10 А.В.Чаянов Крестьянское хозяйство

ными расходами дает нам нижеследующая группировка бюджет­ных материалов Новгородской губернии по высоте личного бюд­жета едока.

Новгородские бюджеты (в руб.)

На одного едока приходится из личного бюджета

Бюджет едока

Хозяйственные расходы в рас­чете на одного едока

Рубли

На 100 руб личных расходов

приходится хозяйственных расходов

На одного едока основного капитала

 

0,0—49,9 44,5 27,0 60,8 58,3   

50,0—59,9 55,2 31,9 57,8 72,9   

60,0—69,9 64,7 40,2 64,7 114,8   

70,0—79,9 73,3 53,7 73,3 132,1   

80,0—89,9 84,5 49,3 — 153,0   

90,0—99,9 95,6 79,2 82,8 242,4   

100,0—109,9 105,9 85,0 80,3 257,0   

110,0—119,9 113,9 81,6 71,7 227,3   

120,0—129,9 126,0 88,9 70,5 335,0   

130,0—со 172,4 86,6 50,2 361,0  

Проследим развитие анализируемых величин на графике.

на 1 едока приходится хозяйственных расходов в зависимости от высоты личного бюджс та нопгородскои I убериии

 

  

  

  

л   

/

/

* ,   

/ J   

у /   

/   

  

  

 

50    60    70     80     90    100    110    120   130   140

Прослеживая течение кривой, мы видим, как одновременно с нарастанием уровня благосостояния новгородское крестьян-

371

ин?^си3пЯногТтВь0 б°ЛЬШе И б°ЛЬШе повышает свою капитало-доГоколо «п'„Г Н6 достигает Уровня хозяйственных расхо­дов около 80 руб. на едока, после чего размер авансов на ка-

этоТГс0у0м^ы30аВаоНтИне ДЗЛее Н6 Увеличив-Ртся, 'колеблясь "около падает относительное значение хозяйственных расходов

Это наблюдение, которое за последнее время, помимо нас, было сделано и другими экономистами (А. Л. Вайнштейн, Г. А. Студенский и др.), дает нам основание предполагать, что в организационной практике крестьянского хозяйства суще­ствует известный предел рационального вооружения рабочей силы средствами производства. Всякое увеличение вооруженно­сти работника капиталом до этого предела очевидно способст­вует повышению производительности труда. Достигнув отмечен­ного предела, вооруженность достигает своего оптимума и дает возможность рабочим силам развивать все свои производствен­ные возможности. В дальнейшем уже никакое новое нарастание капиталоинтенсивности хозяйства (если оно не сопровождает собою перемену в технике, конечно) не сможет повысить про­изводительность труда и изменить основное равновесие внутри­хозяйственных факторов.

Таков первый эмпирический вывод, который дает нам рас­смотрение процессов капиталообразования. Однако, изучая таб­лицу, мы можем сделать и другой, для нас еще более важный.

Просматривая приведенные таблицу и график, мы видим, что хозяйственные расходы, т. е. сумма, затрачиваемая из го­довой выработки на восстановление капитала, развиваются па­раллельно развитию уровня личного бюджета, причем поскольку капиталоинтенсивность хозяйства еще не достигла своего опти­мума, скорость нарастания затрат на восстановление капитала в большинстве случаев превосходит скорость нарастания лич­ного бюджета.

Наблюдая эту связь, мы вправе сделать предположение, что затраты на восстановление капитала неразрывно связаны в своем определении с установлением уровня потребительского бюджета и так или иначе входят в уже изученную нами систему основного хозяйственного равновесия между тягостностью за­трат труда и мерой насыщения потребностей хозяйствующей семьи.

Мы видим, что при низком уровне личного бюджета процесс капиталообразования или даже просто капиталовосстановления не может иметь места в сколько-нибудь значительном размере.

Острота неудовлетворенных элементарных потребностей еще настолько сильна, что не допускает мысли об ограничении по­требления путем выделения сколько-нибудь значительной суммы на капиталообразование, и только постепенно, по мере того,, как увеличение производительности труда позволяет расширять'

личный бюджет и покрывать одну за другой главнейшие по­требности семьи, хозяин получает возможность все большую и большую часть своих доходов направлять на капиталовосста-новление и капиталообразование.

Говоря иначе, в семейном хозяйстве авансирование средств на восстановление и образование капиталов хозяйства, произ­водимое из одного и того же бюджета, увязано с процессом удовлетворения личных потребностей, и размер авансируемых на хозяйство средств стоит всякий раз в зависимости от степени удовлетворения этих последних.

Последняя формулировка является, конечно, чрезвычайно упрощенной схемой, необходимой для подчеркивания нашей мысли, однако, как мы увидим ниже, более глубокий анализ по­кажет нам, что она в известном смысле совершенно правильна.

Зависимость размеров капиталоинтенсификации хозяйства от уровня благосостояния семьи мы могли отметить еще в 1913 г., когда при разработке бюджетного материала по крестьянским хозяйствам Старобельского уезда Харьковской губернии наткну­лись неожиданно на некоторую связь размеров капитала с фак­торами, слагающими личный бюджет хозяйствующей семьи.

На одного едока приходится коров и лошадей в зависимости от высоты земельного обеспечения и высоты личного бюджета

 

На одного едока прихо­дится пашни (дес.) Высота личного бюджета едока   

0-70,0 70,1—90,0 90,1—оо Среднее   

Число коров на одного едока   

0—2,0 2,1—3,0 3,1—оо 0,11 0,20 0,11 0,17 0,26 0,30 0,13 0,44 0,26 0,14 0,30 0,22   

Среднее 0,14 0,24 0,28 —   

Число лошадей на одного едока   

0—2,0 2,1—3,0 3,1—оо 0,14 0,26 0,11 0,17 0,20 0,20 0,26 0,22 0,29 0,19 0,22 0,30   

Среднее 0,17 0,19 0,24 —  

Уже эта таблица с несомненностью подчеркивала отмечен­ную особенность в сложении капиталов трудового хозяйства.

Строгие критики, просматривая сопоставляемые нами стати­стические ряды и признавая установленной зависимость между высотою личного бюджета семьи и размером хозяйственных расходов, могут отвергнуть целиком наше понимание этой связи

373

и предположить просто-напросто, что вращающийся в крестьян­ском хозяйстве капитал, восстанавливая сам себя, дает для каж­дого своего размера автоматически соответствующий уровень благосостояния семьи и никакое внутрихозяйственное равнове­сие тут н*и при чем.

Несмотря на всю наивность такого рода замечания, его де­лали нам весьма часто.

В сущности говоря, мы могли бы ответить простым вопросом: почему же, раз личный бюджет есть величина подчиненная, хо­зяйствующая семья, получив в результате хозяйственного года * определенный валовой доход, не стремится довести процесс ка­питалообразования до оптимума, гарантирующего ей наивысший доход, почему она иногда вынуждена ограничиваться только восстановлением явно недостаточного капитала, а подчас и во­все задерживать восстановительный процесс? Раз степень по­крытия потребностей есть величина производная, то что же тогда бронирует рубли личного бюджета от зачисления их в фонды расширенного восстановления капитала?

Для нас ответ на этот вопрос ясен. Если уровень дохода этого года определился в большей зависимости от размеров авансированного в течение операционного года * материального капитала, то распределение этого дохода, и прежде всего рас­пределение его на личное и хозяйственное потребление, будет находиться в свою очередь в зависимости от основного равно­весия внутрихозяйственных факторов, имеющего место в на­стоящий момент и намечаемого в будущем. Ни один из элемен­тов семейного хозяйства не является свободным, все они нахо­дятся во взаимодействии и в своих размерах взаимно опре­деляют друг друга.

Никакого другого объяснения нельзя дать тому затуханию и возрождению капиталовосстановительного процесса, который мы наглядно видим в нашей деревне в эпоху удачных и неудач­ных урожаев и рыночных конъюнктур.

Однако несомненно, что для уточнения нашего анализа и на­глядного установления направления связи мы должны поставить наш анализ так, чтобы его результаты не давали возможности двойного толкования.

Прежде всего, раз мы утверждаем зависимость процесса капиталообразования от момента внутрихозяйственного равно­весия, мы должны показать его зависимость от самого меха­низма этого равновесия.

Так, например, поскольку процесс капиталообразования обус­ловливается общим равновесием внутрихозяйственных факто­ров, на них не могут не влиять условия, влияющие на само это равновесие. Одним из таких факторов является, как мы знаем, размер отношения числа едоков к числу работников семьи. По-; смотрим, как реагируют на этот фактор процессы капиталооб­

374

разования. Для изучения его влияния разделяем каждую из групп предыдущей группировки на две подгруппы — первую с отношением е/р ниже среднего и вторую с отношением выше среднего — и, подсчитав итоги по подгруппам, получаем:

Расход на хозяйственные потребности на 1 едока по Новгородской губернии

Личные расходы на 1 едока (руб.)

Подгруппа, где е/р ниже сред­него

Подгруппа, где е/р выше средне­го

0,0—49,9 28,5 25,1

50,0—59,9 35,5 27,8

60,0—69,9 42,5 37,4

70,0—79,9 59,4 48,7

80,0—89,9 48,0 50,6

90,0—99,9 84,6 74,3

100,0—119,9 64,0 98,2

120,0—00 89,7 86,7

Мы видим почти по всем группам, как под давлением уве­личения обремененности семьи едоками возрастает потребитель­ское значение рублей дохода и хозяйство может авансировать относительно меньшее количество капитала.

Необходимо при этом отметить, что другие бюджетные мате­риалы не дают столь яркой реакции, как новгородские, как, впрочем, не дают ее и в отношении влияния отношения е/р на бюджет едока, что мною было уже отмечено в 1912 г. в очерках по теории трудового хозяйства и на что особое внимание об­ращал покойный В. К. Дмитриев *. Зато сумма хозяйственных расходов, исчисленная на одного работника, всегда дает нам резко выраженный ряд, т. е. по Новгородской губернии мы имеем:

 

Отношение е/р На 1 работника приходится хозяйственных расходов (руб)   

1,0—1,25 59,61   

1,26—1,50 73,85   

1,51 — оо 82,55  

Такой же характер реакции имеется и по другим исследова­ниям, как это видно из нижеследующей таблицы (см. с. 376).

Рассматриваемые ряды не оставляют никакого сомнения в том, что размер авансов на воспроизводство материального капитала подчиняется давлению состава семьи, и ясно, что об­ратного влияния авансирования капитала на состав семьи в данном случае быть не может.

375

Влияние отношения е/р на процесс капнталовосстановлення

 

Отношение числа едоков к числу работников   

1,01—1,15 1,16—1,30 1,31-1,45 1,46—1,60 ],61—оо   

На одного работник а хозяйственных расходов   

Харьковская губерния 110,8 207,9 286,5 318,6 348,0   

Тамбовская губерния 93,1 155,4 165,0 136,3 215,3   

Смоленская губерния 148,9 154,4 197,4 194,5 237,0   

Вологодский уезд     . . 56,1 59,2 91,5 81,5 101,0  

В этом примере, более чем где-либо, ясна зависимость про­цесса капиталообразования от момента внутрихозяйственного равновесия.

Однако несмотря на всю убедительность предыдущих сопо­ставлений, для нас представляло значительный интерес произ­вести такое сопоставление групп, в котором подчеркивалось бы прямое влияние высоты личного бюджета на размер хозяйст­венных расходов и в то же время исключалось бы обратное влияние размеров сельскохозяйственного дохода на высоту лич­ных расходов. Сопоставление такого рода было нам необхо­димо для того, чтобы окончательно отвести отмеченное уже нами предположение о существовании грубой прямой зависи­мости личного бюджета от объема хозяйственной деятельности, определяемой наличными средствами производства. (Взгляд, к сожалению, довольно распространенный среди широких кру­гов.)

Такого рода сопоставление в отношении высокопромысло­вых новгородских хозяйств было нами найдено в виде построе­ния комбинационной таблицы по уровню сельскохозяйственного дохода на едока и по уровню личного бюджета, которые в Нов­городе благодаря наличию промысловых поступлений не совпа­дали.

Сопоставление дало следующий результат:

Размер расходов на хозяйственные потребности в зависимости от высоты личного бюджета и сельскохозяйственного дохода (новгородские бюджеты)    <

 

Хозяйство по вы­соте личного бюджета едока Размеры сельскохозяйственных доходов на одного едока 1   

0—69,9 руб. 70,0—99,9 руб. 100,0—оо       ,   

Хозяйственные расходы на одного едока   

Низшие    .... 27,1 41,2 60,8   

Средние    .... 31,8 47,4 77,2   

Высшие    .... 43,6 53,5 94,5 4  

376

Таблица весьма выразительно показывает, что при одном и том же размере сельскохозяйственного дохода в зависимости от высоты личного бюджета весьма сильно изменяется и раз­мер авансируемого на производство капитала.

Так как разница в высоте личного бюджета при одном и том же уровне сельскохозяйственных доходов могла получиться исключительно от большего или меньшего развития промысло­вых поступлений, то мы произвели и прямую группировку по промысловости хозяйств, получив следующую в высшей сте­пени характерную таблицу:

Влияние промысловости хозяйства и размера доходов от сельского хозяйства на высоту хозяйственных расходов (новгородские бюджеты)

(в руб.)

 

На одного едока   

Доход от сель­ского хозяйства на одного едока Хозяйственных расходов основного капитала   

малопромысло­вые хозяйства многопромысло­вые хозяйства малопромысло­вые хозяйства многопро­мысловые хозяйства  

30,0—39,9 40,0—49,9 50,0—59,9 60,0—69,9 70,0—79,9 80,0—89,9 90,0—99,9 100,0—109,9 110,0—129,9 130,0—139,9 140,0—со

25,8 20,6 27,6 40,0 41,0 43,8 55,6 53,1 47,8 81,7 104,2

20,7 30,9 34,1 42,6 40,3 48,3 56,4 63,5 78,3 84,6 100,7

30,5 59,3 112,4 84,1 107,2 114,2 183,8 111,7 116,8 195,0 380,5

42,9 74,7 94,3 130,2 148,8 195,3 182,1 173,7 355,9 235,0 311,5

Как видно из таблицы, из 11 групп в 8 промысловость вы­звала реакцию увеличения хозяйственных расходов на одного едока. Этот на первый взгляд парадоксальный вывод объясня­ется тем, что в условиях данной группировки промысловость означает повышенную норму личного бюджета, которая и при­водит к неизбежному повышению авансируемого капитала.

Приведенные нами эмпирические выводы, устанавливающие несомненную зависимость процессов капиталообразования и ка­питаловосстановления от основного равновесия внутрихозяй­ственных факторов семейного предприятия, заставляют нас рас­крыть отмеченные зависимости и теоретически.

Как мы видим ниже, весьма простого круга рассуждений будет достаточно для того, чтобы процессы капиталовосстанов­ления внести в систему многократно анализированного нами равновесия между мерой тягостности труда и мерой насыщения потребностей.

377

Проблему, подлежащую нашему анализу, можно разделить на два самостоятельных вопроса.

1. Какое влияние на установление равновесия оказывают в семейном хозяйстве капитал и разные степени капиталоин-тенсивности этого хозяйства?

2. Какое влияние основное равновесие внутрихозяйственных факторов семейного хозяйства имеет на процесс авансирования средств (капитала) в производственный оборот этого хозяйства?

Остановим наше внимание прежде всего на первом вопросе.

Возьмем обычный для нашего анализа график этого равно­весия, где оно определяется пересечением кривой нарастающей тягостности труда AB и кривой насыщения потребностей CD. Для того чтобы выяснить связь капиталоинтенсивности хозяй­ства с моментом равновесия кривых, мы должны выяснить, ка­кое влияние на течение этих кривых, каждой в отдельности, ока­зывают наличность и разная степень напряжения процесса ка­питалообразования.

Всякое увеличение капиталоинтенсивности, или, что то же, степени вооруженности семьи средствами производства, вызо­вет, в том случае, конечно, если оно целесообразно, увеличение производительности рабочих сил семьи. При этом повышение производительности может быть двоякого типа: 1. Увеличение капитала хозяйства может привести к повышению производи­тельности всех затрат труда в хозяйстве, что в применении к нашему графику будет означать, что каждая данная сумма валового дохода хозяйства будет благодаря повышению капи­талоинтенсивности хозяйства доставаться семье с меньшим на­пряжением труда, чем это имело место ранее. Графически это приведет к более пониженному течению линии AB, как это и показало на графике 1, где кривая AiBi соответствует сте­пени капиталоинтенсивности.

2. Увеличение капитала хозяйства может, не приводя к об­щему повышению производительности труда, дать положитель­ный эффект в какой-нибудь одной отрасли хозяйства. В этом случае, очевидно, добыча большей части валового дохода будет доставаться хозяйству с той же степенью тягостности, как и раньше, и только часть годового дохода будет добыта с мень­шим напряжением труда. Графически для развития линии AB это будет означать, что на значительном протяжении' она сохранит старое течение и только с некоторого мо­мента, соответствующего вступлению нового капитала, она даст пониженное течение, как это отмечено нами на гра­фике 2.

Таким образом, целесообразное увеличение капиталоинтен­сивности хозяйства в отношении развития кривой нарастания тягостности труда приводит к полному или частичному пони-** жению ее течения.

378

в

А

О

График 1

График 2

Однако наблюдение за повышением валовой производитель­ности труда еще недостаточно для суждения о влиянии разных степеней капиталоинтенсивности на момент установления внут­рихозяйственного равновесия. Необходимо узнать, какое влия­ние оказывает увеличение капиталоинтенсивности на течение кривой насыщения потребности (CD).

Всякое авансирование капитала является направлением средств, находящихся в распоряжении хозяина, на производ­ственные издержки вместо личного потребления, т. е. сокра­щением этого последнего.

Даже в том случае, а мы для простоты анализа этот случай и принимаем, если авансирование капитала делается за счет занятого капитала, погашение в конце года взятой ссуды будет означать собой вычет части валового дохода для целей непот­ребительского порядка. Поэтому всякое увеличение капитало­интенсивности хозяйства означает собою, что из каждой дан­ной суммы валового дохода все меньшая часть будет направля­ема на удовлетворение личных потребностей. Говоря иначе, каждая данная сумма валового дохода при увеличении капита­лоинтенсивности будет давать меньшую степень насыщения по­требностей, что графически приведет к повышению течения ли­нии CD, как это нами показано на графике 3, и даст нам ряд новых течений CxDXy C2D2, C3D3 и C4D4.

Если мы теперь сопоставим между собою старые течения линий AB и CD, имевшие место до затраты новой суммы мате­риальных ценностей на производство, с их новым течением AiBi и CiDb то, естественно, увидим, что новое течение линий при­водит и к новому моменту равновесия  (х\)   (график 4).

Ясно, что анализируемое применение капитала будет прием­лемо для нашего хозяйства только в том случае, когда новое равновесие установится

379

График 3

График 4

при меньшей тягостности предельной затраты труда

при большей мере насыщения потребностей.

В графике 5 это условие и имеет место.

И, наоборот, новая затрата капитала будет с точки зрения трудового хозяйства невыгодной, коль скоро она, несмотря на увеличение валового дохода, приведет к увеличению тягостности предельной затраты труда, к уменьшению степени удовлетворе­ния потребностей.

График 5 дает нам сопоставление выгодного и невыгодного применения одной и той же суммы капитала.

Во втором случае невыгодного приложения капитала прира­щение производительности труда было настолько незначитель­ным, что не могло покрыть собою крупного вычета из доходов хозяйству.

Таково участие процесса капиталовосстановления в общей системе установления основного хозяйственного равновесия тру­дового хозяйства.

А так как ни одного крестьянского хозяйства не существует без той или иной затраты капитала, то графики, принятые нами (во второй главе, являются упрощенными, так как они исходят из предположения, что хозяйственные расходы семьи равны нулю, что мы во избежание недоразумений и считаем необхо­димым сейчас оговорить.

Для того чтобы возможно нагляднее показать, насколько ус­ловия капиталовосстановления в трудовых хозяйствах отлича­ются от таковых же в капиталистическом хозяйстве, мы позво­ляем себе привести анализ двух примеров, давно уже известных в сельскохозяйственной литературе, но не проанализированных еще теоретически.

I. Многократно цитированный А. Ф. Фортунатовым и дру­гими авторами пермский агроном Д. И. Кирсанов, докладывая

380

Выгодно

Нем «годно

О К К, О К       Ki

График 5

пермскому сельскохозяйственному съезду о работе агрономиче­ских организаций по распространению сельскохозяйственных машин, отмечает большие затруднения в распространении мо­лотилок в районах, где отсутствуют зимние промыслы и насе­ление, кроме молотьбы, ничем другим заниматься не может. Введение молотилки, правда, облегчит работу и освободит очень много рабочих рук, говорит Д. И. Кирсанов, но так как эти ра­бочие руки не смогут найти себе никакого другого приложения труда, то это ни на копейку не увеличит дохода крестьянской семьи, стоимость же молотилки представит собою значительный вычет из скудного крестьянского бюджета.

Пользуясь методом нашего графического анализа, мы можем построить эффект Кирсановской молотилки исходя из предполо­жения, что она не влияет на понижение тягостности предельных затрат труда, но понижает тягостность труда некоторых средних по тягостности затрат, которые не влияют на установление равновесия хозяйственных факторов.

Тогда графически приобретение молотилки даст следующий эффект в течении кривых AB и CD (график 6).

Молотилка — течение линии АМцВ приводит к течению АМ2В, оричем это изменение не влияет на дальнейшее течение линии AB. Изменение в течении линии CD и переход к течению GDi дает новый момент равновесия, ухудшающий тягостность труда и уменьшающий степень удовлетворения потребностей хозяй­ствующей семьи.

II. Еще интереснее второй пример из области наших юго-восточных наблюдений, отмечающий, что мелкие хозяйства Дона и Кубани часто вводят в работу уборочные машины на таких площадях, на которых они заведомо окупиться не смогут.

Причина этого лежит в том, что созревший хлеб держится в колосе всего 4—5 дней и семья без применения машины мо­жет успеть убрать значительно меньшее количество полей, чем

381

о

о

К Kj

График 6 График 7

то, которое она могла бы засеять и обработать. А так как уборка, подобно Кирсановской молотилке, является также не предельной по тягостности работой, то понижение оплаты труда благодаря убыточности машинной работы возмещается расши­рением объема хозяйства и приводит к более благоприятному моменту равновесия, как это видно по графику 7.

Резкий перегиб кривых AB и ABi зависит от того, что, кроме посева яровых, все остальные сельскохозяйственные действия дают несравненно меньшую оплату труда. Поэтому приобрете­ние уборочной машины, немного понижая оплату труда по уборке пшеницы, дает в то же время возможность расширить объем этой, несравненно более других выгодной работы, ранее связанной с критическим периодом жатвы.

Сказанного совершенно достаточно для того, чтобы понять механизм, определяющий выгодность или невыгодность того или иного приложения капитала в трудовом хозяйстве. Само собою понятно, что при возможности, правда почти никогда не встре­чающейся, использовать беспроцентный и неограниченный кре­дит крестьянская семья доведет количество обслуживающего ее капитала до степени оптимального вооружения своих рабо­чих рук средствами производства, которая экономически и тех­нически будет соответствовать семейному составу и даст мак­симальную оплату годового труда при минимальном напряже­нии его.

Для того чтобы яснее представить себе установление этой оптимальной меры капиталоинтенсивности хозяйства, восполь­зуемся вновь нашим графическим методом и посмотрим, как установятся моменты равновесия при различных степенях капи­талоинтенсивности хозяйства. Берем хозяйственную работу се-

382

График 8

мьи без всякого капитала, каковой соответствуют по графику 8 развитие линии тягостности труда AB и мера насыщения по­требности CD, и 4 возможные степени капиталоинтенсивности всего хозяйства в целом, которым соответствует течение линий:

I—CXDX и AXBX\  II—C2D2 и Л2В2;  III—C3D3 и А3В3 и IV—C4D4 и Л4В4.

Рассматривая график 8, мы видим, что, увеличивая капита-лоинтенсивность хозяйства с 0-й на 1-ю степень и с 1-й на 2-ю степень, мы повышаем уровень благосостояния хозяйства, так как эффект интенсивности в смысле понижения тягостности труда превышает собою стоимость затраты.

Однако эта третья степень интенсивности является уже оп­тимальной ее степенью, так как при дальнейшей интенсифика­ции вычеты из личного бюджета на затраты по интенсификации становятся столь ощутимыми, что не могут быть компенсиро­ваны продолжающимся падением тягостности труда.

383

Анализированный нами гра­фик построен исходя из предпо­ложения безвозмездности кре­дита.

В том случае, если кредит, оказываемый нашему хозяйству, из беспроцентного превращается в возмездный, схема определения оптимума остается в основе та же, только изменится течение ли­ний CiDi в C2D2 и т. д. и все они дадут более повышенное тече­ние, так как из дохода нужно бу-График 9 Дет брать не только восстанав-

ливаемый, авансированный ранее капитал, но и проценты по нему. При этом условии многие приложения капитала могут стать невыгодными, как это мы можем видеть из прилагаемого при­мера на графике 9.

Поэтому всякая возмездность в пользовании капиталом по­низит степень оптимальной капиталоинтенсивности хозяйства и тем более, чем более высокий процент приходится уплачивать хозяйству по займам.

Как бы то ни было, степень капиталоинтенсивности кресть­янского хозяйства будет всегда тяготеть к оптимальной соответ­ствующей объективной обстановке. А коль скоро этот оптимум будет достигнут и дальнейшее увеличение капиталоинтенсивно­сти уже будет невыгодно для хозяйствующей семьи, свободные средства ее или будут идти на увеличение личного бюджета, или же откладываться в виде сбережений и получать назначе­ние не трудового, а капиталистического порядка.

Таковы условия капиталообразования и капиталовосстанов­ления при наличности беспроцентного и процентного кредитов.

Некоторые из наших критиков, оспаривающие необходимость применения гипотезы трудопотребительского анализа для истол­кования явлений семейного хозяйства, указывали нам, что в дан­ном случае возможность или невозможность применения той или иной затраты капитала может быть сформулирована весьма просто и объективно. «Если применение капитала даст прирост чистой годовой выработки работника крестьянской семьи, за­трата будет признана выгодной и при наличии средств будет осуществлена».

В ответ на это мы с полным основанием можем сказать, что именно этот псевдообъективно поставленный вопрос крестьянин не сможет решить без субъективного взвешивания на весах столь раздражающего наших критиков внутрихозяйственного равновесия.

384

Постараемся на двух примерах пояснить сказанное сопо­ставлениями с возможным поведением капиталистического хо­зяйства. Предположим, что в районе хозяйства имеется очень выгодный для эксплуатации арендный фонд значительных раз­меров.

Капиталистическое хозяйство, располагающее средствами, будет эксплуатировать этот фонд в возможно больших разме­рах, покуда не наткнется или на технические затруднения, или на то, что за дальностью расстояния и возрастающей стоимо­стью транспорта расширение площади арендного пользования окажется объективно невыгодным.

Очевидно, что трудовое хозяйство, несмотря на объективную выгоду аренды 50 и 100 дес, ограничит свою аренду всего не­сколькими десятинами, и притом тем количеством, при котором будет сводиться трудопотребительский баланс* ибо каждая де­сятина, не теряя своей объективной выгодности, субъективно означает увеличение тягостности труда просто в силу увеличе­ния его годовой массы. И смею уверить моих критиков, что ни­какими объективными расчетами и моментами невозможно уста­новить тот предел, до которого будут использованы арендные возможности и доведен размер капитала, необходимого для платы за аренду и для эксплуатации хозяйства.

Точно таким же образом при стойловом содержании скота количество коров, а следовательно, и капитала в них и в обслу­живающих их средствах производства будет установлено в ка­питалистическом хозяйстве объективной невыгодностью даль­нейшего расширения стада, а в семейном хозяйстве — тем коли­чеством коров, при котором уход за последней из них будет столь же тягостен, сколь тягостен был бы отказ от удовлетво­рения тех потребностей, которые могут удовлетворяться на до­ходы с этой «предельной» коровы.

Единственно, где объективный расчет может дать некоторый результат, это в случаях замены одних средств производства другими, более совершенными и дорогими, а следовательно, тре­бующими повышения капиталоинтенсивности хозяйства. Однако и в этом случае новое приложение капитала неизбежно отра­зится на общем балансе и сможет сократить или расширить объем хозяйственной работы семьи как раз не в тех отраслях хозяйства, куда вкладывается капитал. Нередко, впрочем, как это мы видели с примером пермской молотилки и кубанской жатки, момент основного равновесия осложняет собою вопрос о выгодности и приемлемости частичных затрат капитала на улучшение хозяйства.

Для определения же общей абсолютной суммы капитала, зависящей вообще от объема хозяйства, момент равновесия является решающим.

13    Заказ № 491 385

Произведенный нами анализ в полной мере отвечает на пер­вый из поставленных нами вопросов — о влиянии степени капи­талоинтенсивности на установление момента равновесия внутри­хозяйственных факторов — и раскрывает нам теоретический смысл эмпирически установленного нами уровня оптимальной вооруженности хозяйствующей семьи капиталом.

Теперь мы можем перейти и ко второму из поставленных нами вопросов — к вопросу о влиянии состояния внутрихозяй­ственного равновесия на процесс капиталообразования и капи­таловосстановления. Как мы видим из эмпирического анализа, хозяйства не всегда могут довести процесс капиталообразова­ния до уровня, гарантирующего им оптимальные размеры капи­талоинтенсивности, и должны работать при недостаточной во­оруженности своего труда средствами производства и сводить внутрихозяйственное равновесие на пониженном уровне бла­госостояния.

Эмпирические материалы при этом указывают, как мы знаем, что в среднем крестьянской семье удается увеличить в своем хозяйстве процесс капиталообразования только параллельно с повышением личного бюджета, т. е. только в том случае, когда в силу тех или иных причин (повышение рыночной конъюнк­туры или выгодных промысловых заработков) повысятся вало­вые доходы хозяйства.

Постараемся вникнуть теоретически в мотивы такого хо­зяйственного поведения.

Крестьянская семья в результате своей годовой работы по­лучает, положим, 1000 руб. валового дохода натурой и день­гами. Какая часть из этой суммы будет направлена на потре­бительские нужды и какая пойдет на хозяйственные затраты? Этот вопрос является одним из самых сложных вопросов орга­низации крестьянского хозяйства.

Каждый рубль из этой тысячи может получить и потреби­тельское, и хозяйственное назначение. Совершенно ясно, что семья, для того чтобы существовать, должна значительную часть этого дохода затратить на свои потребительские нужды.

По мере насыщения потребностей потребительская оценка каждого направляемого к расходу рубля будет падать, но как бы она ни была мала, по всем вероятиям, в любой год крестьян­ская семья могла бы найти потребительское назначение всему своему годовому доходу.

Препятствием к этому является настоятельная необходи­мость для дальнейшего существования хозяйства авансировать часть валового дохода на восстановление оборотного капитала и сношенной части основного. Каждая хозяйствующая семья отчетливо понимает значение этих хозяйственных затрат и по многолетнему опыту своему знает, что сокращение ее хозяйств венного вооружения в ближайшем же году потребует от нее 386

большего напряжения труда и, несмотря на это, приведет к по­нижению уровня благосостояния. Точно так же она ясно пони­мает возможность будущего улучшения своего состояния в слу­чае усиления процесса капиталообразования. Говоря иначе, про­изводственное назначение каждого рубля может оцениваться ей с точки зрения того уровня благосостояния в будущем году, которое, по ее предположениям, связано с той или иной степе­нью капиталовосстановления в настоящем году.

Для этой формы оценки рублей, получающих производст­венное назначение, мы можем исходя из нашего предыдущего анализа найти и графическое выражение.

Рассматривая влияние на внутрихозяйственное равновесие различных размеров авансируемого капитала, взятого в ссуду и подлежащего после хозяйственного оборота возврату, мы уста­новили на графике 8 (с. 383) для каждого размера авансируе­мого капитала соответствующую ему степень насыщения потреб­ностей, устанавливаемую внутрихозяйственным равновесием.

Если теперь мы отложим на оси общий размер авансируе­мого капитала, а по ординатам — величины субъективных оце­нок той меры насыщаемости потребностей, которая соответст­вует каждому размеру авансирования, то мы получим кривую субъективных оценок рублей, последовательно направляемых на процессы капиталонакопления с точки зрения их будущего потребительского эффекта (линия КМ на графике 10 на с. 388).

Этим мы находим мерило для оценки производственного на­значения рублей, соизмеримое с обычным мерилом оценки их потребительского назначения (линия CD).

Сопоставим обе кривые для раздела принятого нами валового дохода в 1000 руб., причем развитие функций потребительского значения последовательных затрат будем вести справа налево (линия CD графика 10).

Тогда имеем следующую систему кривых, дающих пересече­ние в точке х, которая соответствует расходу 600 руб. на лич­ные потребности и 400 руб. на хозяйственные (см. график 10).

Сопоставляя течение обоих кривых, мы можем проследить психологию крестьянской семьи, решающей основной вопрос своего хозяйственного поведения: на каком уровне ей следует остановить свое потребление, для того чтобы обеспечить в бу­дущие годы достаточный уровень своего благосостояния?

Если семья пожелает фиксировать свое благосостояние в бу­дущие годы на том же уровне, на котором она установит свое потребление в данном году, а это следует принять как норму, то, очевидно, ей нужно ассигновать на хозяйственные потреб­ности сумму, соответствующую моменту пересечения, или, что то же, равновесия наших кривых, что имеет место на нашем графике при 400 руб. хозяйственных расходов. 13* 387

Ясно, что при всякой меньшей затрате семья, улучшив свое по­требление в текущем году, в бу­дущем году сведет хозяйствен­ный баланс при значительно бо­лее тягостном напряжении труда и меньшей мере насыщения по­требности, как это ясно из тече-о к юо   ния кривых для всякой суммы,

меньшей 400 руб. рафик 10 Если же семья пожелает в бу-

дущие годы повысить свое благо­состояние против того уровня, которое может она стабилизи­ровать с этого же года, то ей необходимо пойти на некоторое понижение своего благосостояния в этом году и этой ценой, увеличив вооружение своего труда капиталом, обеспечить по­вышение своего благосостояния в будущем. Мы не имеем эм­пирического материала для суждения о процессах капитало-накопления за ряд лет в пределах одного и того же хозяйства и потому воздерживаемся от дальнейшего углубления нашего анализа.

Будет осторожнее принять, хотя это и не всегда соответст­вует бытовой действительности, что раздел наличного дохода устанавливается на равновесии производственных и потреби­тельских оценок, или, что точнее, на желании сохранить посто­янный уровень благосостояния.

Приняв это условное положение, мы легко сможем дать тео­ретическое освещение наблюдавшемуся нами явлению роста ка­питалообразования при повышении валовых доходов и его па­раллелизма с ростом личного бюджета.

В самом деле, наш анализ механизма раздела валового до­хода на хозяйственное и потребительское назначение графиче­ски был приноровлен к размеру валового дохода, равному 1000 руб. При меньших суммах дохода, например при 700 руб., течение встречных кривых естественно несколько изменится, так как встречное развитие кривой DC потребительских оценок нач* нется не с 1000-го, а с 700-го рубля и даст в отношении кривой производственных оценок повышенное течение и момент равно­весия при значительно меньшем ассигновании на потребитель­ские нужды, как это видно на графике 11.

Нижеследующая система двух графиков показывает нам, как при построении кривых оценок потребительского назначе­ния (DC) отдельно для каждой суммы валового дохода мы мо­жем установить раздел валового дохода на потребительские и хозяйственные расходы для любой его высоты и вы­разить его графически в уже совершенно объективных велит чинах.

388

Моменты равновесия степени на­сыщения потребностей при разных уровнях бюджета с ожидаемыми в будущем равновесиями при раз­ных размерах капиталообразования

\

С о

ей о S 3 о = н

С. О,

2 ~

400,0

\

\1

800,0 L

J_I_L

1200

Размер расходов ца хозяйственные Потребности при разных размерах валового дохода na 1 едока

60

100 руб.

График 11

Таков механизм отщепления процессов капиталообразования от продовольственного потребления валовых доходов. Наш тео­ретический анализ вскрывает его только в самых общих чер­тах, но и полученных результатов достаточно для того, чтобы видеть значительное отличие процесса от обычного типа капи­талистического обращения капитала по формуле Д—Т—Л + д.

Здесь, в русском издании настоящего исследования, мне над­лежит сделать некоторое отступление и остановить внимание чи­тателя на некоторых своих размышлениях по поводу только что изложенного.

Весь теоретический анализ основ, на которых строится про­цесс капиталовосстановления и капиталонакопления в семейном хозяйстве, мною выражен в форме анализа равновесий между субъективными оценками разных явлений внутрихозяйственного

389

порядка. Мера удовлетворения потребностей, предельная за­трата рабочей силы, кривая моментов равновесия, смещение кривых, построенных на условных, не поддающихся точному из­мерению величинах, и прочий арсенал понятий и методов, мною употребленных, настолько непривычны для русского читателя, что я, облекая свою теорию в эти формы изложения, сильно рис­кую не найти с ним общего языка. Переписав набело текст сво­его исследования и перечитав написанное, я даже одно время думал совсем опустить это сложное и трудное для понимания место своего исследования. Пытался изложить его, не прибегая к сложным кривым и условным величинам. Однако попытки эти не увенчались успехом, так как основной объект моего ана­лиза— трудопотребительный баланс семейного хозяйства — ни в каких объективно конечных величинах выражен быть не мо­жет, а выбросить анализ взаимоотношения этого баланса с про­цессами капиталообразования было совершенно невозможно, так как без него все теоретическое содержание второй главы настоящего исследования было бы и неполно, и даже прямо неверно.

Поэтому я решил, основательно переработав, правда, оста­вить и в русском издании те теоретические рассуждения, кото­рые были в немецком, тем более что они представляли собою только дальнейшее развитие и усложнение того, что уже содер­жалось в смысле метода анализа во второй главе.

Единственно, что я счел необходимым,— это снабдить свои рассуждения некоторыми разъяснениями.

Многие из моих читателей, прочтя без должного внимания мои теоретические формулы, могут по созвучию терминологии причислить меня к лику австрийской школы и этим ограничить свое внимание к настоящему исследованию.

Я протестовал уже против этого во введении к настоящей работе и считаю уместным остановиться на этом вопросе еще раз. Школа предельной полезности, многие заслуги которой пе­ред экономической наукой я не отрицаю, стремилась вывести из субъективных оценок полезности предметов всю систему на­родного хозяйства, и в этом была ее главная ошибка.

Я этого не делаю, весь мой анализ до сего момента был ана­лизом внутрихозяйственных процессов, я стремился выяснить, как с частнохозяйственной точки зрения организован произво­дящий аппарат семейного земледельческого хозяйства, как реа­гирует он на то или иное воздействие давящих на него народно­хозяйственных факторов, как определяется его объем и как про­текают в нем процессы капиталообразования.

Мне, как это представляется, удалось показать, что в своем хозяйственном поведении семейное хозяйство, лишенное катего­рии заработной платы, и по способу своего хозяйственного рас­чета, и по мотивации работы отличается от хозяйства, построен­

390

ного на наемном труде, и что процесс кругообращения капитала происходит в нем несколько иначе, чем в обычном капиталисти­ческом хозяйстве, где этот круговорот (кругооборот. — Ред.) с таким блеском проанализирован во II томе «Капитала».

Так как при отсутствии категории заработной платы я не мог применить к оценке внутрихозяйственных явлений объек­тивный ценностный расчет определения чистой прибыли из раз­ности, валового дохода и материальных издержек, то мне при­шлось ввести в анализ гипотезу трудопотребительного баланса как некоторую модель, заменяющую собой хозяйственное со­знание трудовой семьи или, точнее, ее руководителя.

Мне удалось показать, что с помощью так сконструирован­ного аппарата крестьянское хозяйство может определить объем своей хозяйственной работы, реагировать на все народнохозяй­ственные факторы — на колебание цен, на улучшение техники производства, на повышение плодородия и другие рентообразую-щие факторы и, наконец, может производить закономерно процессы капиталовосстановления и капиталонакопления и обо­рачивать внутри себя заемный капитал. Говоря короче, сущест­вовать в условиях современного товарного строя народного хо­зяйства.

Мы видели, что хозяйственное поведение так сконструиро­ванного аппарата во многих случаях было тождественно аппа­ратам, построенным на наемном труде, в некоторых же слу­чаях, по преимуществу в случаях аграрного перенаселения, резко отличным.

Возможность благодаря нашей теории понять природу этих отличий в хозяйственном поведении и составляет в наших гла­зах ценность наших построений. Поэтому вполне прав был фрей-бургский проф. К. Диль, который в отзыве на немецкое издание нашей книги писал, что забвение этих отличий семейного хо­зяйства и экстраполяция на него экономики А. Смита и Д. Ри-кардо привели англичан в их индийской хозяйственной политике к ряду тяжелых ошибок.

Теперь, поскольку нами теоретически сконструирован хозяй­ственный аппарат семейного хозяйства, нам надлежит ввести его в систему современного народного хозяйства со свойствен­ной ему гегемонией капиталистических отношений и уяснить, в какой мере разные факторы этого строя будут влиять на наш аппарат и в какой мере массовые процессы, совершаемые в пре­делах хозяйственного массива, слагающие которого построены по типу нашего аппарата, будут сами оказывать влияние на су­ществующую систему народного хозяйства.

В обоих случаях, конечно, связь между аппаратом семейного хозяйства и народным хозяйством будет держаться не субъек­тивными оценками, а теми вполне объективными хозяйствен­ными ценностными величинами, которые получаются в резуль-

391

тате проанализированного нами семейного производства или служат его предпосылками.

Говоря иначе, всякого рода субъективные оценки и равнове­сия, проанализированные нами как таковые, из недр семейного хозяйства на поверхность не покажутся, и вовне оно будет пред­ставлено такими же объективными величинами, как и всякое иное.

Крестьянское хозяйство может воздержаться от покупки предмета, субъективная оценка которого для него будет ниже рыночной цены, но если оно его купит, то будет платить за него такими же рублями, как соседнее чисто капиталистическое предприятие.

Однако, как это мы постараемся показать в последующих главах, семейное хозяйство в силу особенности внутреннего сло­жения своего хозяйственного аппарата имеет ряд объективных особенностей в народнохозяйственном отношении как в пределах массива семейных хозяйств, так равно и в своем влиянии на другие слагающие системы народного хозяйства.

Ниже мы попытаемся вскрыть эти народнохозяйственные следствия, вытекающие из природы внутрихозяйственной орга­низации семейного хозяйства.

Вот в этих-то частях нашей работы, и только в этих, мы и можем сойтись или разойтись в своих выводах со школой пре­дельной полезности, марксистами-ортодоксами, марксистами-ре­визионистами, неоклассиками, англоамериканцами и другими направлениями в разработке теории народного хозяйства.

В сущности говоря, каждая из этих теорий для того, чтобы быть универсальной, должна обнять своими построениями те особенности хозяйственного поведения семейных хозяйств, кото­рые вскрыты нами эмпирически, и, пожалуй, даже нашу внут­рихозяйственную организационную концепцию.

Во всяком случае, наше учение о строении аппарата семей­ного хозяйства само по себе не противоречит ни одной из тео­ретических систем народного хозяйства и только требует от них некоторого творческого напряжения для своей аперцепции (вос­приятия. — Ред.).*

Так, например, поскольку семейное хозяйство существует в пределах народного хозяйства с гегемонией капиталистиче­ских отношений, поскольку оно втянуто в товарное производ­ство и является мелким товаропроизводителем, продает и поку­пает по ценам, установленным в порядке торгового капита­лизма, и поскольку вращающиеся в нем капиталы представляют собою в конце концов занятый им банковский капитал, наше хозяйство со всеми свойственными ему особенностями (и, мо­жет быть, именно в силу этих своих особенностей) делается объектом самой безудержной капиталистической эксплуатации н неотъемлемой частью капиталистического строя. И, например, 392

марксистскому автору для уяснения особенностей этой формы эксплуатации нужно будет принять во внимание особенности природы крестьянского хозяйства, нами установленные, тем бо­лее что сам К- Маркс, говоря о ректе в крестьянском парцел­лярном хозяйстве, уже отметил многие из устанавливаемых нами положений.37

Впрочем, наше отступление от прямого развития темы слиш­ком затянулось, и мы, оканчивая его, должны будем все же вернуться к вопросу кругообращения капитала в крестьянском хозяйстве.

Нам кажется, что наш анализ влияния внутрихозяйствен­ного равновесия на процесс капиталообращения в семейном хо­зяйстве может дать нам основание для формулирования сле­дующих положений.

1. При каждом данном уровне техники и условиях данной рыночной конъюнктуры всякая трудовая семья, располагающая возможностью регулировать площадь своего землепользования, может повышать производительность своего труда, увеличивая капиталоинтенсивность своего хозяйства до известного опти­мального для этой семьи уровня. Всякая форсация капитало­интенсивности за пределы этого оптимального уровня поведет к усилению тягостности труда и даже к падению его оплаты, так как, с одной стороны, повышение расходов на восстанов­ление снашиваемого капитала будет погашать полезный эффект дальнейшей капиталоинтенсификации, а с другой — хозяйствен­ная реализация этого капитала потребует от хозяйствующей семьи большего напряжения труда, чем это допускается равно­весием внутрихозяйственных факторов хозяйства.

2. Далеко не все семейные хозяйства работают при опти­мальной капиталоинтенсивности. Многие из них ведут хозяй­ство с пониженной капиталообеспеченностью и получают пони­женную оплату труда. Часто семьи эти, несмотря на полное стремление довести капиталы своего хозяйства до оптимальных размеров, сделать этого не могут, так как процесс капитало­восстановления, связанный известным равновесием с процессом удовлетворения личных потребностей, не может достичь разме­ров, гарантирующих расширенное воспроизводство капитала.

3. Вообще процессы капиталообразования и капиталовосста­новления увязаны в некоторое равновесие с другими процес­сами семейного хозяйства (напряжением труда, удовлетворе­нием личных потребностей и пр.) и в своей силе зависят от развития этих последних. В малоудачные хозяйственные годы процесс капиталовосстановления угасает вместе со снижением личного бюджета и повышением уровня самоэксплуатации, ра­бочих сил семьи, в хорошие годы он ведет к расширенному вос-

393

производству капитала вместе с повышением уровня личного потребления и понижением напряжения труда.

Таковы главнейшие основы строения и оборотов капитала в семейном хозяйстве.

Ввиду исключительного народнохозяйственного значения процессов капиталообразования для аграрных крестьянских стран мы не сомневаемся, что дальнейшее изучение этих про­цессов стоит на ближайшей очереди и должно начаться прежде всего с собирания эмпирического материала.

Заканчивая этим главу о капитале в трудовом хозяйстве, мы заканчиваем тем самым и первую часть нашего исследова­ния, посвященную сложению индивидуального трудового хозяй­ства в земледелии.

Все изложенное представляет собой итоги почти двадцати­летней работы ряда русских экономистов, имеющих в своем рас­поряжении исключительные по богатству материалы, собрана ные полувековой работой русской земской статистики, и в на­стоящем систематизированном виде дает нам более или менее законченное очертание теории крестьянского хозяйства.

Однако, оценивая уже пройденный путь, мы еще раз повто­ряем, что нами заложена только основа дальнейшей, более глубокой работы, даны руководящие идеи к целому ряду эмпи­рических исследований, и надо надеяться, что следующему по­колению экономистов удастся в полной мере и на значительно большем объеме материала развить учение об организации ин­дивидуального крестьянского хозяйства.

ГЛАВА VI

НАРОДНОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СЛЕДСТВИЯ, ВЫТЕКАЮЩИЕ ИЗ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ СЕМЕЙНОГО ХОЗЯЙСТВА

На протяжении пяти предыдущих глав мы весьма тщательно и, может быть, даже с некоторой надоедливостью для читателя стремились подчеркнуть, что ведем наш анализ в частнохозяйст­венной плоскости, т. е. в плоскости изучения внутренних про­цессов работы хозяйственного аппарата крестьянской семьи.

Само собою понятно, что сконструированный нами теорети­чески аппарат трудового хозяйства не мог мыслиться нами висящим в безвоздушном пространстве. Мы приняли наше хо­зяйство как хозяйство товарное и, следовательно, входящее в порядке кредитного и товарного оборота в некоторую сосуще­ствующую с ним систему народного хозяйства.

Доктор К. Риттер, один из критиков немецкого издания настоящей книги, признавая отмеченные нами особенности внутренней организации семейных предприятий, в то же время считает необходимым сохранить за ним термин капиталистиче­ского хозяйства38, так как оно, входя в капиталистическую си­стему современного народного хозяйства, составляет собою только часть его и, продавая и покупая товары по ценам ка­питалистического рынка, уплачивая за занятые капиталы обыч­ные банковские проценты и потрясаясь всеми кризисами и де­прессиями капиталистической системы, оно тем самым с народ­нохозяйственной точки зрения есть только вариант или фаза современного капитализма.

На такой же примерно точке зрения стоит и кильский проф. А. Скальвайт39.

Мы ничего не имеем против такой концепции, и, в сущности говоря, все содержание пяти предыдущих глав вполне может уместиться в ее лоне за некоторыми терминологическими по­правками. И если мы с особенной настойчивостью противопо­ставляли и будем противопоставлять семейное хозяйство капи-

395

талистическому, то делали это в плоскости организационно-про­изводственной, противопоставляя трудовое хозяйство хозяйству, построенному на труде наемных рабочих. В этом отношении это два совершенно различных хозяйственных аппарата, по-разному реагирующие на одни и те же экономические факторы.

В народнохозяйственном же отношении в настоящее время они оба являются составляющими одной и той же народнохо­зяйственной системы, и биение ее пульса в равной мере, хотя и по-разному, ощущается и тем, и другим.

Весь вопрос заключается только в том, как слагается эта единая народнохозяйственная система, которую мы согласны считать системой капиталистической ввиду свойственной ей ге­гемонии капиталистических отношений *.

Или точнее: есть ли разница в строении и работе народно­хозяйственного аппарата в том случае, когда в его составе аппараты семейного типа единичны, и в том, когда подавляю­щая часть продуктов сельского хозяйства производится в преде­лах этих аппаратов?

Для того чтобы избежать обвинения в статичности, я согла­сен даже отредактировать этот вопрос иначе: имеется ли раз­ница в сложении и работе народнохозяйственного аппарата (в ценообразовании, распределении доходов, географии произ­водства и пр.) между той фазой развития капитализма, в ко­торой семейные предприятия количественно составляют значи­тельную часть производства, и той его фазой, в которой они по­теряли всякое значение?

По нашему мнению, эти различия существуют и заключа­ются они в том, что большие народнохозяйственные массивы семейных хозяйств, в общем всегда пассивных, будучи втянуты в капиталистическую систему народного хозяйства и приведены в подчинение организующим центрам капитализма, начинают сами оказывать свое влияние на них особенностями своего хо­зяйственного поведения, и это влияние подчас и в некоторых отраслях начинает приобретать определяющее значение.

Говоря иначе, современная фаза капитализма, в которой большая часть промышленности и торговли построена на аппа­ратах, эксплуатирующих наемный труд, а значительная часть сельского хозяйства — на аппаратах семейного хозяйства, неиз­бежно должна отражать на себе влияние и того, и другого типа хозяйственной деятельности.

Теоретически учение о народном хозяйстве от Д. Рикардо и до наших дней строилось дедуктивно, исходя из мотивации и методов хозяйственного расчета homo economicus'a40, работаю­щего в качестве капиталиста-предпринимателя, строящего свое предприятие на наемном труде*.

"> Хозяйствующий человек (лат.).— Ред.

зов

В действительности оказывается, что этот классический homo economicus часто сидит не на месте предпринимателя, а в ка­честве организатора семейного производства.

Поэтому система теоретической экономии, сконструирован­ная исходя из предпринимательской работы homo economicus'a в качестве капиталиста, ясно одностороння и недостаточна для познания экономической действительности во всей ее реальной сложности.

Какие же осложнения в теоретическую систему народного хозяйства может внести частичная пересадка homo economicus'a из одного качества в другое?

Для того чтобы ответить на этот вопрос и возможно ярче оттенить могущие произойти отклонения, лучше всего было бы повторить теоретическую ошибку современных экономистов, но только в обратном порядке, т. е. принять, что все homo econo-micus'bi без изъятия сидят в качестве организаторов семейного хозяйства и что наемного труда и «работодателей» в природе не существует и система народного хозяйства складывается из взаимоотношения этих семейных хозяйств.

В теперешних условиях такое предположение кажется не­много странным, но для целого ряда минувших эпох, предшест­вующих зарождению и развитию капитализма, такая конструк­ция могла быть более близкой, чем концепция, положим, А. Смита 41.

Для нас такая система имела бы немалое аналитическое значение и представляла бы в отношении к теперешней теоре­тической экономии то же, что геометрия Лобачевского к гео­метрии Евклида. У Лобачевского выпадала аксиома параллель­ных линий, у нас — категория заработной платы.

Мы, однако, не считаем себя в силе и в праве занимать чи­тателя изложением такой системы экономики чистой культуры трудовых хозяйств42 и остановимся только на анализе некото­рых народнохозяйственных следствий, вытекающих из органи­зационных особенностей семейного хозяйства и имеющих весьма актуальное значение в реальной жизни.

Так, только располагая теоретически вполне и отчетливо ус­тановленным пониманием народнохозяйственных категорий тру­дового семейного хозяйства, мы окажемся в состоянии подойти к освещению тех запутанных и сложных явлений в области зе-

397

мельных цен, сложения рынка сельскохозяйственных продуктов, развертывания промышленных кризисов в земледельческих стра­нах и, наконец, штандорта (размещения. — Ред.) сельского хозяйства, невозможность обычного капиталистического истол­кования которых уже показана В. А. Косинским, А. Н. Челин-цевым, С. А. Первушиным, Н. П. Макаровым и другими эко­номистами последнего времени.

Первой из проблем, стоящих на этом пути, является про­блема ренты в трудовом хозяйстве, поставленная А. Н. Челин-цевым в его экономическом этюде, отвечающем на вопрос за­главия «Существует ли рента в трудовом хозяйстве», и еще ра­нее проф. С. Н. Булгаковым и марксистами-ревизионистами, а отчасти даже и самим К. Марксом. Как известно, работа А. Н. Челинцева приходит к выводу, что никакой ренты кре­стьянское хозяйство не получает и степень рентное™ того или иного местоположения хозяйства или качества его земель ска­зывается только на повышении или понижении уровня потреб­ления хозяйствующей семьи.

Однако, по нашему мнению, тот рентный момент, который, согласно А. Н. Челинцеву, выражается в крестьянском хозяй­стве в повышении уровня потребления, требует для своего пол­ного уяснения гораздо более глубокой теоретической разра­ботки, чем простая ссылка на повышенное потребление, так как согласно нашему предыдущему анализу сам факт повышения уровня потребления тем самым уже является фактом пониже­ния в напряжении труда и увеличения капиталообразующей силы хозяйства, т. е. представляет собою явление, гораздо бо­лее РЛПЖНПР

Прежде всего, что такое рента как народнохозяйственное явление? Согласно обычному школьному определению «рента есть часть дохода, которую предприниматель уплачивает собст­веннику земли за пользование этой последней». То есть, говоря иначе, перед нами реальное социально-экономическое явление, существующее в определенных условиях общественных отноше­ний, возникших на почве сельскохозяйственного производства, и ими (этими отношениями) регулируемое.

Именно это явление и ничего больше служило объектом ана­лиза Д. Рикардо и других англичан.

Это понятие часто переносилось и на анализ доходов хо­зяйства, ведущегося на земле предпринимателя, в том смысле, что из состава чистого дохода выделяли бухгалтерски, и при­том всегда крайне условными методами, ту часть этого дохода, которую хозяйство могло или должно было бы платить за эту землю в случае, если бы она была бы в чужой собственности. «Рента» в этом случае была счетным «таксационным» понятием, зависящим от арифметики счетовода, а отнюдь не реальным социально-экономическим явлением, зависящим от движения об­

щественных взаимоотношений. Наиболее блестяще это было по­казано проф. Ф. Эребо в его последней работе об оценках земли, в которой он доказал невозможность таксировать (оцени­вать.—Ред.) земельные участки исходя из бухгалтерских ис­числений чистой прибыли и «ренты»43.

Единственной реальностью- такого хозяйства является лишь чистый доход предприятия, выражаемый в годичном приросте материальных ценностей в хозяйстве.

Исчисление же «ренты», часто весьма необходимое и полез­ное, имеет такое же отношение к общественно-экономическому явлению ренты, как таксационные оценки продуктов, совер­шающих натуральный оборот в хозяйстве, к явлению рыночной цены.

Точно таким же образом в отношении семейного хозяйства полной социально-экономической реальностью будут те аренд­ные цены, которые крестьянское хозяйство будет выплачивать за арендуемые им земли. Однако, как мы увидим ниже, ни ге­незис этих цен, ни их уровень, как это показали многочисленные эмпирические исследования, не будут совпадать с арендными ценами, уплачиваемыми хозяйствами, организованными на на­емном труде44.

Однако при отсутствии в семейном хозяйстве, взятом в его чистых формах, категории заработной платы как величины, объ­ективно даваемой хозяйству, эту «ар-ендную плату» вывести даже исчислительно из доходов семейного хозяйства представ­ляется совершенно невозможным.

Единственными народнохозяйственными реальностями в системе семейного хозяйства являются: 1) валовой доход се­мейного хозяйства, 2) суммы, затрачиваемые из него на вос­производство капитала, 3) личный бюджет семьи и 4) ее сбе­режения, не вложенные в свое хозяйство. Все эти четыре величины вполне реальны, и поскольку они имеют ценностный характер, они суть социально-экономические явления, зависящие от сложной системы общественных отношений и часто опреде­ляемые в большей мере котировками лондонской биржи, чем местными дождиками.

Нашей задачей в деле народнохозяйственного анализа кре­стьянского хозяйства и должно являться изучение влияния раз­ных народнохозяйственных факторов на эти процессы капитало­восстановления и капиталонакопления крестьянского хозяйства и на уровень его благосостояния.

399

Сообразно изложенному вопрос о ренте в крестьянском хо--зяйстве, поскольку объектом нашего анализа не являются аренд­ные платы, уплачиваемые крестьянскими хозяйствами, должен сводиться не к исчислению какой-либо подесятинной нормы «нетрудового дохода», именуемого земельной рентой, а к тща­тельному изучению того влияния, которое рентообразующие факторы оказывают в крестьянском хозяйстве на три вышеот-меченные реальные категории семейного хозяйства — капитало­образование, уровень напряжения труда и личный бюджет кре­стьянских семей.

Говоря иначе, если мы имеем какой-либо участок земли, бла­годаря своему плодородию и близости к рынку находящийся в хороших рентных условиях, то мы будем иметь перед собою следующие четыре подхода к анализу ренты.

1. Землю   обрабатывает предприниматель-ка­питалист,    арендую­щий ее у землевла­дельца

2. Землю   обрабатывает предприниматель-ка­питалист, владеющий этой землей

3. Землю обрабатывает семейное хозяйство, арендуя ее у земле­владельца

Социально-экономический   анализ

Анализ сводится к вы­яснению того меха­низма, с помощью которого рыночные цены, плодородие земли и другие рен­тообразующие факто­ры влияют на высоту платимых арендных плат

Анализ сводится к вы­яснению      влияния рентообр азу ющих факторов на величи­ну   чистого   дохода

Анализ сводится к вы­яснению механизма, с помощью которого на высоту арендных плат влияют, с од­ной стороны, выше­перечисленные ренто­образующие факторы, а с другой — густота населения и строение его, доходов. Высота арендных плат в этом третьем случае мо­жет не совпадать с арендными платами в первом случае

Таксационно-бухгалтерский    анализ

Исчисление ренты делается путем вычитания из чис­того дохода процента на капитал, получающийся остаток принимается за ренту и, как правило, редко совпадает с ре­альными арендными це­нами и уровнями банков­ских процентов с цен на землю

400

4 Землю обрабатывает семейное хозяйство, владеющее этой зем­лей.

Анализ должен своди­ться к выяснению влияния рентообра-зующих факторов на капиталообр азование, напряжение труда и повышение уровня благосостояния се­мейных хозяйств в разных условиях се­мейного состава и землеобеспечения. Разница между ма­териальными дохо­дами двух хозяйств, находящихся в раз­ных условиях рент-ности, отнесенных к десятине, не обяза­тельно будет совпа­дать с высотою арен­дных плат, платимых за эти земли семей­ными и капиталисти­ческими хозяйствами, и таксационно исчис­ленными рентами ка­питалистического хо­зяйства

Невозможно выдвинуть ис­ходя из материалов хо­зяйств четвертого типа никаких таксаторских методов для исчисления тех арендных плат, кото­рые в аналогичных усло­виях были бы уплачены хозяйствами третьего типа.

С помощью ряда условных приемов, оценивая труд семьи по заработным пла­там и проч , можно, ко­нечно, вычислить «капи­талистическую ренту» так, как это делается для второго типа. Однако эти упражнения, часто весьма полезные, например для раскладки податных сбо­ров ит п. надобностей, в которых мЪжно рабо­тать с относительными ве­личинами невысокой точ­ности, никакого социаль­но-экономического смысла содержать в себе не будут

Для конструирования теории рентных элементов в трудо­вом земледельческом хозяйстве нам представляется необходи­мым проследить, какой эффект в нем имеют обычные рентооб-разующие факторы, создающие и количественно определяю­щие собою дифференциальную ренту капиталистического земледелия.

Ясно, что для крестьянского хозяйства как лучшее каче­ство полей, так равно и более благоприятное положение хо­зяйства в отношении рынка принесет или понижение матери­альных затрат и трудовых усилий для получения того же ва­лового дохода, или же повышение этого дохода при тех же материальных затратах и трудовых усилиях.

Для трудового хозяйства в обоих случаях это будет озна­чать увеличение оплаты единицы труда в более рентных усло­виях и приведет к установлению нового равновесия между мерой тягостности труда и мерой удовлетворения потребно­стей, как это показано на знакомом уже нам по своему типу графике (см. с. 402), где линия ABi обозначает собою тяго­стность труда в условиях повышенной рентности.

Перед нами обычная для трудового хозяйства картина по­вышения производительности единицы труда, в данном случае происшедшего благодаря переходу от малорентного к более рентному  участку земли,  такая  же, какую  мы  наблюдаем

401

в случаях применения новых ма­шин, повышения рыночной конъ­юнктуры и других примеров нашей второй главы.

Говоря иначе,  переход нашего семейства   к   работам   на   земле с большей рентабельностью затрат труда и капитала не приносит ей никакого нового нетрудового источ­ника дохода, а просто создает луч­шие    условия   для    приложения труда, равно как переход на землю, дающий при капиталистической экс­плуатации отрицательную ренту, не будет означать собою для трудового хозяйства убытка в капиталистическом смысле этого слова, т. е. уменьшения обращаемой в хозяйстве суммы ценно­стей, а даст только ухудшение условий приложения труда и со­ответственно может изменить равновесие основных внутрихо­зяйственных факторов хозяйства.

При этом согласно изложенному нами во второй главе при­рост потребления и вообще доходов семьи при переходе ее к работам на высокорентные земли не будет даже количе­ственно соответствовать приросту капиталистической ренты при таковом же переходе, так как мы знаем (с. 243), что при повышении производительности труда момент нового внутри­хозяйственного равновесия устанавливается на уровне продук­ции, отстающей в своей акорости нарастания от скорости нарастания производительности. Хозяйство, покрыв свои потреб­ности повышенными поступлениями с высокорентных прило­жений труда, сможет сократить общую массу своих трудовых усилий и выбросить из своего организационного плана заня­тия, дающие сравнительно малую оплату труда.

Как мы знаем, хорошим примером этого является рост продукции работника швейцарских крестьянских хозяйств под влиянием все увеличивающейся рентабельности приложения труда. Нижеследующая таблица повторяет эти уже известные нам цифры в несколько измененном виде.

Влияние повышения рентности на уровень благосостояния крестьянских семей

Оплата одного рабочего дня в своем хозяйстве (франки)

 

0-2 2-3 3-, 4-5 |  5 и выше   

610 699 804 839 886   

100 114 132 137 145   

100 166 233 300 366  

Расходы на личные потреб­ности на одного едока   .

То же принимая 1 группу за 100    ........

Рост оплаты, принимая 1 группу за 100  ....

402

Поэтому если даже чисто бухгалтерски и арифметически вычесть из новых доходов доходы старые и разность разде­лить на число десятин, то получившиеся величины не будут соответствовать разнице капиталистических рент этих земель.

Даже больше того. Если мы совершенно вопреки организа­ционным началам трудового хозяйства выдернем из всего хо­зяйства одну десятину, оценим труд хозяйствующей семьи по уровням заработных плат и учтем баланс этой изолированной десятины методами капиталистической бухгалтерии, то при­рост бухгалтерского «чистого дохода» с нее будет иной, чем в капиталистическом хозяйстве, так как в большинстве слу­чаев трудовое хозяйство будет согласно своему расчету выгод­ности доводить степень интенсивности культуры до другого уровня, чем хозяйство капиталистическое.

Особенно интересным примером этого являются уже изве­стные нам учеты швейцарских хозяйств, произведенные проф. Э. Лауром по всем правилам капиталистической бухгалтерии.

В его итоговой таблице мы имеем:

Мера интенсивности и земельная рента в крестьянских хозяйствах Швейцарии по исследованию Э. Лаура (1910 г.)

 

Группа хозяйств по землеполь­зованию (га) Мера интенсивности. На 1 га приходится Земельная рента на 1 га (франки) На одного едока приходится (га)   

рабочих дней валового дохода

  

До 5 147 902,04 68,0 1,21   

5—10 115 777,70 77,2 2,06   

10—15 89 728,10 85,4 3,21   

15—30 76 610,03 85,4 4,82   

30 и выше 56 500,99 86,9 7,86  

Мы видим, что земельная рента трех многосеющих групп, построенных на наемном труде, дает почти одинаковую вели­чину— около 85 франков на 1 га; хозяйства же трудового типа, находящиеся в состоянии малоземелья, не могут свести своего баланса при оптимальном уровне интенсивности и вы­нуждены форсировать интенсивность, повышая этим валовой доход, но роняя бухгалтерски исчисляемую «ренту».

Некоторое влияние на снижение ренты в мелких парцел­лярных хозяйствах оказывает и их техническая слабость.

Таким образом, рентообразующие факторы имеют совер­шенно различный количественный эффект в трудовом и капи­талистическом хозяйстве. Однако для нашего теоретического анализа гораздо важнее не это количественное несовпадение, а   глубочайшие   различия   в   самой   природе двух явлений,

403

порождаемых рентообразующими факторами: капиталистиче­ской ренты, с одной стороны, и повышения производительности труда — с другой.

Не приходится забывать, как это уже мы отметили, что Д. Рикардо, разрабатывая теорию ренты, имел объектом ана­лиза вполне определенный социально-экономический феномен, а именно долю нетрудового дохода фермера-предпринимателя, работающего на наемном труде, уплачиваемую им собствен­нику земли.

Этот феномен представлял собою явление, вполне ясно оп­ределившееся народнохозяйственными категориями (заработ­ной платой, процентом на капитал и рыночными ценами) и совершенно немыслимое вне той народнохозяйственной си­стемы, как вообще немыслимо в изолированном состоянии лю­бое капиталистическое хозяйство.

Повышение же производительности труда крестьянского хозяйства и вытекающие из этого последствия в виде повыше­ния уровня потребления и силы капиталообразования зависят, помимо технических условий производства, только от одной категории народнохозяйственного порядка ■—рыночной цены и совершенно не реагируют и не могут реагировать на другие — заработную плату, процент на капитал и проч. Кроме того, трудовые хозяйства могут мыслиться нами совершенно нату­ральными, тогда все же разница в качестве полей сохранит силу рентообразующего фактора и приведет к тому, что хо­зяйства, находящиеся в лучших рентных условиях, будут вне влияния каких-либо народнохозяйственных категорий иметь согласно природе своего внутреннего трудового сложения по­вышенный уровень потребления, большую силу капиталообра­зования и меньшую степень напряжения труда.

Говоря иначе, рентный элемент трудового хозяйства мо­жет мыслиться вне всяких народнохозяйственных категорий, являющихся необходимым условием для понятия капиталисти­ческой ренты и для самого факта существования капиталисти­ческого хозяйства.

Таким образом, резюмируя все вышесказанное, мы можем признать, что рентообразующие факторы, порождающие в ка­питалистическом хозяйстве явления земельной ренты как осо­бого вида нетрудового дохода, в хозяйствах семейных и тру­довых вызывают повышение уровня потребления, увеличение силы капиталообразования и ослабляют меру напряжения труда. Причем сумма повышения потребления и капиталона-копления не будет количественно совпадать с размерами ка­питалистической ренты этих же земель и в значительной степени будет зависеть от субъективных особенностей в сло­жении каждого хозяйства и общей плотности населения района.

404

Непосредственно к вопросу о ренте примыкает связанная с нею в капиталистическом хозяйстве проблема цены на землю.

Эта проблема для нас особенно важна, потому что там, где земля имеет рыночный товарооборот, свойственная трудо­вому хозяйству народнохозяйственная категория цены Щ землю сталкивается на едином земельном рынке с соответ­ствующей категорией капиталистического хозяйства, и здесь мы впервые будем наблюдать коллизию между двумя систе­мами народного хозяйства и сможем проанализировать меха­низм установления равнодействующей.

Для хозяйства капиталистического вопрос о цене на землю с большей ясностью решается формулой, согласно которой цена на землю есть земельная рента, капитализируемая из обычного рыночного процента на капитал.

Для трудового хозяйства такого рода построение совер­шенно невозможно за отсутствием в ней ренты как обособлен­ного реально существующего дохода.

Поэтому проблема может быть нами в отношении кресть­янского хозяйства поставлена только в своем первоначальном виде в форме вопроса: какую цену может и будет платить кре­стьянское хозяйство за землю?

Для разрешения этого вопроса начнем наш анализ с выяс­нения механизма образования арендных плат и постараемся употребить тот же ход рассуждения, который мы применили в предыдущей главе при изучении роли капитала в семейном производстве.

Ясно, что трудовое крестьянское хозяйство будет считать аренду какого-либо участка земли выгодной постольку, по­скольку оно сможет при помощи этой аренды свести свой внутренний баланс при более благоприятном моменте равнове­сия между тягостностью труда и мерой удовлетворения по­требностей, чем при отсутствии этой аренды.

Для этого необходимо, чтобы труд, прилагаемый к арендо­ванным землям, получил на них (за вычетом из доходов арендной платы) такую оплату, которая была бы выше пре­дельной оплаты, имевшей место при установлении равновесия внутрихозяйственных факторов без данной аренды.

Графически мы будем иметь построение, тождественное тем, которыми мы пользовались при установлении рентабель­ности того или иного применения капитала.

На графике 12 кривые AB и CD и точка X обозначают установление равновесия без применения анализируемого слу­чая аренды, кривая АМВ! указывает на то изменение, которое вносит в развитие производительности труда применение аренды, кривые CjDi и C2D2 указывают течения линий субъ­ективных   оценок   предельного   рубля   дохода,   первая — за

405

к1      к2

График 12

вычетом 20 руб. арендной платы, вторая — при вычете за ту же арендуемую землю 40 руб. арендной платы.

Как видно из графика, аренда данного участка при аренд­ной плате в 20 руб. будет выгодна, так как при этом момент равновесия наступит при высшем уровне удовлетворения по­требностей (xxk\<xk), а при арендной плате в 40 руб. аренда будет неприемлема для семьи, так как при этом баланс све­дется при более тяжелом моменте равновесия внутрихозяй­ственных факторов (x2k2>xk). Говоря иначе, наше хозяйство сможет заплатить за землю 20 руб. арендной платы, но для него бессмысленно будет платить 40 руб.

Сообразно этому в районах широкого земельного простора, где чистая оплата труда в крестьянских хозяйствах не ниже заработной платы и хозяйства строятся »в оптимальных уровнях интенсивности, крестьянское хозяйство, если оно и будет при­бегать к аренде, не будет платить арендных плат более высо­ких, чем хозяйства капиталистические, а, всего вернее, будет брать землю только по платам более низким.

Однако в перенаселенных районах крестьянское хозяйство для покрытия своего внутреннего равновесия принуждено фор­сировать уровень интенсификации своего хозяйства значи­тельно выше оптимального, и там, где оплата единицы труда в обычных отраслях крестьянского хозяйства срит ниже за­работных плат капиталистического хозяйства, там крестьян­ское хозяйство почтет для себя выгодным уплатить арендную плату значительно более высокую, чем капиталистическая рента, и тем оставить себе оплату труда более низкую, чем заработная плата капиталистических хозяйств. Однако при резкой земельной тесноте эти, сообразно термину П. П. Мас­

406

лова, «голодные аренды» могут все-таки улучшить момент внутреннего равновесия крестьянского хозяйства *.

Многочисленные исследования русских аренд и цен на землю установили теоретически выясненный нами случай в ог­ромном количестве районов и с несомненной ясностью пока­зали, что русский крестьянин перенаселенных губерний пла­тил до войны аренду выше всего чистого дохода земледельче­ского предприятия.

Так, например, по Воронежской губернии имеем45:

Уезды

Средняя аренд­ная плата ,за десятину ози­мого (руб.)

Средняя чистая до­ходность одной десятины озимого при экономичном посеве (руб.)

Разница (РУб.)

Воронежский....... 19,97 8,26 11,71

Задонский    ........ 16,20 5,03 11,17

Землянский     ....... 20,59 8,27 12,32

Нижнедевицкий     ..... 20,75 6,32 14,43

Коротоякский....... 19,41 2,72 16,63

Бобровский     ....... 18,87 7,67 11,20

Новохоперский...... 19,25 6,51 12,74

Богучарский   ....... 8,88 3,85 5,03

Павловский     ....... 13,20 6,27 6,93

Острогожский....... 14,70 2,49 12,21

Бирючский........ 17,72 2,54 15,18

Валуйский........ 12,79 3,74 9,05

Среднее    ......... 16,80 5,30 11,30

Совершенно аналогичный по своей природе процесс оценок определяет для крестьянского хозяйства и те суммы, которые он может платить за покупаемые земли, с той только разни­цей, что ввиду значительности суммы, подлежащей уплате, процесс расчета растягивается на несколько лет и нередко сопровождается сознательным понижением уровня потреб­ления.

Установленная нами природа оценки крестьянским хозяй­ством арендуемых и приобретаемых земель исходя из пре­дельной оплаты труда и ее повышения при установлении но­вого равновесия внутрихозяйственных факторов, создающе­гося после введения в хозяйство этих новых земель, приводит нас к парадоксальному выводу, что в перенаселенных районах наиболее высокие цены за землю и аренду будут платить наи­более бедные крестьянские семьи. Это, впрочем, вполне соот­ветствует действительности и в свое время было отмечено еще

407