58 4,58 —0,75 3,83   
3,01—7,50 6,14 0,34 6,48 + 1,50 7,98   
7,51—15,00 11,49 0,25 11,74 +5,45 17,19   
15,01—со 13,79 3,83 17,62 + 14,90 32,52   
В среднем 8,34 0,98 9,32 4,98 14,30  
4    Заказ № 491
97
Размеры семьи и посевная площадь
Детальный анализ состава площади землепользования пока­зывает нам, что величина посевной площади растет главным образом за счет аренд, а потому, не являясь постоянной велиг чиной, не может рассматриваться как величина определяющая.
Если мы откинем цифры первой группы как не ведущей зем­ледельческого хозяйства и примем величины второй группы за 100 %, то нарастание рядов представится в следующем виде:
 
На одно хозяйство приходится площади посева (дес ) Размер семьи Пашня надель­ная Пашня в собсг вечности Пашня в эксплу­атации Посевы   
0,01—3,0 100 100 100 100 100   
3,01-7,50 144 134 141 208 316   
7,51-15,00 215 250 256 448 660   
15,01—оо 262 301 385 849 1312  
Из рассмотрения пяти параллельных рядов мы видим, что наиболее тесно связанными между собою являются ряды раз­мера семьи и площади надельного землевладения.
Раскрыть характер этой зависимости не трудно, если мы примем во внимание еще не ослабевшее влияние уравнитель­ного землепользования, свойственного общинной форме земле­владения.
Нижеследующая таблица в этом отношении ясно указывает, как по мере роста семьи в полном соответствии с этим ро­стом повышается число разверсточных единиц, принадлежащих семье.
Рассмотрение таблицы указывает на значительную сохран­ность общинных порядков, и если мы видим некоторое падение нормы, отмечаемое в первых группах, то оно легко объясняете^
Таблица 9
Наделенность крестьянских семей
 
Группы по размеру посевной площади на одно хозяйство (дес.) На одно хозяйство приходится На одного члена семьи приходит­ся дущ земель­ных   

душ обоего пола душ земельных
  
0,1—3,00 3,01-7,50 7,51-15,00
15,01—00 4,25 6,28 9,37 11,41 1,03 1,62 2,92 3,08 0,24 0,26 0,31 0,27   
Среднее 7,66 2,02 . и 1   .i д»  
98
тем, что в их состав вошли по преимуществу молодые семьи, ко­торые за краткий период, прошедший после переделов, успели в большей мере увеличить свои размеры, чем семьи старые.
Таким образом, связь между размером семьи и размером надела на двор мы можем признать связью причинной, в ко­торой размер семьи играет определенную роль.
Возможно, что и связь, наблюдающаяся между размером семьи и размером аренды, имеет тот же характер.
Зависимость увеличения посевной площади от роста семьи представляется нам в следующем виде.
Выделившаяся семья получает из отцовского дома надел, пропорциональный ее силам. По мере дальнейшего роста семьи при повторных переделах она расширяет площадь своего на­дельного землепользования.
Параллельно росту рабочих сил семьи для нее значительно возрастает возможность использовать преимущества сложной кооперации.
Силы работника, координирующего свой труд с двумя-тремя другими работниками, возрастают настолько, что не могут быть использованы на надельной площади и допускают широкое ис­пользование аренды.
Чем большее число работников объединяет семья, тем шире возможность применения сложной кооперации и тем большая возможность расширить свою запашку за пределы надельной площади.
Кроме вышеуказанного, существует еще одно обстоятель­ство, позволяющее многорабочим семьям развивать значитель­ную арендную площадь.
Малорабочая семья, имеющая маленький надел, совершенно лишена возможности использовать уборочные и иные сложные машины, так как доступная ей для обработки территория слиш­ком мала для выгодного применения машинного труда.
По мере увеличения размеров семьи и параллельного уве­личения абсолютной площади обрабатываемой территории при­менение машины становится уже рентабельным, силы работ­ника, и без того умноженные сложной кооперацией, возрастают еще больше, а соответственно растет и обрабатываемая пло­щадь.
Сама же посевная группировка представляется нам косвен­ной группировкой по возрасту семьи (по ее размерам), что осо­бенно наглядно видно при детальном анализе состава семьи в посевных группах.
Так, например, нижеследующая таблица указывает, что при группировке по размеру посевной площади мы можем устано­вить все те же законы, определяющие формы развития семьи, которые были нами теоретически установлены в начале этой главы.
99
Таблица  10
Состав семьи по посевным группам i
 
Группировка семей по посев­ной площади на одно хозяй­ство (дес ) Душ в семье Едоков Работни­ков Отноше­ние е/р Процент молодых семей   
Без посева С посевом до 3
3,01—7,50 7,51-15,00 15,01— со 4,73 4,35 7,28 9,37 11,41 3,22 2,88 4,13 6,09 7,39 2,55 2,18 2,82 4,34 5,25 1,29 1,33 1,46 1,41 1,41 36,4 76,4 38,5 4,0   
Среднее 7,66 5,01 3,57 1,40 27,7  
Оставляя в стороне первую группу семей, не ведущих земле­дельческого хозяйства, и обращаясь к анализу остальных, мы видим, что три четверти семей, входящих во вторую группу, со­стоят из семей молодых, из которых, наверное, значительная часть до своего выдела из отцовского дома была в четвертой й пятой группах.
В третьей группе размер семьи повышается и резко падает процент молодых семей, отношение едоки/работники все еще продолжает расти; в четвертой группе размер семьи перевали­вает за 8 и отношение едоки/работники соответственно начи­нает падать.
В пятой группе молодых семей нет вовсе, семьи в большин­стве представляют сожительство нескольких супружеских пар, и размер отношения едоки/работники близок к среднему.
Этот анализ окончательно убеждает нас в определяющем значении возраста семьи в посевных группировках. 4
Таким образом, размер посевной площади на хозяйство нё является величиной, определяющей весь строй хозяйственной жизни семьи.
Несомненно, однако, что посевная площадь является хоро­шим показателем (признаком) экономической мощности хо­зяйства.
Помимо этого признака, показателями мощности хозяйства могут служить количество скота, валовой доход хозяйства, го­дичные расходы, стоимость имущества и т. п., и если мы пред­почитаем всем этим, находящимся в тесной корреляции между собою признакам размер посевной площади, то это главным об­разом зависит от элементарности и легкой учитываемости этого признака.
В дальнейшем нам часто придется прибегать к группировке по размеру посевной площади на хозяйство, и потому нам пред­
100
Таблица  11
На одного работника приходится пашни
 
Группы по размеру посевной площади на одно хозяйство (дес ) На одного работника приходится пашни (дес ) Число работни­ков   

надель­ной куплен­ной арендной всего в эксплуа­тации
 
0,00 0,51 — —0,28 0,23 2,54
0,10—3,00 2,11         - -0,34 1,77 2,18
3,01—7,50 2,12 0,12 +0,52 2,76 2,87
7,51-15,00 2,48 0,05 +1,17 3,70 4,64
15,01—со 2,38 0,05 +2,57 5,62 5,79
ставляется необходимым анализировать возможно подробнее ее сущность.
Прежде всего мы должны подчеркнуть, что группировка эта, являясь группировкой по территориальной крупности хозяйств, ни в каком случае не является группировкой по размеру зе­мельного обеспечения семьи.
Так, например, при расчете на одного работника условия землепользования дают следующую картину (см. табл. И).
Как видно из таблицы, обеспеченность работника надельной землею в сеющих группах различается очень мало.
Если же мы от средних перейдем к составу каждой посев­ной группы, то увидим, что в каждой из них имеются предста­вители различных степеней земельного обеспечения надельной и купчей землей.
Таблица  12
Распределение хозяйств по группам земельной обеспеченности и территориальной крупности
 
На одного работника приходится своей пашни (надельной+купленной) Всего хозяйств   
На одно хозяйство посев­ной площади (дес ) 0—2,0 дес 2.1-3,0 дес 3,1 дес и выше
  
Число хозяйств  
0,00 0,10—3,00 3,01—7,50 7,51—15,00 15,01—оо
9 8 9 7 5
2 5 5 7 5
4 12 11 12
11 17 26 25 22
fkero хозяйств
38
24
39
101
101
Таблица   13
На одно хозяйство при­ходится посевной площади (дес )
На одного работника приходится посев­ной площади (дес )
0-2,5
2,6—5,0
5,0—00
Всего хо­зяйств
0,0 10 1 — и
0,1—3,00 15 2 — 17
3,01—7,51 7 16 3 26
7,51—15,00 2 15 8 25
15,01—оо — 5 16 22
Всего хозяйств      < 34 40 27 101
Из рассмотрения таблицы ясно, что если между земельным обеспечением и территориальной крупностью и наблюдается не­которая корреляция, то все же она настолько незначительна, что не позволяет считать эти признаки совпадающими.
В гораздо большей степени корреляции связаны размер по­севной площади на хозяйство с размером ее на работника.
Но и тут корреляция не настолько значительна, чтобы при­знать эти признаки совпадающими.
Таким образом, в итоге предыдущего анализа нами может быть установлено, что одним из главнейших факторов, опреде­ляющих хозяйственный строй семьи, является ее возраст.
Растущая семья, используя преимущества сложной коопе­рации, развивает все большую и большую площадь эксплуата­ции, параллельно умножая свою мощь применением сложных машин *.
Из этого положения, конечно, не следует, что возраст семьи является единственным определяющим фактором хозяйст­венной жизни. Несомненно, размер хозяйственного имущества, качество и количество надела и купчей земли и, наконец, про­сто личные качества хозяина обусловливают некоторую эконо­мическую дифференциацию крестьянской массы, но, однако, обычная посевная группировка, являющаяся, как мы показали, видоизменной группировкой по возрасту семьи, ни в коем слу­чае не может вскрыть этой дифференциации.
Анализ последней требует более тщательных и сложных методов, разработка которых отчасти начата пензенским ста­тистическим бюро под руководством В. Г. Громана *
Возвращаясь к нашим хозяйствам, мы должны прежде всего установить тот экономический тип хозяйственной организации, к которому они примыкают.
102
Распределение хозяйств по группам территориальной крупности и размерам посевной площади, приходящейся на одного работника
Наемный труд в общей организации труда
Таблица 14
Группы по размеру посев-ной площади на одно хозяйство (дес )
0,00 0,01—3,00 3,01—7,50 7,51—15,00 15,01—00
Поденные и сроковые
рабочие, выращенные в годовых работниках
(900 дней)
0,03 0,00 0,05 0,31 0,54
Своих работ­ников за вы­четом отсут­ствующих в течение года
2,51 2,18 2,82 4,33 5,25
Всего занято в хозяйстве и на промы­слах труда в годовых работниках
2,54 2,18 2,87 4,64 5,79
Процент наемного труда к об­щей массе труда
1,2 0,0 1,7 6,7 9,3
Всего
0,21
3,58
3,79
5,5
Таблица 15
Распределение хозяйств по размеру годовой продукции работника
Нижеследующий анализ указывает, что в своем подавляю­щем большинстве они относятся к так называемому трудовому типу хозяйств, т. е. к тому типу хозяйств, в котором средства существования добываются личным трудом членов семьи и, следовательно, размер годовой выработки стоит в соответствии с массой затраченных в течение года трудовых усилий,
Из этого, конечно, не следует, что наши хозяйства совер­шенно не пользуются наемным трудом,
Нижеследующая таблица указывает, что наемный труд на­шими хозяйствами используется, но играет в общей организа­ции труда чрезвычайно ничтож­ную, вспомогательную роль.
Как видно из таблицы, толь­ко в высшей посевной группе участие наемного труда дости­гает 9%. Доля же прибавочной стоимости в общих доходах хо­зяйствующей семьи должна иг­рать еще более ничтожную роль.
В остальных же группах доля участия наемного труда еще не­значительнее, и из всех 101 хо­зяйств только два-три можно с натяжкой причислить к полутру­довому типу.
Таким образом, свой собст­венный труд приходится считать дочти единственным источником, из    которого     хозяйствующая
 
Продукция работника (руб) Число хозяйств в группе То же
в %   
0—50,0 5 4,95   
50,1—70,0 14 13,89   
70,1—90,0 18 17,85   
90,1 — 110,0 18 17,85   
110,1 — 130,0 Ю 9,91   
130,1 — 150,0 13 12,90   
150,1—170,0 9 8,91   
170,1—190,0 4 3,90   
190,1—со 10 9,91   
Всего 101 100,00  
103
Таблица  16
 
Число Количество едоков в семье   
работников 0,0-4,0 4,1-6,0 6,1—оо   
0—2,9 3,0—3,9 4,0—оо 198,2 294,8 238,7 407,5 366,5 427,0 541,7 639,0 531,7  
семья может черпать необходимые ей средства существования.
Труд этот прилагается в различных условиях производи­тельности, весьма существенно влияющих на размер его годо­вой продукции.
Таким образом, годовая продукция крестьянского работника Старобельского уезда колеблется от 40 до 200 руб.
Чем же обусловливается такая большая разница?
Подробный анализ указывает, что на размер годовой выра­ботки влияет целый ряд причин, из которых особенное внима­ние заслуживает влияние запросов потребления, предъявляе­мых работнику со стороны его семьи.
Так, например, если мы возьмем семьи с одинаковым коли­чеством работников, но с различным числом едоков, то годовая выработка работников будет расти параллельно увеличению количества  едоков   (см. табл.  17).
Еще более наглядно влияние запросов потребления обнару­жится, если мы произведем группировку прямо по размеру об­ремененности работников семьи количеством едоков, которых им придется содержать.
Так, например, группировка по величине отношения едоки/ работники дала нам следующие наглядные результаты.
Таблица   17 Влияние отношен! я е/р на бюджет едока и продукцию работника1
 
На одною работника приходится едоков          <   
1,00-1,15 1,16-1,30 1,31 — 1,45 1,46-1,СО 1,61—оо   
Бюджет едока......
Продукция работника    . . 67,3 68,1 78,7
99,0 87,5 118,3 85,2 128,9 81,7 156,4  
1 Под термином «продукция работника» мы пон шаем годовую чистую выоабот^ работника, поступающую на удовлетворение потребностей его семьи выраоотку
104
Сходство семьи в зависимости от количества едоков и работников
Таблица  18
Влияние размера землевладения и величины отношения е/р на бюджет
 
Из личного бюджета приходится   
На одного работни­ка приходится своей пашни (дес ) на одного едока — отношение е/р на одного работника ние е/р —отноше-   

1,0—1,30 1,31—1,60 1,61—оо 1,0-1,30 1,31-1,60 1,61—оо   
0,0—2,0 2,1—3,0 3,1—оо 71,1 85,1 86,3 75,2 87,8 85,9 71,8 72,7 88,7 76,4 103,5 105,1 106,3 125,8 128,6 107,8 136,6 175,8  
Из таблицы видно, что в то время как бюджет едока оста­ется на одном и том же уровне (за исключением первой группы), продукция работника определенно и резко повыша­ется под давлением растущей обремененности едоками.
Кроме влияния размеров потребления, на размер продукции работника Несомненное влияние имеет также и ряд производи­тельных условий приложения труда.
Наибольший интерес представляет собою влияние земель­ных условий, которое мы анализировали в комбинации с ана­лизом влияния величины отношения едоки/работники.
Просматривая таблицу величины продукции работника, мы видим, что на нее влияют оба анализируемых фактора, при­чем влияние отношения едоки/работники несколько большее, нежели влияние размера земельного обеспечения.
На бюджет же едока влияние оказал только фактор зе­мельного обеспечения.
Интересно отметить, что значительное увличение бюджета дал переход от первой малоземельной группы ко второй, даль­нейшее же увеличение землевладения показало ничтожную реакцию.
Таблица  19
Влияние отношений едоки/работники и запашка/работники на бюджет хозяйствующей семьи
 
На одного работ- Из личного бюджета приходится   
ника приходится пашни своей и арен­дованной (дес.) на одного едока — отношение
е/р на одного работника — отноше­ние е/р  
0,0—2,50 2,51—5,00 5,01—со
68,1 7,98 83,1
66,5 8|,3 103,5
(52,5) 70,5 97,8
6,96 99,2 110,0
94,0 116,7 148,1
(78,3) 131,5 196,0
105
Несравненно большее влияние на бюджет оказал размер общей площади запашки, как своей, так и арендованной, т. е« величина, характеризующая собою не столько земельное обес­печение, сколько общую мощность хозяйства.
Результат группировки подобен предыдущему. Но фактор «мощности хозяйства» оказал большее влияние, нежели фак­тор землевладения, и дал даже большую реакцию, чем отно­шение едоки/работники.
Подводя итоги вышеизложенным сопоставлениям, мы мо­жем установить, что при равных производственных условиях продукция работника определяется потребительными запросами его семьи.
Из этого, однако, нельзя заключить, что в крестьянском быту Старобельского уезда существует какой-нибудь бытовой уровень благосостояния, который бы всецело определял собою строй хозяйственной жизни, так как этому положению проти­воречит резкое повышение бюджета едока при улучшении про­изводительных условий.
Гораздо рациональнее предположить, что существует неко­торое подвижное равновесие между запросами потребления и производительностью труда.
б) Состав семьи и землепользование
Мы установили ту тесную связь, в которой находятся потреб­ности семьи и ее хозяйственная деятельность.
Мы установили, что размер хозяйственной деятельности, ее напряжение и ее итоги обусловливаются, с одной стороны, за­просами потребления, а с другой стороны, тем, насколько бла­гоприятные условия для приложения своего труда сумеет найти хозяйствующая семья.
Последнее обстоятельство, как мы видели, в значительной мере отражается и на высоте личного бюджета.
Таблица 20
Влияние отношений едоки/работники и своя пашня/ работники на продукцию работника
На одного работника приходится своей пашни (Дес)
На одного работника приходится едоков
1,0—1,30
1,31—1,60
1,61—оо
Продукция работника (руб.)
0,0—2,0 2,1—3,0 3,1—оо
76,4 103,5 105,1
106,3 125,8 128,6
107,8 136,6 175,8
106
Таблица 21
На одного работника приходится пашни (дес.)
 
Своей пашни Арендованной п ашни   
На одного работника своей пашни (дес.) На одного работник а едоков На одного работника едоков   

1,00-1,30 1,31-1,60 1,61—оо 1,00—1,30 1,31-1,60 1,61—оо   
0,1—2,0 2,1—3,0 3,1—7,0 1,25 2,48 3,99 1,58 2,57 3,67 1,21
2,53 4,54 0,63 0,19 0,41 1,16 1,45 1,51 1,45 1,27 2,99   
Среднее 2,57 2,61 2,76 0,41 1,37 1,60  
Возникает вопрос, каким образом в условиях Старобель-ского уезда семьи, находящиеся в одинаковых производитель­ных условиях, могут расширять свою продукцию под давлением расширения запросов потребления.
Мы видели уже из группировки, которую я ниже повторяю, что при одной и той же площади землевладения крестьянский работник под давлением роста обремененности его неработоспо­собными домочадцами соответственно повышает свою про­дукцию   (см.  табл.  20).
Как видно из таблицы, работник при одной и той же сте­пени обеспечения своею землею сумел под давлением обреме­ненности едоками увеличить свою продукцию более чем в 1,5 раза.
Для этого увеличения перед ним существует троякий путь: интенсификация своего хозяйства, использование возможности промыслового заработка и, наконец, расширение площади зем­лепользования путем арендования чужих земель.
Первые два пути, которыми так охотно пользуется северный нечерноземный крестьянин, в условиях Старобельского уезда не могли быть сколько-нибудь широко использованы. Поэтому наиболее простым выходом, позволяющим хозяйству оста­ваться в пределах привычного экстенсивного земледелия, яви­лась аренда земель, и мы видим, что этот путь был широко использован старобельскими крестьянами, располагавшими зна­чительным  арендным фондом   (см. табл. 21).
Выражая эти же данные в процентах арендованной пашни к пашне собственной, мы получим еще более выразительную картину   (см.  табл.  22).
Сравнивая средний процент нарастания аренды с разви­тием теоретического процента неработоспособных домочадцев, приходящихся на одного работника, мы видим близкий парал­лелизм.
107
Таблица 22
 
-—--f
На одного работника приходится едоков   
На одного работника приходится своей -.-   
пашни (дес )   
1,00-1,30 1,31-1,60 1,61—оо   
0,1—2,0 50,4 73,4 119,9   
2,1-3,0 7,6 56,4 50,2   
3,1—7,0 10,3 41,1 65,9   
Среднее 22,7 56,9 78,7   
Неработоспособных домочадцев к чис- 15 45 75   
лу работников  
Однако несмотря на то, что малонаделенные хозяйства в значительно большей мере использовали арендный фонд, они все-таки не были в состоянии довести свою площадь земле­пользования до уровня более наделенных хозяйств
В первой главе мы уже указывали на те условия, от кото­рых зависит возможность расширения арендной площади.
Главнейшим из этих условий следует считать экономиче­скую мощность самого хозяйства, и главным образом налич­ность в нем рабочих сил.
Чем большее количество рабочих рук находится в хозяй­стве, тем больше в силу использования принципа сложной ко­операции каждый работник увеличивает свою хозяйственную мощность и может обрабатывать большее и большее количе­ство земли.
Нижеследующая группировка наглядно иллюстрирует это положение.
Таблица 23 На одного работника арендуется пашни (дес.)
 
На одного работника своей пашни (дес ) Число работников в семье   

0,1—2,0 2,1-4,0 4,1—оо   
0,1-2,0 2,1 и выше 0,18 0,% 1,03 1,47 1,92 1,72   
Среднее 0,57 1,25 1,82  
108
Отношение арендованной пашни к собственной
(в %)
Очевидно также, что, кроме числа работников в семье, на размер аренды влияет и наличность земли, уже находящейся в распоряжении хозяйства, как это мы установили в первой главе.
К сожалению, вопрос о влиянии состава и размера семей на аренду не может быть нами разрешен в достаточной мере ролноты на таком незначительном по числу хозяйств объеме Наблюдения. Но несомненно, что, если наши цифры не дают исчерпывающего ответа на поставленный вопрос, они тем не менее указывают основную тенденцию, в направлении которой этот вопрос будет решен.
Итак, главнейшим способом увеличения продукции работ­ника под давлением запросов потребления в Старобельском уезде является путь количественного расширения земледелия путем развития аренд.
эн
ИЗОЦЕНЫ РЖИ 1909-1913, 1917 И 1920 гг.
(по материалам Конъюнктурного Института Петровской сельскохозяйственной Академии)
Наилучшим способом анализа пространственной организации рынка любого продукта является построение свойственной ему системы изоцен, т. е. линий, соединяющих точки поверхности, имеющие одинаковые цены на этот продукт.
Метод построения изолиний, с таким успехом примененный Гумбольдтом для изучения температур в климатологии (изо­терма), сравнительно недавно начинает применяться в отноше­нии экономических явлений, однако первые шаги в этой обла­сти обещают новому методу изучения рыночных конъюнктур не меньший успех в деле изучения экономической погоды, чем в свое время нам дали изобары и изогиеты для изучения по­годы в метеорологии *.
Небольшим примером того, что может дать этот метод, яв­ляются три прилагаемых графика изоцен ржи в Европейской России.
Первый из них указывает нормальное состояние экономиче­ской погоды в 1909—1913 гг., когда Россия являлась частью мирового рынка и когда спрос в виде изоцен вливался в нее через порта Балтийского и Черного морей, оставляя чернозем­ную полосу в сфере наиболее низких цен.
Война и связанное с нею закрытие границ, изолировавшее нашу родину, изменили экономическую погоду и создали си­стему единого внутреннего рынка с Иваново-Вознесенским районом как диктующим центром потребления, что особенно наглядно на карте изоцен 1917 г.
Наконец, уничтожение торговли и крайнее сжатие торговли нелегальной в 1920 г. разорвали единство хлебного рынка и ясно наметили на графике изоцен три рыночные системы, по
Изоцены ржи в апреле 1920 г.
а если бы мы располагали данными по Украине, то наметился бы и третий 1 определяющий центр потребления в лице Киева.
Несомненно, еще больший интерес представило бы приме­нение метода в мировом масштабе.
1 Очевидно речь идет о четвертой рыночной системе.— Ред.
113
эн
К ВОПРОСУ ТЕОРИИ НЕКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ СИСТЕМ ХОЗЯЙСТВА
В современной политической экономии стало обычным мыслить все экономические явления исключительно в категориях капи­талистического хозяйственного уклада.
Основы нашей теории — учение об абсолютной земельной ренте, капитале, цене, а также прочие народнохозяйственные категории — сформулированы лишь в приложении к экономиче­скому укладу, который зиждется на наемном труде и ставит своей задачей получение максимального чистого дохода (г. е. максимального уровня остающейся части валового до­хода за вычетом вещественных издержек производства и зара­ботной платы).
Все прочие (некапиталистические) типы экономических ук­ладов считаются несущественными или находящимися в ста­дии отмирания; по крайней мере им отказывают в праве' влиять на основополагающие явления современной экономики,' и в результате они утрачивают какой-либо теоретический интерес.
Если мы и вынуждены признать это последнее утверждение, поскольку речь идет о неоспоримом господстве финансового и7 торгового капитала в мировых экономических отношениях и его в настоящий момент бесспорно ведущей роли в организации мировой экономики, то нам ни в коем случае не должно рас­пространять его (это утверждение) на вообще все явления на1 шей народнохозяйственной жизни. Одними только категориями капиталистического экономического строя нам в нашем эконо­мическом мышлении не обойтись хотя бы уже по той причине, что обширная область хозяйственной жизни, а именно аграрная сфера производства, в ее большей части строится не на капиг талистических, а на совершенно иных, безнаемных, основах
114
семейного хозяйствадля которого характерны совершенно особые мотивы хозяйственной деятельности, а также специфи­ческое понятие рентабельности. Известно, что для большей ча­сти крестьянских хозяйств России, Китая, Индии и большин­ства неевропейских и даже многих европейских государств чужды категории наемного труда и заработной платы.
Уже поверхностный теоретический анализ хозяйственной структуры убеждает нас в том, что свойственные крестьянскому хозяйству экономические феномены не всегда вмещаются в рамки классической политэкономической * или смыкающейся с ней теории.
Но нам придется выйти еще дальше за рамки привычных понятий политической экономии, когда мы обратимся к теоре­тической трактовке нашего экономического прошлого.
Даже исчезнувшие в не столь далеком прошлом системы крепостного права в России и рабовладения в Америке уже ставят под сомнение применимость экономического мышления, принятого в нашей сегодняшней системе понятий (капитал, процент, абсолютная рента, заработная плата).
Заработная плата как народнохозяйственная категория в современном смысле слова, вероятнее всего, отсутствует в этих экономических укладах, а с ней неизбежно исчезает и привычное теоретическое содержание прочих категорий наших политэкономических систем, ибо рента и процент как теорети­ческие конструкции неразрывно связаны с категорией заработ­ной платы. С другой стороны, из наших теоретических рассуж­дений возникает новая, совершенно не известная нашим тео­ретическим системам категория—цена  на раба.
В еще более трудном положении мы оказываемся перед лицом экономических укладов первобытных народов, в которых зачастую отсутствует категория рыночной цены, столь принци­пиально важная для нашего теоретического мышления. В этом смысле экономическая структура Римского колоната как нату­рального хозяйства первобытных народов полностью выходит за рамки современной экономической теории. Но в отношении эпохи Средневековья нам будет трудно при помощи имеющихся у нас в арсенале средств ответить на вопрос о процессе цено­образования, ну, например, о характере ценообразования на продукты, которые феодал взыскивает в форме нату­ральной подати и шлет продавать на отдаленных рынках.
Немецкой исторической школе, без сомнения, принадлежит
1 Термины «семейное хозяйство», «трудовое хозяйство», «семейное тру­довое хозяйство», «трудовое семейное хозяйство» обозначают в данной работе семью крестьянина или ремесленника, не использующую наемный труд, а только труд входящих в нее членов даже н в том случае, когда этот приз­нак не четко выражен
115
исключительно высокая заслуга в описании экономических си­стем прошлого (в частности, германо-романских и античных , народов) и их детального морфологического анализа *. Однако j даже самое глубокое и точное описание как такового не в со-/ стоянии дать теорию описанного (в данном конкретном случ чае конкретного экономического содержания). i
Но экономическая наука остро нуждается в теоретическом/ осмыслении нашего прошлого в экономическом плане: для каж* дого типа экономического уклада, частично уже нами обрисо­ванного, должна быть создана отвечающая его своеобразию эко­номическая  система.
Как нам кажется, соответствующее этой цели исследование, пусть даже напоминающее любительское собирательство древ­ностей, могло бы стать весьма существенным: будучи своеоб­разной экономической палеонтологией, оно не только способ­ствовало бы сравнительному анализу существующих экономи­ческих структур, но и сослужило бы хорошую службу достиже­нию практических целей экономической политики. Ибо не только тип семейного хозяйства, точное определение понятия которого мы постараемся дать ниже, но и прочие типы укладов прошлых времен поныне представлены достаточно широко в неевропейских странах, и их теоретическое осмысление путем оформления в характерные для них категории дало бы значи­тельно больше для изучения колониальной политики, чем, к примеру, впихивание экономики страны Замбии в прокру­стово ложе экономических категорий современного манчесте-ризма *.
К сожалению, ни Аристотель, ни другие античные писатели не оставили нам экономической теории (в современном смы­сле слова) окружавшей их действительности *.' Отцы деркви, современники феодализма, часто затрагивая в своих трактатах^ проблемы экономики, концентрировали, как известно, все вни& мание на этической стороне хозяйственной деятельности *.г Экономическая литература России на рубеже XVII—XVIII вв.," представленная именами Сильвестра, И. Т. Посошкова и А. П. Волынского, обращалась к рассмотрению частноэкономи-ческих отношений или проблем государственного управления *i Рабовладельческое хозяйство Соединенных Штатов как и эко* номика эпохи крепостничества в России также не оставили нам никакой единой, соответствующей их характерным структурам экономической теории *. Наше, к сожалению весьма ограничен1 ное, знакомство с литературой Японии и Китая не позволяет сказать ничего о том, как там обстояло дело с попытками теоре­тически отобразить формы экономических систем прошлых времен.
Такое полное отсутствие выросших на естественной почВФ давних эпох теорий исчезнувших экономических укладов за~г
не
ставляет нас пытаться, теперь уже оглядываясь назад, рекон­струировать соответствующие теории.
Мы знаем, что ключом к пониманию экономической деятель­ности капиталистического общества является характерная для него форма расчета экономической рентабельности, согласно которому предприятие считается доходным, рентабельным и вы­годным, если его валовой доход (ВД) за вычетом авансирован­ного оборотного капитала, т. е. годовых вещественных затрат (ВЗ) и заработной платы (ЗП), дает сумму стоимости (СС), равную или превышающую процент на общий (основной и обо­ротный) капитал (К) предприятия, рассчитанный по действую­щей на данный момент процентной ставке (а):
ВД—(ВЗ 4- ЗП) > К-^— .
100
Все существующие положения нашей теоретической эконо­мики гласно или молчаливо, но исходили из приведенной фор­мулы.
Элементы этой формулы — меновая стоимость (рыночная цена) валового дохода и вещественных затрат, заработная плата и процент на капитал — все это не какие-то случайные величины частновладельческой экономики, а явления соци­ально-экономического строя, основные национально-экономиче­ские реальности, научный анализ которых и составляет содер­жание и основную задачу политической экономии.
Экономическая теория современного капиталистического об­щества представляет собой сложную систему неразрывно свя­занных между собой категорий (цена, капитал, заработная плата, процент на капитал, земельная рента), которые взаимно детерминируются и находятся в функциональной зависимости друг от друга. И если какое-либо звено из этой системы выпа­дает, то рушится все здание, ибо в отсутствие хотя бы одной из таких экономических категорий все прочие теряют присущие им смысл и содержание и не поддаются более даже количествен­ному определению.
Так, например, к экономической формации без категории цены, т. е. системе экономических единиц, по своей организации абсолютно натуральных и служащих исключительно удовлет­ворению собственных потребностей либо семьи, ведущей хо­зяйство, либо хозяйствующего коллектива, неприложима ни одна из перечисленных национально-экономических категорий в обычном смысле слова.
Так как в условиях натурально-хозяйственной структуры требования системы спроса каждой отдельной производствен­ной единицы, являющейся одновременно и единицей потреб­ляющей, целиком и полностью определяют хозяйственную дея­тельность людей, то в этом случае эта последняя носит в зна­
117
чительной степени качественный характер: любая потреб­ность семьи должна быть удовлетворена из собственного хозяй­ства и продукт нужного качества должен быть произведен в натуральной форме.
В этом случае количество может быть учтено (измерено) только с учетом каждой отдельной потребности, и расчет этот звучит следующим образом: «хватает», «не хватает», «на столько-то и столько-то не хватает», а благодаря гибкости са­мих потребностей такой расчет не требует большой точности.
Таким образом, в системе натурального хозяйства не может возникнуть вопрос о сравнительной рентабельности различных затрат, к примеру вопрос о том, что рентабельнее, выгоднее — возделывать коноплю или оставить луг под сенокос, ибо конеч-лые продукты взаимно не заменяемы и не могут поэтому иметь единого масштаба для сравнения.
В соответствии со сказанным вся экономика натурального хозяйства, ее представление об экономичности, ее понятие рен­табельности, а также специфические «законы», определяющие ее социальную жизнь, как мы постараемся доказать в дальней­шем, принципиально отличаются от основополагающих поня­тий и принципов общепринятой экономической науки, которые обычно излагаются в курсах основ политической экономии.
Только с развитием менового и денежного хозяйства хозяй­ственная деятельность утрачивает свой качественный харак­тер. Теперь на первый план выступает количественный интерес, заинтересованность в том, чтобы получить максимальное количество, которое в результате обмена может принимать любые качественные формы. При этом в процессе денежно-меновых отношений (товарность хозяйства) само количество все более теряет связь с качеством и постепенно приобретает все более абстрактный характер стоимости, оторванной от ее конкретного содержания и смысла для данных потребностей. Вступает в силу категория цены и в сочетании с другими кате­гориями (если таковые имеются) дает ту экономическую си­стему, которая, как правило, только и рассматривается в поли­тической экономии.
Такая же катастрофа ожидает обычную теоретическую си­стему, если из нее выпадает какая-либо иная категория, к при­меру категория заработной платы. И даже если из всех возможных народнохозяйственных систем, которым эта' кате­гория чужда, мы сделаем объектом анализа ту, в которой во всей полноте представлены меновые отношения и кредит, а, следовательно, категории цены и капитала, например си­стему крестьянских и ремесленных семейных хозяйств, связан­ных меновыми и денежными отношениями, то даже и в этом случае мы легко сможем убедиться в том, что структура такого хозяйства лежит вне рамок привычной системы, политэконо­
ме
мических понятий, характерных для капиталистического обще­ства.
Достаточно беглого взгляда на внутреннюю структуру се­мейного трудового крестьянского хозяйства, где семья, воору­женная средствами производства, прикладывает свою рабочую силу к земле и в результате года труда Получает определен­ную массу продукции, чтобы убедиться в полной невозможно­сти, не прибегая к категории заработной платы, привнести в ее структуру чистый доход, вытекающую из него ренту и процент на капитал как реальные экономические категории в капиталистическом смысле слова.
На самом деле крестьянин или ремесленник, который тру­дится в собственном хозяйстве без привлечения наемного труда, получает в результате года труда определенное количе­ство продукции (изделий), которое, будучи обменено на рынке, создает валовой доход его хозяйства. Из валового дохода можно вычесть стоимость вещественных затрат, которая обес­печила функционирование хозяйства в течение года; в резуль­тате получим прирост стоимости натуральной продукции, про­изведенный семьей в течение года путем затраты собственного труда, или иначе трудовой доход.
Этот трудовой доход семьи является единственно возмож­ной в крестьянском или ремесленном хозяйстве категорией до­хода, ибо он не допускает никакого объективного расчленения. Поскольку социальный феномен «заработная плата» отсут­ствует, то Должен отсутствовать также и социальный феномен «чистая прибыль», и, таким образом, капиталистический метод расчета рентабельности также неприложим.
К этому Необходимо, конечно, добавить, что этот нерасчле­нимый трудовой доход не будет всегда одним и тем же для всех семейных предприятий. Он будет варьироваться в зависи­мости от рыночной конъюнктуры, отдаленности от рынка, сте­пени оснащенности средствами производства, численности и со­става семьи, качества земли и прочих условий производства.
Тем не менее, как мы увидим позже, дополнительный до­ход, полученный за счет более выгодного положения или луч­шей оснащенности хозяйства средствами производства, ни по своей природе, ни по величине не идентичен абсолютной ренте и проценту на капитал, характерным для капиталистического хозяйства.
Величина трудового дохода определяется прежде всего чис­ленностью и составом Трудящейся семьи, в частности числом ее трудоспособных членов, затем производительностью трудодня, и, что особенно важно, степенью напряженности рабочей силы, степенью самоэксплуатации, которая заставляет работающих обрабатывать в течение года более или менее значительное число трудодней.
119
Глубокое изучение обширного эмпирического материала по крестьянскому хозяйству в России и других странах дает право предполагать, что упомянутая нами степень самоэксплуатаций в процессе труда определяется совершенно специфическим рав­новесием между уровнем удовлетворения потребностей семьи й тяжестью (обременительностью) самого труда.
На самом деле каждый следующий выработанный рубль трудового дохода семьи можно рассматривать с двух точек зрения. Во-первых, с точки зрения значения, которое он имеет для потребления, для удовлетворения потребностей семьи; во-вторых, с точки зрения напряженности, тяжести прилагаемого труда, необходимого для того, чтобы выработать этот рубль.
Понятно, что по мере увеличения прибавки произведенной массы продукта субъективная оценка потребительского значе­ния каждого следующего рубля будет снижаться, а вот тяжести его добывания, требующего все большего напряжения сил и всё более тяжелой самоэксплуатации, станет возрастать. До тех пор пока между обоими элементами оценки не наступит равно­весия и напряженность труда не будет ниже в своей оценке, чем значение потребностей, ради удовлетворения которых при; ходится испытывать это напряжение, до тех пор семья, рабо­тающая без привлечения наемного труда, имеет полное осно­вание продолжать свою хозяйственную деятельность. Но как только это равновесие достигнуто, продолжение трудовой дея­тельности становится бессмысленным, ибо каждое следующее трудовое усилие будет с точки зрения хозяина тяжелее, чем отказ от вытекающего из этого усилия экономического эф­фекта.
Как показывают наши собственные исследования, а также работы профессоров А. Н. Челинцева, Н. П. Макарова и Б. Д. Бруцкуса, момент наступления равновесия сильно колеб­лется и определяется, во-первых, конкретными для каждого хозяйства условиями производства, рыночной конъюнктурой, удаленностью от рынка, которые влияют на степень тяжести труда, и, во-вторых, размером и составом семьи и неотложно­стью ее потребностей, которые обусловливают уровень оценки потребления *. Так, например следствием любого роста про­изводительности труда является возможность производить то же самое количество продукции меньшими усилиями, что по­зволяет хозяйству повысить доход и удовлетворить потребности семьи в полном объеме. С другой стороны, наличие в хозяй­стве нетрудоспособных членов семьи повышает потребительское значение каждого выработанного рубля валового дохода и по­буждает к увеличению степени самоэксплуатации семейной ра­бочей силы, для того чтобы хоть в какой-то мере поддержать жизненный уровень семьи, которому грозит снижение в резуль­тате возросших потребностей.
120
Исходя из описанной выше природы основополагающих эко­номических постулатов, крестьянское семейное хозяйство вы­нуждено так использовать рыночную конъюнктуру и естествен­ные условия производства, чтобы иметь возможность обеспе­чить внутреннее равновесие при максимально возможном уровне благосостояния семьи. Это достигается внедрением та­ких технологий в организацию производства в хозяйстве, кото­рые обеспечивают максимальный заработок на трудодень.
Таким образом, не объективный арифметический расчет максимально возможной чистой прибыли в соответствии с осо­бенностями народнохозяйственной конъюнктуры определяет приемлемость или неприемлемость тех или иных хозяйственных мер или процессов, а также все содержание семейного хозяй­ства, но внутрихозяйственное противостояние субъективных оценок, хотя и с учетом объективно данных условий конкрет­ного хозяйства.
От предприятия, построенного по описанным выше принци­пам, не следует ожидать никаких экстравагантностей в отно­шении ведения хозяйства, ибо обычно объекты, обеспечиваю­щие максимальный заработок на затраченный трудодень и обеспечивающие капиталистическому хозяйству максимальную прибыль, располагаются в одной плоскости. Однако эмпириче­ские исследования свидетельствуют, что в ряде случаев струк­турные особенности крестьянского семейного хозяйства вынуж­дают крестьянина отказываться от образа действий, диктуе­мого обычной формулой расчета капиталистической при­были.
Подобные различия выражены особенно четко в густонасе­ленных районах, где недостаток земли лишает крестьянскую семью возможности полностью реализовать свою рабочую силу в условиях оптимальных форм организации труда, т. е. таких, которые обеспечивают максимальный заработок. Для капита­листического хозяйства такие оптимальные формы организации, при которых достигается оптимальный уровень производствен­ной интенсификации, являются обязательной нормой. Ибо в условиях дальнейшей интенсификации, согласно закону убы­вающего плодородия, постоянно снижается эффект от увеличе­ния затраты труда и, следовательно, неотвратимо уменьшается чистая прибыль. Наоборот, в крестьянском хозяйстве, страдаю­щем от малоземелья, стремление к покрытию потребностей в течение года заставляет семью прибегать даже к малорента­бельной интенсификации и ценой снижения заработка на трудодень добиваться роста валового трудового дохода за год.
Так, в обследованных проф. Э. Лауром малоземельных хозяйствах Швейцарии крестьяне утраивали интенсивность. При этом они существенно теряли в заработке на единицу вы­
121
работки, но зато выигрывали возможность на очень ограничен­ном участке земли полностью использовать свою рабочую силу и прокормить семью, Таким же образом малоземельные кре­стьяне северной и западной России расширяют посевы льна и картофеля, часто менее рентабельные по сравнению с овсом, но за этот счет обеспечивают более высокую производительность труда и повышают валовой заработок семьи.
Другими словами, капиталистическое хозяйство может по­вышать интенсивность выше оптимальной лишь в том случае, если изменившаяся конъюнктура рынка сама сдвигает этот оп­тимум в направлении более высокой интенсивности. В семей­ном же трудовом хозяйстве интенсификация возможна без ка­ких-либо рыночно-конъюнктурных изменений и только под на-жимом внутрихозяйственных сил: в первую очередь вследстви« неблагоприятного соотношения между размерами семьи и зе­мельного надела. Описанные здесь особенности крестьянского семейного хозяйства, безусловно, накладывают отпечаток на всю национально-экономическую систему, если эта последняя складывается исключительно на базе семейного хозяйства и в силу этого лишена категории заработной платы.
Эта специфика выступает особенно четко при анализе ренты в условиях семейного хозяйства.
Абсолютная рента *как объективная народнохозяйственная категория дохода, которая складывается из валового дохода за вычетом вещественных издержек производства, заработной платы и обычного процента на капитал, естественно, невоз­можна в семейном хозяйстве просто потому, что вычитаемые величины в этом случае отсутствуют *, Тем не менее для товар­ных семейных хозяйств обычные рентообразующие факторы, конечно, сохраняются, в том числе более высокое плодородие земли, меньшая удаленность от рынка, и продолжают все силь* нее влиять на доходы и размер выработки на единицу труда.
Более глубокий анализ показывает, однако, следующее-, один только неделимый трудовой доход семейного хозяйства и соответственно благополучие хозяйствующей семьи не увеличь ваются в такой степени, в какой растет рента капиталистиче­ского предприятия под действием тех же факторов, ибо трудя­щийся крестьянин, констатируя рост производительности труда,, безусловно, постарается добиться равновесия внутрихозяйствеи^ ных факторов еще раньше, т. е. при меньшей степени самоэкс­плуатации своей рабочей силы. Он удовлетворяет потребности семьи несколько полнее в условиях меньшего напряжения ее усилий и как следствие — снижает техническую интенсивность хозяйства в целом.
Однако, по мнению А. Н, Челинцева н Н. П. Макарова, эта напоминающая ренту ситуация, выражающаяся в нескольк© более высоком жизненном уровне, не является продолжитель>
122
ной, ибо территории, где такое возможно, без сомнения, при­влекут поток населения из менее благополучных зон, в резуль­тате чего произойдет дальнейшее мельчание земельных наде­лов, что в свою очередь повлечет за собой интенсификацию крестьянского труда и соответствующее снижение благосостоя­ния до обычного уровня *.
Если в таких условиях начнут действовать аренда и сво­бодная продажа земли, то, естественно, цена на нее будет определяться капитализацией ренты, так как категория ренты даже в нашем нынешнем понимании этого слова, как мы только что видели, вообще отсутствует в исследуемом нами хозяйственном укладе.
Тем не менее совершенно бесспорно, что при землепользо­вании в условиях товарно-денежных отношений переход наде­лов из одних рук в другие не может происходить безвозмездно. Таким образом, перед нами встает основной вопрос экономики семейного хозяйства: чем определяется цена земли? Что может заплатить крестьянское хозяйство за землю и за сколько оно ее отдаст?
Мы сможем ответить на поставленный вопрос, если подой­дем к нему, отталкиваясь от понятия специфической рентабель­ности, которую мы выявили для трудового семейного хозяй­ства. При таком подходе следует, что аренда или приобретение земли будут выгодными для крестьянской семьи только, если с ее помощью можно будет добиться равновесия в хозяйстве либо за счет более высокого, чем до сих пор, уровня жизни, либо за  счет  меньшего  напряжения рабочей силы.
Крестьянские хозяйства, владеющие значительными наде­лами и, следовательно, имеющие возможность использовать всю рабочую силу семьи при оптимальном уровне интенсивности сельскохозяйственных работ, не нуждаются в аренде или по­купке земли с целью ее производственного использования, и любая затрата в этом направлении представляется крестьянину нерациональной, ибо она не способствует улучшению матери­ального благополучия семьи и ведет лишь к расходованию средств.
Для семьи же, владеющей малым наделом, на котором мо­жет быть использована лишь часть ее рабочей силы, приобре­тение нового объекта с целью реализации неиспользованных трудовых ресурсов представляется очень важным, так как поз­воляет приблизить степень интенсификации хозяйства к опти­мальному уровню, а зачастую и использовать рабочее время, ранее обреченное на вынужденную потерю.
В обоих случаях увеличение заработка на выработанную единицу и, следовательно, подъем благосостояния могут быть столь значительными, что семейное хозяйство получит возмож­ность   значительную   часть   валового   дохода,   полученного
123
с вновь приобретенного участка, использовать на уплату аренды или покупки.
Несмотря на кажущуюся парадоксальность, мы смеем даже утверждать, что крестьянское хозяйство будет готово платить за землю тем больше, чем ее у него меньше и чем оно беднее: В результате нам придется признать, что цена на землю как объективная народнохозяйственная категория зависит от сло­жившейся конъюнктуры земельного рынка, т. е. от степени и остроты нужды в земле среди малоземельных, а также от пред­ложения оставшейся по каким-то причинам свободной земли.
Таким образом, в системе семейного хозяйства уровень цен на землю зависит не только от рыночной конъюнктуры сель­скохозяйственных продуктов и вытекающей из нее рентабель­ности аграрного производства, а в еще большей степени от увеличения плотности сельского населения региона.
Исследования проф. В. А. Косинским динамики земельных и арендных цен в России, а также соответствующие работы Э. Лаура по крестьянскому хозяйству в Швейцарии свидетель­ствуют, что цены, которые малоземельные крестьянские хозяй­ства платят за землю, значительно превышают капиталистиче­скую абсолютную ренту и могут служить эмпирическим под­тверждением наших теоретических постулатов *.
Чрезвычайно интересно, что обстоятельства, связанные с другой народнохозяйственной категорией — с обычным для товарного рынка процентом на капитал, в рамках семейного предприятия проявляют себя аналогично.
Ясно, что использование капитала будет выгодным семей­ному хозяйству только, если в результате оно получит возмож­ность при более высоком благосостоянии, чем прежде, обеспе­чить равновесие между тяжестью труда и степенью удовлетво­рения  потребностей.
Во всех случаях, когда новые затраты капитала— будь то за счет повышения производительности труда или расширения зоны его приложения — обещают подъем благосостояния, семья готова платить на него очень высокий процент. Но, есте-ствено, он не должен быть столь высоким, чтобы свести на нет выгоду, ожидаемую от нового приложения капитала.
Возникающие по описанной выше схеме спрос, с одной сто­роны, и предложение — с другой, определяют ценообразование на рынке в условиях нормального рыночного процента на ссуду.
Другими словами, согласно вышесказанному нам следует предположить, что хотя «оборот капитала» в семейном хозяй­стве не дает дохода с капитала в форме некоторого особого объективно существующего вида, но зато оказывает существен­ное влияние на производительность труда, а тем самым и н4 уровень неделимого трудового дохода, а также на момент нан
124
ступления внутрихозяйственного равновесия. Нормальный уро­вень рыночного процента по ссуде определяется, однако, не це­ликом всем продуктивным кругооборотом капитала в стране (который, очевидно, осуществляется не по классической фор­муле Д — Т — Д + п), а только конъюнктурой спроса и предло­жения в той части национального капитала, которая находится в кредитном обращении.
Совершенно особенно происходит в семейном хозяйстве и внутрихозяйственный оборот капитала. Если семейное хозяй­ство не пользуется ссудным кредитом посторонних источников, то оно вынуждено удовлетворять требованию, согласно кото­рому любая капитальная затрата на хозяйство, как при перво­начальном его накоплении, так и при его воспроизводстве, не только должна сулить выгоду, но, кроме того, семья должна быть в состоянии выделить на эту затрату требуемую сумму из своего трудового дохода, что, разумеется, возможно только за счет собственного потребления.
Это, разумеется, возможно только, если потребительское значение суммы, предназначенной для производства, в глазах трудящейся семьи представляется меньшим, чем ее значение для производства2.
Ясно, что средства для создания капитала семья сможет выделить из своего годового дохода тем легче, чем он выше. В тяжелые периоды недородов или неблагоприятной рыночной конъюнктуры бывает очень трудно при низких заработках семьи изымать какую-то часть дохода из потребления, чтобы использовать ее для создания новых капитальных стоимостей или даже просто направить на замену оборотного капитала. Со­гласно сказанному в национально-экономической системе тру­дового семейного предприятия, или, иначе, в экономической структуре общества, в котором производство реализуется в форме крестьянского или ремесленного предприятия и где полностью отсутствует институт наемного труда, существуют следующие экономические категории:
1. Единый неделимый трудовой доход семьи, реагирующий на рентообразующие факторы3.
2 Сравнение оценок потребительской и производственной значимости п-й единицы трудового дохода является одной из наиболее сложных проблем теории семейного трудового хозяйства. Ее подробному исследованию посвя­щена глава 4 моей книги «Die Lehre von der bäuerlichen Wirtschaft» (Берлин, 1923) («Учение о крестьянском хозяйстве».— Ред.). В нашем анализе за мас­штаб значимости производства мы принимаем ту степень напряженности труда, которая должна иметь место, если n-я единица дохода не использу­ется на создание или замену капитала.
3 Мы включили неделимый трудовой доход семьи в число народнохозяй­ственных категорий, ибо он определяется не только техническими, но и целым рядом социальных факторов, в частности развитием уровня традиционных и привычных потребностей, плотностью населения и, наконец, рентообразую-щими факторами, характерными для данной местности.
125
2. Товарные цены.
3. Процесс воспроизводства средств производства (образо­вание капитала в широком смысле слова).
4. Цены на капиталы, находящиеся в кредитном обра­щении.
5. Цена на землю.
Еще более необычную картину мы увидим, если усложним рассматриваемую здесь форму семейного хозяйства тем, что уберем из нее категорию рыночной цены, т. е. факт товарооб­мена. На первый взгляд могло бы показаться, что почти нату­ральное в этом случае семейное хозяйство не носит никаких признаков народнохозяйственного уклада. На самом же деле более пристальное наблюдение свидетельствует, что это вовсе не так. В социально-экономическом массиве, состоящем сплошь из интегрированных трудовых хозяйств, покрывающих свои по­требности в натуральной форме, оказывается все-таки возмож­ным проследить целый ряд социально-экономических отноше­ний, которые упорядочивают организацию каждой отдельной натурально-хозяйственной единицы и унифицируют ее произ­водственную структуру.
На самом деле внутренняя частнохозяйственная структура отдельных натуральных семейных предприятий здесь та же, что и там, где она включена в меновые отношения, за исключением некоторых особенностей в расчете рентабельности, о которых уже сказано в начале данной статьи. Определяющим остается здесь то же понятие рентабельности, только еще более четко выступает невозможность применения формулы рентабельности капиталистического предприятия. Здесь также определяется равновесие между степенью удовлетворения потребностей и степенью тяжести труда. Так же точно происходят здесь про­цессы образования и замены средств производства. И если здесь отсутствует рентообразующий фактор отдаленности рынка, то все же различия в почвенно-климатических условиях, без сомнения, вносят в натуральное хозяйство определенный связанный с рентой момент.
Наибольшее значение для структуры натурального хозяй­ства имеет, однако, то обстоятельство, что интенсивность сель­скохозяйственного производства и его организационные формы в наибольшей степени зависят от размеров земельного надела, которым располагает трудящаяся семья, и от уровня ее по­требностей, т. е. от ее внутренних факторов (численность и со­став семьи, соотношение между размерами семьи и надела, используемого в сельскохозяйственном производстве).
В этой связи плотность населения и формы землепользова­ния приобретают значение исключительно важного социаль­ного фактора, который принципиально определяет народнохо­зяйственный уклад. Другим, менее важным, но также сущест­
ве
венным социальным фактором является традиционный образ жизни, связанный с привычками и обычаями и определяющий уровень потребностей, а следовательно, и напряженность рабо­чей силы.
Формулируя мысль иначе, можно сказать, что если пред­ставить себе некоторую территорию с натуральным крестьян­ским хозяйством и проанализировать этот социально-экономиче­ский массив, то можно увидеть, что, несмотря на отсутствие транспортных связей, на некоторую народнохозяйственную дис­социацию отдельных хозяйственных единиц, внутри этой терри­тории имеет место целый ряд сложных экономических процес­сов, а их определяющим фактором являются демографические особенности, влияющие на плотность населения и его мигра­цию. Эти моменты определяют выбор системы земледелия, уровень благосостояния, а следовательно, и форму накопления капитала в каждом конкретном случае, а также возможности налогообложения населения, которое создает базу для государ­ственной  и  культурной организации  нации.
Независимо от демографических факторов в нашем примере выделятся области более высокого благосостояния там, где рентообразующие факторы (качество земли и т. д,) особенно сильны. Как показывают эмпирические исследования в аграр­ных странах с полунатуральным укладом, исключительное зна­чение приобретает здесь почти всегда (вследствие отсутствия регулирующего действия конъюнктуры рынка и ее экономиче­ского давления) внеэкономический пресс в форме адми­нистративного регулирования землепользования, а иногда и «воинствующего регулирования» миграционных волн населения.
В странах с абсолютно натуральной хозяйственной струк­турой мы может выделить следующие категории социально-эко­номического характера, определяющие устройство конкретных хозяйств:
1. Неделимый трудовой доход семьи, который определяется: а) плотностью населения, б) традиционным уровнем потребно­стей, в) рентообразующим воздействием более благоприятных почвенно-климатических условий.
2. Возможность капиталообразования и налогообложения населения, зависящие от уровня благосостояния.
3. Экономические меры, предпринимаемые государственной администрацией, которая регулирует землепользование и миг­рационные процессы путем внеэкономического воздействия.
Абсолютным антиподом системе семейного хозяйства явля­ется другой тип хозяйствования, также не содержащий катего­рии заработной платы,— рабовладельческое хозяйство.
Различие бросается в глаза уже при первом сравнении .частнохозяйственной морфологии структурных типов предприя­тий в том и другом случаях. Крестьянин и ремесленник явля­
127
ются самостоятельными хозяевами. Они самостоятельно распо­ряжаются и организуют производственную и прочую хозяйст­венную деятельность, получают в свое полное распоряжение и в полном объеме продукт своего труда соответствующей произ­водительности, к которой их вынуждают и которую определяют потребности их семей, степень удовлетворения которых ограни­чивается только лишь тяжестью самого труда. Все эти моменты полностью отпадают в рабовладельческом хозяйстве.
Раб трудится в производстве, зависящем от чужой воли; он является лишь слепым орудием этой чужой воли, не имеет права на продукт своего труда, побуждается к труду только угрозой применения наказания и удовлетворяет свои потребно­сти в зависимости от произвола рабовладельца и только в той мере, какая необходима для поддержания его (раба) работо­способности.
Для рабовладельца использование раба имеет смысл лишь постольку, поскольку после покрытия издержек производства и затрат на содержание раба у него остается прибавочный про­дукт, который, будучи реализован на рынке, дает объективный доход от рабовладения. Как уже было показано Г. И. Нибуром, институт рабовладения появляется в тот момент, когда разви­тие производительных сил человечества достигло такой стадии, когда упомянутый прибавочный продукт уже может быть про­изведен *.
Так как стоимость содержания рабов определяется физио­логическими нормами и характером выполняемой работы и не является народнохозяйственной категорией, за которой скрыва­ются сложные социально-экономические зависимости (как это видно на примере категории заработной платы), то раб, если абстрагироваться от этических норм патриархального жизнен­ного уклада, которые приобретают большое значение, напри­мер, в рабовладельческом обществе мусульманского мира, так вот раб с точки зрения организации труда мало чем отлича­ется от рабочего скота.
Изложенные здесь особенности частнохозяйственной орга­низации рабовладельческого предприятия имеют многочислен­ные и для национальной экономики существенные послед­ствия.
Из валового дохода своего предприятия после покрытия ве­щественных издержек производства и расходов на содержание раба рабовладельцу остается некоторая сумма дохода. Если из этой суммы вычесть обычный процент, рассчитанный на вло­женный основной и оборотный капитал, а не на стоимость раба, то, очевидно, остаток следует отнести к доходу раба.
В капиталистическом обществе этот причитающийся трудя­щемуся остаток составил бы часть его заработной платы, кото­рая (часть) превышает стоимость пищи, одежды и жилья, пре-
128
доставляемых предпринимателем. В системе же рабовладель­ческого хозяйства эта часть Дохода, чисто экономически выра­ботанная в процессе рабского труда, в силу положения рабо­владельца присваивается им, а нб рабом, и превращается в совершенно новый вид нетрудового дохода, который для рабо­владельца есть цель и смысл.
Этот доход, уже более не представляющий собой чисто тех­ническую норму (как, например, затраты на содержание раба), определяется сложной системой целого ряда социально-эконо­мических взаимозависимостей, представляет собой народнохо­зяйственную категорию и образует рабовладельческую ренту, поступающую владельцу в силу права собственности. Если ра­бовладельческое предприятие является аграрным хозяйством, то нетрудовой доход из рабовладения будет расти одновре­менно с превращением менее благоприятных условий произ­водства и транспортных возможностей в более благоприятные. Но так как раб и его производительность остаются при этом неизменными и доход рабовладельца при замене одного раба другими не снижается, то образовавшийся здесь прибавочный доход не следует связывать с рабовладением как таковым, а нужно отнести за счет земли (ибо он образовался благодаря более высокому плодородию почвы или близости земельного надела к рынку) и рассматривать как обычную дифференци­альную ренту До тех пор пока сохраняется возможность на основе рабского труда получать такой же технический резуль­тат, как и на основе труда наемного, эта земельная рента бу­дет количественно соответствовать земельной ренте капитали­стического сельского хозяйства.
Таким образом, в теории рабовладельческого хозяйства мо­гут сохраняться все социально-экономические категории капи­талистического хозяйства с той только разницей, что категория наемного труда заменяется рабовладельческой рентой. Эта по­следняя присваивается рабовладельцем, и ее капитализиро­ванная стоимость дает цену на раба, которая является объек­тивным рыночным феноменом.
Размер рабовладельческой ренты определяется продук­тивностью ее использования (определение заработной платы через производительность предельного рабочего аналогично схеме, принятой в системах англо-американских теоретиков). Сложнее представляется определение рыночной цены на раба. Как уже указывалось, она имеет тенденцию, с одной стороны, достигать размера капитализированной ренты предельного раба, которая является, так сказать, потребитель­ской ценой, в то время как, с другой стороны, себестои­мость «производства рабов» образует цену предложения. Здесь нам сл-едует различать две системы рабовладельческого хозяйства:
Заказ № 491
129
1. Система, в которой пополнение армии рабов происходит путем доставки взрослых людей, плененных в чужих странах в ходе войн, а эксплуатация ориентирована на полный и бы­стрый износ рабочей силы при отсутствии расходов на воспи­тание детей (воспроизводство) и длительное поддержание жизни взрослых.
2. Система, в которой пополнение армии рабов происходит путем воспроизводства человеческого материала внутри семьи раба, т. е. естественным путем, что, конечно, требует затрат на воспитание потомства, а также предполагает меньшую степень эксплуатации' рабочей силы рабов, в частности женщин.     ,
В первом случае себестоимостью приобретения, раба явля­ются затраты на его пленение. Во втором — затраты на взра­щивание и воспитание, которые, как правило, значительно выше. В исторические периоды, благоприятствовавшие приобре­тению человеческого материала путем пленения противников в ходе войны, например в Древнем Риме, в античных государ­ствах Передней Азии и даже в первые десятилетия в испанркой Америке, цена по себестоимости, т. е. издержки производства человеческого материала, была очень низка и обычная капита­лизированная рабовладельческая рента превосходила ее во много раз. Доказательством тому является высокая рыночная цена патентов на Приобретение рабов испанской короны, на основании которых в первоначальный период импорта негров в Америку выдавалось право на поимку и ввоз рабов. ,
Дешевизна человеческого материала позволяла расширять рабовладение и использовать рабов при постоянном снижении производительности труда, но, естественно, лишь до того мо­мента, когда неуклонно падающая рабовладельческая рента уравнивалась с себестоимостью приобретения. Этот мо,мент определял рыночную цену раба и размер рабовладельческого хозяйства, В той мере, в какой скудеют источники захвата р^-бов в результате частых войн и разорения, все выше растет се­бестоимость их приобретения, все быстрее растет рыночная цена, а применение рабов, дающее низкую рабовладельческую ренту, становится нерентабельным и постепенно отмирает^. В результате объем рабовладения сокращается.      .     ;     j
Согласно всему сказанному важным обстоятельством гибели античной рабовладельческой системы можно считать то, что при переходе от приобретения рабов путем пленения а процессе войн к мирному, т. е. путем естественного воспроизводстве, античное хозяйство столкнулось со столь высокой себестоимо­стью приобретения рабов, что она уже начала превышать капи­тализированную ренту. , ч
Во всяком случае цена на раба как феномен^ j подчиняю­щийся закономерности рынка, представляет собой объективную категорию, которая определяет производство раба $ частнох^-
130
зяйственной системе учета. Очевидно, что с позиции частнохо­зяйственной рабовладельческое хозяйство выгодно лишь по­стольку, поскольку приобретение раба обеспечивает рабовла­дельцу чистый доход, не меньший, чем рабовладельческая рента, которая в данный момент существует как объективная народнохозяйственная данность и материализуется через ры­ночные отношения как цена за раба.
Следует еще напомнить, что рабовладение (или в более об­щем определении — подневольность человека в ее экономиче­ском выражении) существует в целом ряде весьма отличных друг от друга вариантов.
Так, например, русское крепостное право в форме оброка является полной противоположностью описанной выше системе рабовладения 4. Эта форма есть совершенно особое сочетание семейного трудового хозяйства с рабовладельческим и пред­ставляет чрезвычайный теоретический интерес.
Сельскохозяйственное предприятие оброчного крестьянина было организовано в обычной для семейного трудового хозяй­ства форме. Трудящаяся семья всю свою рабочую силу исполь­зовала только в собственном сельскохозяйственном или каком-либо другом промысле. Однако в силу внеэкономического дав­ления такое предприятие было вынуждено отдавать владельцу крепостной семьи определенную сумму произведенной стоимо­сти, которая называлась «оброк» и представляла собой кре­постную ренту.
Несмотря на сходство правового положения раба и крепост­ного; экономические структуры рабовладельческого и крепост-ногос хозяйств совершенно различной природы, а оброк ни ка­чественно, ни количественно не совпадает с рабовладельческой рентой.
Хозяйство крепостного оброчного крестьянина ни в чем не отличается по своей внутренней частнохозяйственной струк­туре, как это уже подчеркивалось, от обычной и уже известной формы семейного трудового хозяйства.
При этом режиме семья на свой страх и риск ведет собст­венное хозяйство, получает в собственное распоряжение произ­веденный продукт, стимулируется собственными потребностями
"' 4 В русском крепостном праве различаются три вида крепостных дворо­вые люди, т. е. предназначенные для удовлетворения потребностей барского домашнего ^хозяйства самого помещика и его семейства в личных домашних услугах. Дворовые, не имевшие своего хозяйства, могли использоваться в по­мещичьем хозяйстве, если оно велось непосредственно в поместье; барщин­ные крестьяне, т. е имевшие собственное хозяйство и обязанные отра­батывать определенное число дней в неделю в помещичьем хозяйстве, рабо­тая в роле или на господском дворе; оброчные крестьяне, которые применяли £вою рабочую силу в собственном аграрном хозяйстве и были обязаны вы­плачивать часть дохода помещику.
131
к затрате своей рабочей силы, а количество продукта, которое должно быть произведено, определяется специфическим для данного семейного трудового хозяйства равновесием между степенью тяжести труда и удовлетворением потребностей семьи
В данном случае вследствие внеэкономического пресса семья вынуждена так регулировать это равновесие, чтобы за счет произведенного продукта, помимо удовлетворения собст­венных потребностей, можно было выделить средства на уплату помещику оброка.
Из-за такой более напряженной потребности в материаль­ной стоимости в данном типе по сравнению со свободным кре­стьянским хозяйством равновесие между тяжестью труда и степенью удовлетворения потребностей достигается за счет бо­лее высокой степени самоэксплуатации труда, чем в свободном крестьянском хозяйстве. При этом, однако, большее напряже­ние рабочей силы не позволяет создавать столько добавочного продукта, сколько необходимо на покрытие оброка, а, следова­тельно, часть требуемой стоимости неизбежно изымается из потребностей семьи, что влечет за собой снижение уровня бла­госостояния оброчной семьи по сравнению с семьей свободного крестьянина.
Выплачивая помещику оброк частично ценой ужесточения напряженности рабочей силы, частично за счет ограничения удовлетворения собственных потребностей, крепостное хозяй­ство создает одну национально-экономическую категорию — не­трудовой доход помещика, т. е. крепостную ренту.
Без учета выплаты этой ренты оброчное хозяйство в любом другом отношении остается обычным семейным трудовым хо­зяйством со всеми присущими ему и показанными выше орга­низационными особенностями.
Если обратиться теперь к факторам, определяющим высоту оброка, то сначала необходимо рассмотреть его особую при­роду. Оброк, выплачиваемый под давлением внеэкономических рычагов, в его количественном отношении определяется волей помещика. Интересы его требуют доведения оброка до возможь ного максимума. Единственным естественным ограничением яв­ляется угроза разорения крепостного хозяйства и утраты им способности к налогообложению.
Таким образом, высоту оброка можно будет считать нор­мальной до тех пор, пока он выплачивается за счет увеличения напряжения трудовых усилий крепостных и снижения их соб­ственного потребления, но не за счет замены или вынужденного создания нового капитала. , э
Если налоговый пресс приостанавливает замену и создание нового капитала в крестьянском хозяйстве, то. оброчная си­стема начинает подрывать собственные корни. *
132

No comments:

Post a Comment